– Да, мы пробовали разгрузить при помощи доставки, но это сыграло против нас, народу в часы-пик уменьшилось ненамного, а доставка сработала как реклама, и желающих посетить кофейню еще прибавилось.

– А вариант переезда в помещение побольше вы не рассматриваете?

– Нет.

– Почему?

– Потому что я не готов к настолько кардинальным переменам. Это слишком рискованный шаг. Во-первых, здесь уже много постоянщиков, живущих рядом, во-вторых, формат больше, требует больше управленческих ресурсов.

– Но это все же вполне решаемо, можно не уезжать из этого района и нанять людей.

– Я не готов к этому.

– Боишься перемен в своей жизни, да?

– И боюсь, и не люблю одновременно, – тяжело вздохнул он.

– Как же много у нас общего, – грустно улыбнувшись, произнесла я. – Хотя бы третьего человека в смену тебе нанять придется, ребята реально не успевают.

– Третьим человеком в смену стою я, если брать еще кого-то, нам просто не хватит места за стойкой.

– Простите, что опоздала, – бросила влетевшая в кабинет Карина. – Ого, а что совещание еще не началось? – присаживаясь рядом, удивленно воскликнула она.

– Уже закончилось.

– Быстро вы, однако. И что решили?

– Ничего, все просто разошлись, – устало выдохнул Сергей, – все как всегда.

– Да ты не отчаивайся, биг босс, у нас же все круто, – подбадривающее похлопала его по плечу она.

– Да далеко не все. Вы не справляетесь с объемом посетителей и заказов.

– Да не то чтобы не справляемся. Просто иногда я начинаю любить свою работу чуточку меньше и чуточку больше ненавидеть.

– И насколько велика эта «чуточка»?

– Честно? Иногда просто огромная. И хочется воскликнуть: «Давайте, праздные ублюдки, проваливайте на улицу!»20

– Я начинаю жалеть, что посоветовал тебе посмотреть этот сериал, – грустно улыбнулся Сережа.

– Сериал хорош, я бы много цитат из него в жизни использовала, но этика не позволяет.

– Почему ты никогда мне не жаловалась на все это?

– Потому что ты сам все это прекрасно видишь, и ты настолько завален другими делами, что грузить тебя еще и этим как-то не по-человечески даже. Просто сейчас, собирая заказы на доставку, я не успеваю общаться с людьми, мы стали гораздо меньше уделять внимания людям, хотя раньше это было основным в нашей работе, мы заводили друзей, создавали атмосферу, а сейчас работаем на скорость, большинству я кроме «привет» и «вот ваш заказ» сказать просто ничего не успеваю. Я понимаю, ты всегда на подхвате и нереально помогаешь, без тебя мы бы вообще утонули, но ты же не можешь постоянно находиться в кофейне, у тебя овердофига других задач, я вообще не представляю, как ты это все вывозишь, если честно. Ты круглосуточно в кофейне, но так же нельзя, должна быть личная жизнь в конце концов. Хорошо, тебя сейчас хоть Юля выгуливает и кормит.

Я улыбнулась словам Карины.

– Я тебя понял, Карин, и буду думать, как это все решить. Спасибо.

– Ты только сильно не грузись, ладно? – сочувственно произнесла она.

– Постараюсь.

– Если я больше не нужна, можно я пойду? А то меня Яныч ждет, мы хотим в киношку забуриться.

– Конечно, иди. Пока. Спасибо, что пришла.

– Всем чмок и чао.

– Пока, Карин, – помахав, произнесла я.

Мы остались с Сергеем вдвоем.

– Может, прогуляемся? – предложила я. – Сегодня, конечно, погода так себе, но развеяться тебе не помешает.

– Да, надо пройтись, ты не возражаешь, если я сегодня опять закурю? – спросил Сережа.

– Нет, без проблем.

Он стал собираться. У меня зазвонил телефон, увидев входящий, я отошла в сторону поговорить.

– Прости, – виновато произнесла я, – похоже, наша прогулка отменяется, Дима звонил, хочет встретиться через час в центре.

Сергей молча кивнул.

– Он знает, где ты проводишь время? – после небольшой паузы спросил он.

