После того как Надим в очередной раз высказался против того, чтобы рассказать матери о второй жене отца, он был негласно, но единодушно отстранен от тайных совещаний второго поколения Сайларовых. Несмотря на то что Мика был младшим из них троих, организацию он взял на себя. Хотя и организовывать было нечего – просто позвонить в пару газет и предложить материал. Не сенсация, конечно, кому интересна жизнь рядового российского миллионера, но как часть отдающей желтизной статейки на развлечение публике – пойдет. Договоренность с редактором была достигнута почти месяц назад, и Мика начал было уже сомневаться, что тот в итоге счел его новость заслуживающей внимания.

Они с сестрами разделись и заглянули на кухню. На столе стояла недопитая чашка чая. Рядом стакан, пустой, резко отдававший валокордином. На полу – последний номер «НМ». Мама никогда не читала эту газету, зато ее постоянно покупала одна из их соседок. На это и был расчет. Сати подняла с пола газету, пролистала и прочитала вслух:

– «Любимые женщины российских олигархов»… – Она подняла глаза на брата. – Мика… Статья вышла.

Тишина в доме показалась оглушающей, и они втроем сорвались с места.

– Мама! Мам! Ты где?!

Быстро заглянув в гостиную, они опрометью помчались на второй этаж дома, где находилась спальня родителей.

«Только не это! Боже, только не то, что я думаю!» – стучало в голове Мики. Он боялся, что Альбике, не справившись с известием… Нет! Не может быть! Если это так, он никогда не сможет себе простить, что не послушался Надима. И Надим его не простит, и сестры, хотя они и поддержали его идею. За несколько секунд, что они летели вверх по лестнице, Мика сто раз пожалел о своем решении и заодно принял новое решение – убить отцовскую жену, если с мамой что-то произошло.

– Мама!

Лаура первая вломилась в спальню и бросилась к кровати. Мика увидел съежившуюся под одеялом фигуру и замер, ожидая увидеть самое страшное зрелище в своей жизни. Подступивший к горлу ком вот-вот готов был его задушить.

– Лаура? – донесся до него слабый голос мамы. – Что, дочка?

– Мамочка!

Девушка обхватила Альбике и заплакала. Мика прекрасно понимал ее чувства, сам еле сдерживая слезы облегчения. Сердце все еще бешено стучало в груди и от напряжения было не продохнуть, но… она была жива. Мика закрыл глаза, мысленно благодаря Бога за этот подарок. Вместе с облегчением пришла и новая волна уверенности в том, что он все же поступил правильно, и мать также сможет выбрать единственно правильный путь – заставить отца выбросить из жизни непрошеную гостью.

– С тобой все в порядке, мам? – спросила Сати, опускаясь на колени перед кроватью, рядом с сестрой.

– Со мной?.. – Альбике умолкла, попыталась сдержаться и не смогла. Как и много лет назад, из ее ясных янтарного цвета глаз полились слезы, и она прижала к лицу одноразовую салфетку.

Тут Мика заметил, что скомканные комочки салфеток покрывают почти всю ее постель, отражая степень нанесенного удара. У него никогда не получалось утешать, поэтому он остался беспомощно стоять в дверях.

– Что случилось? Почему ты плачешь? – спросила Лаура и бросила на брата многозначительный взгляд.

– Он опять… – Альбике уже не сдерживала рыдания. – Опять! А я-то дура думала, что он перестал шляться по бабам! Но нет! Снова! И там написано, что возможно он заключил с ней религиозный брак! Брак! То есть, они пишут, что он взял вторую жену!

Лаура все еще обнимала мать, поглаживая ее по спине, как ребенка, и бормотала дежурые слова утешения.

– Я не переживу этого… За что? Я всегда старалась сохранить семью, прощала… Думала, мужик, что с него возьмешь… Перебесится и вернется…

– Ну мам. Перестань. Он того не стоит, – сказала Сати, заглядывая матери в глаза.

– Если он и правда женился снова, – продолжала рыдая Альбике, – я не смогу этого вынести! Там, на фото… Какая-то девчонка. Девчонка, клянусь! Куда мне с ней тягаться…

– Мама, ты у нас самая лучшая! – воскликнула Лаура.

