Златовласый эльф подошёл ко мне и протянул руку:

– Приятно познакомиться, я Зольтер Золотский, – он действительно был рад.

Я пожал ему руку. Интересно, а у них есть знакомая с именем «Платина»? Серебринка кашлянула, привлекая к себе внимание:

– Я долго думала, каким будет первое занятие. Наверное, надо вас научить атакующей магии…

Атакующей магии? Я пока не умею даже вещи двигать. Хотя… Не терпится использовать то, что узнаю, на Кукорачкине!

– Я знаю несколько приёмов, – гордо похвасталась Карсилина.

– Вот как? – удивился Зольтер. – Продемонстрируешь?

– А куда целиться?

– В меня! Я буду парировать.

Золотский воодушевлённо встал в середине зала. Карси довольно улыбаясь, запустила в него яркий луч, который, попав в грудь к парню, заставил его пошатнуться и закашляться.

– Это было неожиданно! – воскликнул он через какое-то время, перестав кашлять и выпрямившись.

Серебринка заботливо подвела меня к стене, где был примитивно изображён баскетболист.

– Сможешь попасть ему в голову?

– Если скажешь как, то, наверное, попытаюсь, – ответил я, напряжённо смотря на этого баскетболиста. Получится ли?

– Вытяни руку, представь воображаемую мишень, заставь ладонь наполниться чем-то тёплым, сосредоточься и прицелься, – посоветовала Серебринка, ни капли не сомневаясь, что её методика сработает. – Это проще, чем кажется.

Я послушно вытянул правую руку вперед. Мысленно рисовал мишень на стене. Может, рассказать Карси о Кукорачкине? Он её не заслуживает.

Ладонь никак не хотела наполняться теплотой. Она оставалась холодной. Я стоял так минут пять, напряжённо моргая.

– Сосредоточься! Отринь посторонние мысли. Сейчас есть только ты и мишень, – сказала Сильв, наблюдая за этой жалкой попыткой.

Вот как? Этот Томеснор мне только мешает. Раздражает, дурак! Почему не могу думать о чём-то приятном?

Я чувствовал, как начинаю злиться, а на месте нарисованной головы представлялось лицо Кукорачкина.

Ладонь стала наполняться теплотой, появился светящийся сгусток магии. Я смотрел, как он пульсирует на руке, становясь всё больше. Это завораживало.

– Задай траекторию! Прицелься. Отпусти его, – советовала Серебринка.

Я прицелился и запустил в воображаемого Томеснора этим сгустком. Пульсирующая магия врезалась в стену и растворилась.

– Молодец! А теперь повтори, – похвалила Сильв, в то время как Карси и Золотский что-то заинтересованно выясняли.

Я сделал так несколько раз, чувствуя, что каждый новый удар даётся всё легче.

Тренировка прошла более, чем удачно. После того, как она закончилась, я проводил Карсилину до дома, по дороге мы непринуждённо болтали. Словно лето и не заканчивалось.

***

Следующее утро началось с пения птиц за окном. Я был огорчен тем, что сегодня не было тренировки. Значит, придётся терпеть очередной школьный день, а потом понуро плестись домой.

Возле школы меня встретил Томеснор со своими дружками, ехидно ухмыляясь:

– А что ты, Рейли, не в пакете свои учебники носишь? Твоя семья, наверное, разорилась, когда покупала тебе школьную сумку?

– Отвали! – я попытался его обойти, но он не давал этого сделать.

– Ой, что это, мы заговорили! Лимит на слова закончился? – он сделал вид, что не расслышал. – Как провёл время с бомжами? Много милостыни выклянчил?

Я напряжённо смотрел на него, представляя мишень. Вытянуть руку и прицелиться. Интересно, а такая магия бьёт больно? Но мне нельзя! Он – тапок.

– Ночевал сегодня на улице? – Кукорачкин злобно загоготал. – А вы вообще с электричеством в бараке живете?

– Просто. Дай. Мне. Пройти, – мой тон был угрожающим, но это не произвело на обидчиков никакого эффекта.

– Кстати, что я тебе говорил насчёт того, чтобы к моей девушке не подходил? – тут в глазах Томеснора блеснуло недоброе. – Ты это игнорируешь! Кто вообще ей дал право общаться с таким отбросом!

