– Так это еще проще, – беззаботно сказала Сати. – Значит, ты можешь просто уйти.

– Уйти? – переспросила Альбике и посмотрела на остальных.

– Ну да. Так разве нельзя?

– Кажется, нет. Он должен дать мне развод…

При этих словах мама вдруг разразилась новыми рыданиями. Мика с трудом дожевал бутерброд. Он чувствовал себя не в своей тарелке не только из-за маминых слез, а больше из-за того, что он был их причиной. Пусть и косвенной. Он встал из-за стола в надежде незаметно ускользнуть из кухни.

– Я не могу. Я не хочу уходить от него, – снова бормотала Альбике. – Мы же семья. Мы любим друг друга…

– Господи, мама! – взорвался Мика. – Он об тебя ноги вытирает, а ты говоришь о любви? Очнись наконец! Он женился на другой. Это так проявляется его любовь к тебе? Да он просто кобель.

– Не смей так говорить о своем отце! – Альбике хлопнула рукой по столу и гневно посмотрела на сына. – Какой бы он ни был муж, это не дает тебе права о нем так выражаться!

Мика закатил глаза к потолку. Он так и знал, что не стоит открывать рот.

– И потом, это еще не точно, – продолжала мать. – Может, он и не женился вовсе. Может, это вообще все газетная утка. Сейчас мало ли чего понапишут. И этот сделают… Фотошоп.

Она решительно высморкалась в салфетку. Отрицание факта – отличная позиция. Мика перевел взгляд на сестер, те пожали плечами. Альбике очевидно понравилась эта мысль, и она уже бодрее встала из-за стола и начала помогать Сати рубить салат.

– Ну, а если не утка? – спросила та.

– Все вранье! – отрезала мать. – Не верю этим газетам.

– Но Мика ее видел. Она была у папы в квартире, когда он туда поехал.

Альбике ошарашенно уставилась на сына.

«Спасибо тебе, Сати», – передал Мика взглядом сестре.

– Это правда?

– Да, – нехотя ответил он.

– Вот именно ее?

– Да, мам, именно ее.

– Когда это было?

– Около месяца назад.

Мать с минуту смотрела на Мику. Какая-то часть ее разума видимо пыталась найти достойное объяснение присутствию одной и той же посторонней девушки в квартире ее мужа и на фото в газете. Когда все попытки оказались тщетны, Альбике отшвырнула в сторону огурец и с каменным лицом прошагала мимо них прочь из кухни. Мика и девушки снова испуганно вслушивались в ее шаги наверх и затем – в тишину.

Однако буквально через минуту тишина была нарушена, и снова раздались шаги. Альбике, уже одетая в уличную одежду, стояла на пороге кухни.

– Поехали.

Мике не нужно было спрашивать, куда так резко она собралась. Отличная идея проверки, если бы не одно «но».

– У меня нет ключей от квартиры, – хмуро сообщил он. – Отец запер их в сейфе после того, как я съездил за учебником без его ведома и наткнулся на нее.

– Двадцать шесть, восемь, семнадцать, – холодно сказала Альбике. – Даты вашего рождения. Я жду тебя у машины.

Повторяя про себя код, Мика направился в кабинет отца. Даты рождения. Как трогательно. Промелькнула шальная мысль перешифровать сейф, но отец юмора не оценит.

Когда Мика набрал шифр и открыл небольшую, но массивную дверь, его сердце на секунду замерло, а по коже пробежали мурашки. Нет, ключи были на месте. Вот только вместе с ними, парой пачек наличности и несколькими конвертами и документами в сейфе лежал пистолет.

Какой парень устоит перед оружием, внушающим страх и таким манящим? Мика не устоял, потянулся и взял пистолет. Поначалу ему показалось, что это пневматика, но потом, взвесив его на руке, пощупав и осмотрев корпус, он пришел к выводу, что пистолет все же боевой.

Оружие было компактным и почти целиком помещалось в ладонь. Рука быстро привыкла и четко легла на рукоять с выбитой надписью “Beretta”, указательный палец сам потянулся к спусковому крючку. Мика кое-что понимал в этом деле и на всякий случай проверил предохранитель. Надпись на стволе гласила, что пистолет произведен в США и имеет калибр 0.25. Сделать бы селфи, но Мика не стал так рисковать – отец не должен знать, что он лазил в его сейф, а фото, пусть и в аккаунте, которым он никогда не интересовался, это все равно улика.

