Из дыры Джесс с трудом достала запыленную, в кожаном переплете, тяжелую книгу, украшенную драгоценными каменьями. Книга имела сильно истрепанную застежку. «Вот это находка!» – не могла ни порадоваться мысленно девушка.
Джессика аккуратно сдула пыль с поверхности манускрипта, пододвинулась ближе к свече и, конечно же, открыла ее. Вдруг ей показалось, что кто-то беззвучно открыл массивную дубовую дверь часовни, потому что ее тела коснулся какой-то странный вихрь ветра. «Может, сквозняк? Из-за того, что кто-то тихо вошел?» – подумала Джессика.
– Сэмюэль, это ты? – несмело спросила Джесс. Ответа не последовало. – «Показалось!» – мысленно успокоилась девушка. Она быстро переключила свое внимание на книгу. – «Вот это удача! Артефакт! Это будет моя реликвия! Утаю и никому не покажу! Пока лично не изучу от корки до корки ее тайны!»
Джессика не удержалась и попыталась прочесть титульный лист манускрипта. Удивлению ее не было предела, хотя книга, явно имела ветхий неподдельный вид и красивый рукописный шрифт, написана она была современным английским! Надписи «титулки» гласили:
Древние заклинания «Κληρονομιά του Χρόνος» («Наследие Хроноса)[5]
Джессика, крайне заинтригованная, перевернула первую страницу и увидела что-то напоминающее содержание, но на этот раз уже на непонятном ей языке. Тогда Паркенс открыла наугад страницу где-то середины книги и прочла выделенную красным цветом надпись снова на английском, лениво, пропуская некоторые слова:
Заклинание «Неподвластные времени судьбы»:
Если любовь устала ждать: время не лечит, время учит быть сильнее… и время меняет все…
Береги то, что стало дорого…
И вновь по телу Джессики пробежался легкий ветерок. Как при первом раскрытии книги. Она вдруг заволновалась, в груди как-то по-особенному забилось сердце и… Паркенс, действительно, услышала чьи-то шаги. Джессика поспешно спрятала загадочную книгу в исходное место, не забыв задвинуть деревянную скамью назад, чтобы вновь скрыть тайник манускрипта, и села, как ни в чем не бывало, на скамью.
Перед ней, быстро шагая, вдруг остановился тяжело дышащий ряженый человек, в костюме рыцаря, то есть в доспехах, с мечом на боку… В общем все как полагается! Видать, празднество началось! Джессика с любопытством его разглядела. Мускулистый мужчина лет тридцати-тридцати пяти с горящим факелом в руке. Черные, как смола волосы длиной до плеч. Симпатичный, загримированный, (так как на левой щеке виднелся небольшой шрам настоящего воина). Он также с интересом рассматривал Джессику. И Паркенс почувствовала некую неловкость, может, она все-таки не вовремя зашла в часовню, и здесь еще какое-то мероприятие запланировано?
Вдруг ее мысль прервал голос ряженого, причем она не сразу поняла, что говорил он на средневековом языке (знакомому ей по переводам):
– Вижу, леди Равенна, вы решили не сопротивляться больше судьбе! Что ж, так даже лучше! Замок все равно захвачен. Ваш отец и брат глупо себя повели, не согласившись вовремя сдать оружие: они убиты моими людьми. Они сами выбрали свой удел. Я могу вам лишь пообещать захоронить их с честью воина, храбро защищавших свои земли и вас. Я уже отдал такой приказ.
Джессике пока мало понятна была суть сказанного. Она думала о том, как все-таки «актер» хорошо играет свое амплуа, только, видать, он что-то перепутал или рано начал исполнять свою роль! Где же Сэмюэль? Он бы быстро исправил создавшееся глупое положение.
Ряженый, не мешкая, продолжил в том же «русле»:
– Признаться, я ожидал увидеть вас оплакивающую своих родных и людей, преданно отдавших за вас жизнь! Вы столь прекрасны, сколь черствы! Ни единой слезы, ни единого упрека! Вы с невозмутимым видом ожидаете своей участи здесь, спокойно сидя на скамье. Я представлял вас другой! Но как вы уже догадались я не из тех, кто идет против воли своего сюзерена: вы станете моей женой, во что бы то ни стало, как бы это ни было вам и мне не в радость!
Джессика не выдержала и стала мило улыбаться «актеру», намекая, что оценила его игру.