– Для того чтобы общаться с друзьями, разрешение от какого-то малолетнего соплячка не требуется, – я чувствовал, как внутри всё закипает. Ладно, ты меня оскорбляешь, но не приплетай сюда Карси, не говори о ней, как о собственности! Мои кулаки сжались.

– Она – моя, значит будет делать то, что скажу я!

– Она – своя собственная, о, великий и ужасный Кукорачкин! – съязвил я. Он был сейчас похож на разошедшегося в своём болоте лягушонка, не умеющего ловить мух.

– Если она не потаскуха…

Я не стал слушать дальше. Мой кулак пришёлся ему как раз в челюсть.

Его глаза расширились от неожиданности, и он схватился за больное место.

– Рейли, ты придурок недоделанный! – взвизгнул Томеснор в то время, как три его дружка стояли и наблюдали за этим. Почему они не вмешиваются?

– Доделанный! – рявкнул я и снова его ударил. Он меня довёл. Гнев лился через край. Если я не выпущу пар, то взорву что-нибудь!

Томеснор перешёл в наступление, его кулак разбил мне губу. Я поставил ему здоровенный фингал под глазом. Он взревел и повалил меня на асфальт, принимаясь душить.

Никто не спешил нас разнимать, хотя зевак столпилось много.

И вот теперь уже я нависаю над ним и бью по лицу. Тот морщится и орёт. Но я не могу перестать. Костяшки пальцев были разодраны и кровили. А его лицо теряло товарный вид.

– Саймон! Томеснор! – я слышу испуганный голос Карси.

В этот момент в меня вцепился Димка, пытаясь оттащить от Томеснора, хоть и был намного меньше. Дальше – ещё чьи-то руки, вроде это одноклассник по имени Кулий Мызрер. Вдвоём у них получилось.

Я стоял и пыхтел, со злобой глядя, как Карси помогает Кукорачкину подняться. Она не знала, что сказать. Нам обоим.

В этот момент Томеснор крепко вцепился в неё и, повысив тон, выдал:

– Если ты, дура, ещё раз приблизишься к нему, я тебя ударю!

Карсилина резко убрала от себя его руки. Вид у неё был оскорблённый. Он, вытирая кровь из носа, смотрел, как она растерянно подходит ко мне. Димка и Кулий уже перестали меня держать.

Я не стыдился своего поступка. Этот гад не смеет такое говорить о Карси. Пусть теперь ходит, похожий на сливу.

Карсилина порылась в своей сумке, достала влажную салфетку и осторожно приложила к моей разбитой губе. От её прикосновения сердце затрепетало, а гнев стал постепенно уходить. Хотелось взять её за руку. Но я не стал. Карси слишком огорчена ситуацией с Томеснором.

– Я не знаю, что тут произошло, но, надеюсь, он это заслужил, – произнесла Карси, убирая салфетку. В сторону Кукорачкина она даже не посмотрела.

– Да, – я не стал пересказывать ей всё и просто кивнул.

– Пойдём, – это был голос человека, который только что очень сильно разочаровался. Кукорачкин обидел её до глубины души.

На уроках Томеснор так и не появился. И вообще, кажется, забыл про школу на целых две недели. Не хотел показывать своё избитое лицо. Наверное.

***

Так прошло три месяца. Кукорачкин ко мне даже на пушечный выстрел не подходил, он боялся на меня даже смотреть и старался не оставаться со мной наедине в одном помещении. Однажды он попытался помириться с Карси, но она ему сказала, даже не пытаясь отвести в сторону, чтобы этого никто не слышал:

– Прости, Томеснор, но ты не входишь в число тех людей, которых я хочу считать своими близкими.

За это время мы не пропустили ни одной Серебринкиной тренировки, обучались новым магическим приёмам (я наконец-то научился двигать предметы силой мысли, не используя при этом прямого взгляда на них). Серебринка и Зольтер нас хвалили.

Я, Димка и Карси проводили много времени вместе, у нас всегда находилось, о чём поговорить. Я даже стал чувствовать себя с Карси уверенней, но признаться в своей любви так и не решался. Может, она не воспримет это всерьёз?

После осенних каникул в первый день учебы должна была состояться дискотека в актовом зале. Девочки нашего класса сбились в стайки и активно обсуждали, кто с кем будет танцевать.

Я думал, стоит ли идти. Танцевать не умею, современную попсовую музыку не слушаю. Не уверен даже, что под такое захочется двигаться. Конечно, может, туда пойдет Карси?