Мика погладил прохладный ствол, попробовал, как Беретта помещается в карман, потом навел ее на несколько предметов в комнате.

– Плюс сто к мужеству, – с улыбкой пробормотал он. – Жаль, что я не ходил в стрелковый клуб с Надимом, ленивая задница. От чего я отказался!

На одной из картин на стене кабинета был изображен неизвестный ему человек. Мика подошел вплотную к картине и сунул ствол под нос незнакомцу.

– Прощай, Зара, – и он легонько дернул оружие вверх, изображая выстрел.

Наигравшись, Мика положил пистолет обратно и, взяв ключи, поспешил на улицу.

Альбике уже стояла у «Тойоты», естественно в сопровождении обеих сестер.

– А вы зачем? – спросил парень.

– Ну, мало ли что, – ответила Сати. – Вдруг эта вторая агрессивная и нападет на маму?

– Если она не там, то точно на конференции вместе с отцом, – предположила Лаура.

– Я не думаю, что тогда он вообще на конференции, – заключил Мика и полез за руль.

Дорога до Москвы показалась им всем невыносимо долгой, а до квартиры Эмрана – еще дольше. За все время они едва обмолвились несколькими фразами. Альбике лишь спросила Мику, что это за девушка, но он не знал ничего, кроме ее имени. Где ее откопал отец – для них оставалось загадкой.

Мика едва переступил порог квартиры, как сразу понял, что она перестала быть временным пристанищем для задержавшегося на работе отца или бывавших проездом в Москве родственников. Он удивился, почему не почувствовал этого в прошлый раз. Теперь здесь не царил запах выскобленных уборщицей полов, запах пустоты, обезличенности. Квартира приобрела аромат жизни. Это был чей-то дом – людей, которые поселили в ней свои запахи. Мика не носом, но кожей ощущал незримое присутствие отца и его новой жены.

Три женщины также почувствовали это и нерешительно остановились в коридоре. Они приехали за доказательствами и нашли их. Что теперь делать – никто не знал.

Наконец Альбике медленно прошла в спальню. Мика, Сати и Лаура последовали за ней.

Мика хорошо помнил эту комнату – он несколько раз ночевал здесь с кузеном, а Надим со старшим братом – в соседней. Тогда на одной из прикроватных тумбочек не стояли какие-то баночки и флакон духов, на спинке кресла не висел тот самый розовый халат, в котором он видел Зару.

Мать, не произнося ни слова, взяла в руки одну из баночек, покрутила в руках. Ее губы дрогнули, но она еще держалась.

– Может, пойдем? – предложил Мика. – Все и так понятно.

Вместо ответа Альбике подошла к шкафу-купе и отодвинула зеркальную дверь. На вешалках висела пара костюмов Эмрана, остальное место занимали женские вещи. Что-то блестящее и короткое, что-то достаточно длинное и скромное. Мать пошарила на одной из полок и вытащила целую охапку непонятных лоскутков ткани темных цветов. Лишь когда она брезгливо бросила их на пол, Мика разглядел разнообразные стринги.

Он всячески пытался отогнать мысли о том, какую бурную сексуальную жизнь, оказывается, ведет его отец, но они, как черви после дождя, все равно лезли в голову. Судя по количеству белья, эта Зара очень старалась как следует развлечь Эмрана. Еще бы, иначе она пошла бы туда, откуда вышла.

«Надо было просто выдрать ее тогда. И отец сам бы вышвырнул ее на улицу», – подумал Мика. Он на мгновение представил, как приставляет отцовскую «Беретту» к виску девушки. Но это были лишь фантазии, порожденные бессильной злобой. Парень знал, что никогда не сможет так поступить.

Мика вышел из спальни и присел у входной двери, задумчиво поигрывая ключами. Ему и хотелось увидеть лицо отца, когда тот прочтет статью, и не хотелось оказаться рядом в этот момент. Эмран наверняка начнет его подозревать, но прямых доказательств у него не будет. Даже редактору Мика не назвал свое имя, просто пробросил информацию.

Из спальни до него донеслись новые рыдания матери. В этот же момент зазвонил телефон.