– Как прикажете расценивать вашу улыбку? Как вызов или как временное помешательство от горя утраты? – не дожидаясь ответа, он вдруг вспылил: – Поднимайтесь, я объявлю всем, кто находится сейчас в замке, что вы, как и я, подчинились приказу короля стать моей женой. Затем я, так уж и быть, сжалюсь и провожу вас в ваши покои, немного отдохнуть и прийти в себя.
Джессика, конечно, не двинулась с места, но стала с беспокойством всматриваться во входную дверь часовни, разыскивая взглядом помощи Сэмюэля.
– Не ждите ни от кого помощи! Это бесполезно! Вам не удастся меня провести и сбежать!
Он властно схватил Паркенс за руку выше кисти и поволок из часовни.
– Эй, вы делаете мне больно! Вы переигрываете, «мистер», или как там вас, «рыцарь»! – серьезно возмутилась Джесс, выпалив эти слова на современном английском.
«Рыцарь» приостановился и, вскинув весьма удивленно свои брови, ответил все тем же средневековым:
– Я знал о ваших способностях в науках, но прошу изъясняться понятным мне языком, если не хотите накликать на свою голову мой гнев!
И снова потащил ее темными коридорами, крепко сжимая ее руку.
«А может, это сумасшедший?» – подумала Джессика. – «Какой-то свихнувшийся ученый парень, вроде меня, на средневековье и всякой исторической лабуде, как вчера выразился Сэмюэль? Пробрался в замок и буйствует?!»
– Прекратите! – не выдержали нервы Джессики Паркенс, которая сама не заметила, как выкрикнула это слово на средневековом наречии.
Сумасшедший и в ус не подул: все тянул ее к какому-то широкому балкону.
Джессика, все больше волнуясь и не стесняясь своего подползающего страха, закричала на современном:
– Сэмюэль! Где ты? Сэ-э-э-м! Или кто-нибудь, помогите!
Когда они «дошли» до края перил нужного каменного балкона, выходящего во двор замка, Джессика обомлела: «таких сумасшедших» было открыто ее взору пруд пруди. Актеры и актрисы, словно рой пчел, каждый исполняли свои роли, словно какой-то невидимый ею режиссер снимал голливудского масштаба фильм. Были раненые, убитые, спасающиеся жители замка от «завоевателей», причем и женщины и дети, и старики. Слышны были стоны, жалобный вой и крики о помощи. Как же она не услышала всего этого раньше?
Глава 4. Сумасшедшие
Вот это так празднество! Она еще припомнит Сэмюэлю этот спектакль!
Вдруг самый главный «сумасшедший», перехватив руку Джесс чуть выше локтя, пробасил во всеуслышание:
– Жители Данноттара и мои преданные воины! Леди Равенна согласилась пойти со мной, Дунканом Маккоулом, к алтарю! И отныне эти земли и люди будут целиком и полностью подвластны мне! Тем, кто добровольно прекратит сопротивление, я дарую милость и возможность проявить себя в качестве моих подданных.
Джессика смотрела на все это действо «обалдевшими» глазами. Может, это она свихнулась? Или попросту это сон ее, уставшей с дороги и получившей массу впечатлений от поездки в Шотландию? Сейчас, она, вероятно, проснется и будет смеяться с Сэмом с ее фантазийного сновидения! Только уж больно оно реальное какое-то, она все так четко чувствует и слышит!
Этот «Дункан Маккоул», не отпуская плеча Джессики, развернул ее лицом к себе. Передал факел подбежавшему минутой раньше воину, видать, из «своих» по сценарию, и, поднимая подбородок Паркенс выше, чтобы приравнять их взоры (так как по сравнению с ней он казался просто «верзилой») угрожающе отчеканил, не изменяя своей роли:
– Советую не предпринимать, леди Равенна, никаких попыток к бегству, иначе я не ручаюсь за себя! Не будите во мне зверя! Я и так себя еле сдерживаю: ваше упорство подчиниться сразу предначертанной судьбе, лишило жизни многих моих славных воинов. Вы еще ответите мне за это! – при последних словах «Дункан Маккоул» немного плотнее придвинул хрупкую Джесс к себе. – Сейчас мой верный слуга проводит вас в свои покои, – слово «верный» он подчеркнул, чтобы у «леди Равенны» не возникло никаких помыслов подкупить его человека.