– Как ваша мать да. Но не как жена, – Альбике покачала головой, отбросила очередную промокшую насквозь салфетку и достала из пачки другую.

Мика не мог больше этого выносить и тихо вышел из комнаты. Он ничем не мог помочь и решил оставить сестер успокаивать мать. Спустившись обратно в кухню, он раскрыл газету на нужной статье и пробежался по ней глазами. Сначала в ней упоминался Иванов, владелец известной сети ресторанов, которого уже не раз замечали в сопровождении другой женщины, несмотря на наличие жены и ребенка. Потом шел Баришвили, он по счастью успел развестись, и его встречи с молоденькой моделью в принципе не считались преступлением. Его отец, Эмран Сайларов, занимал призовое третье место. Длинный абзац повествовал о том, что Сайларов также был замечен в обществе неизвестной молодой девушки, которая не приходилась ему родственницей.

«…По неподтвержденным сообщениям, Сайларов заключил со своей спутницей религиозный брак, который впрочем не признается российским законом и не придает отношениям законный статус. Однако ничто не может помешать бизнесмену сделать свою новую пассию официальной женой, так как его первая жена также не состоит с ним в зарегистрированных отношениях. Кто же тогда будет считаться любовницей Сайларова?»

А вот это была новость. Мика несколько раз перечитал последнее предложение, не веря своим глазам. Газетчикам удалось узнать то, чего не знал он сам – что у отца с матерью не было регистрации в ЗАГСе!

– Вот черт, – прошептал он, хотя еще не понимал, плохо ли это и если плохо, то просто фигово или жуть-кошмар. Намек автора статьи, что его мать могут счесть любовницей, ему совершенно не понравился.

Дальше Мика читать не стал. Чужие любовницы его не интересовали. Он надеялся, что корреспонденты смогут выяснить, кто эта телка – никогда не помешает знать о своем враге побольше. Увы, ни имени, ни тем более фамилии статья не сообщала, только черно-белое фото не слишком хорошего качества. Парень вгляделся в профиль девушки. Она кого-то ему смутно напоминала, но он за день просматривал столько профилей в социальных сетях, со столькими людьми общался и поддерживал связь, что впору было ошибиться или с кем-то ее спутать.

– Зара, – вдруг произнес вслух Мика. – Он назвал ее Зара. Уже хоть что-то…

Мика отбросил газету в сторону. Пожалуй, он все равно ее придушит, даже если мама не наложила на себя руки. Если бы только убийством действительно можно было вернуть покой в их семью.

Пока он копался в холодильнике в поисках обеда, сестры с мамой спустились вниз. Альбике еще не совсем успокоилась, но первая волна истерики, в которой они ее застали, начинала спадать. Но это – лишь первая волна, а сколько их еще будет?

– Я ничего не успела приготовить, – извиняющимся тоном сказала мать. – Когда Лиза принесла это… – она брезгливо ткнула пальцем в газету, – я потом уже не могла…

– Да брось, ма! Мы сейчас все сделаем! – воскликнула Сати и принялась за готовку.

Альбике присела за стол. Мика сконструировал себе бутрброд и уселся напротив. Мама оглядывала детей полными слез глазами и качала головой.

– И чего ему не хватало? – снова начала она, и у Мики кусок бутерброда застрял в горле. – Прекрасные дети. Я всегда старалась, чтобы в доме все было… Уютно. Всегда старалась…

Она умолкла и потянулась за очередной салфеткой. Вспомнив юное личико и аккуратную фигуру второй жены, Мика подумал, что для мужчин не все счастье заключается в детях и вкусной еде, но обсуждать эту тему с матерью разумеется не стал.

– Что мне делать, если это правда? – прошептала Альбике. – Что мне делать?

– Да разведись ты с ним! – не оборачиваясь, сказала Сати, нарезая картошку.

Женщина вздрогнула от этого совета и неверяще посмотрела на дочь.

– Что ты такое говоришь, Сати! Как я могу с ним развестись?

– Ну как, – девушка взмахнула ножом. – Пойди в ЗАГС и подай заявление. Или как там это делается?

– Но у нас не было ЗАГСа, – ответила мать. – Не было необходимости… У нас только религиозный брак. Ты ведь знаешь, что для нас это важнее, чем регистрация.