– Нет, – покачав головой, ответила я, – ну, то есть, он знает, что я сижу в кофейнях, гуляю по парку, но где именно я ему не рассказываю. Он не любит «Пирог» после того случая.

– Он будет в бешенстве, когда узнает, Юля.

– Почему? Я делаю что-то предосудительное? – недоуменно на него взглянув, спросила я.

– Нет, просто у тебя появилась своя, скрытая от него жизнь. Он этого не потерпит.

– Да я ничего не скрываю, он не спрашивает меня о подробностях моего времяпровождения, а я сама не вижу смысла рассказывать. Дима никогда меня не контролировал и не ограничивал.

– Потому что ты всегда была под его контролем, хоть и не осознавала этого. Он знал, что ты настолько к нему привязана, что никогда не уйдешь. Как только эта привязанность ослабнет – он начнет.

– Мне кажется, я слишком мрачно описываю своего мужа, что ты рисуешь из него какого-то монстра и тирана, – чуть улыбнувшись, произнесла я.

Он горько усмехнулся.

– Это так типично.

– Что именно?

– Оправдывать его и сомневаться в себе, тебе легче признать, что ты где-то перешла за грань, чем признать, что он действительно такой.

– Ты сейчас говоришь как психолог.

– Как друг я могу сказать тебе то же самое.

– Я часто бываю зла на него или обижена, конечно, на эмоциях я могла наговорить много лишнего, а ты принял это за чистую правду.

– Но это же он своими действиями или словами вызывает у тебя такие эмоции. Безосновательных эмоций у психически здоровых людей не бывает, значит, причина для твоих слов все-таки есть. Юль, ты знаешь, кто такой абьюзер? – спросил он, опираясь на стол.

– Да, но Дима не такой.

– Да? А, по-моему, очевидно, что такой, классический вариант, как по учебнику.

– Перестань так говорить о моем муже! – раздраженно воскликнула я. – Тебе не кажется, что это низко, оскорблять его из-за симпатии ко мне?

– Во-первых, я его никак не оскорбляю, это психологический термин, во-вторых, симпатия к тебе тут совершенно не причем. А то, что ты сейчас делаешь: нападаешь на меня, чтобы защитить его, очень похоже на стокгольмский синдром.

– Молодец, всем нам поставил диагнозы, – язвительно произнесла я.

– Я просто советую тебе почитать об этом, чтобы лучше понимать, что с тобой происходит, – спокойно проговорил он.

– Да я читала, сотни статей! – взволнованно воскликнула я. – Да, у Димы есть несколько признаков, но их при желании можно отыскать у любого человека, даже у меня есть парочка, и у тебя наверняка найдется, и что теперь, мы все абьюзеры?

– Ты совершенно не видишь граней, – разочарованно сказал он, качая головой.

– Тогда попробуй мне объяснить.

– Он избивает тебя, Юля, унижает, делает все это систематически, осознанно и получая от этого удовольствие.

– Нет, это не совсем так, – виновато потирая лоб, начала я. – Понимаешь, он часто очень раскаивается в том, что происходит. Пусть не всегда, но он способен признавать свои ошибки и старается работать над ними.

– О, да, или успешно делает вид, – усмехнулся Сережа.

– Перестань, ты его совершенно не знаешь. Если бы все было так, как ты говоришь, я бы уже давно от него ушла.

– Твоя привязанность к нему настолько сильна, что ты просто не можешь этого сделать. Сколько раз ты уже пробовала и ничего не вышло?

– Я просто передумывала, это был мой выбор остаться.

– Нет, его. Сколько раз ты великодушно прощала? Сколько раз разрывала отношения, а он делал вид, что ничего не произошло, и на этой милой приятельской ноте вы сходились вновь? Он мастерски все преподносит, и ты думаешь, что это твое решение, но на самом деле твоим желанием было одно – уйти, а он тебе этого сделать не дал. Пусть и без применения физического насилия, но заставил тебя принять решение, которое выгодно ему. И, судя по тому, что попытки уйти от него у тебя были неоднократно, поводов было более чем достаточно. Он искажает твою реальность, Юля, и чем дольше ты с ним остаешься, тем больше теряешь возможность принимать собственные решения и доверять себе.