А вот присутствие двух других меня привело в совершенный ступор. Первым был красавец Тибо. Сейчас он не смотрел на меня, просто опустил голову, рассматривая свои ботинки, но я была уверена, что стоит мне отвернуться, и его взгляд вернется к моему лицу.

Последним в тренировочной был не кто иной, как Аэрт Ивес. Он сложил руки на груди и смотрел на меня насмешливо, как на какую-то зверушку, чуть склонив голову на бок.

Последний член отряда… Исходя из услышанного вчера на ужине от ректора, очевидно, что Хаган Ирэ формирует отряд для практических заданий на линии разграничения с огненными котами, с которыми сейчас наша Империя ведет ожесточенную войну. Но ладно эти – трое боевиков, двое тактиков – здоровые, тренированные лоси, но мне-то на фронте точно делать нечего!

Оглядев всю честную компанию, я повернулась к куратору. Стараясь выглядеть как можно более спокойной и расслабленной, я попыталась воззвать к его разуму.

– Мастер Ирэ, боюсь, произошла ошибка. Переговорщики не… мм… участвуют в этом, – сделала я последнюю попытку избежать неизбежного.

Я несколько нервно обвела рукой тренировочную, чтобы у некоторых не осталось сомнений, в чем конкретно не участвуют переговорщики.

– Переговорщики нет, а вы да, кадет Арос, – я была уверена, что сейчас он почти ликовал. – Это ваше наказание, Мариис.

– Но, мастер, – попыталась возразить я. – Я не имею достаточной подготовки, чтобы выполнять с отрядом важные поручения. Я не боевик и не тактик, а услуги переговорщика вам вряд ли пригодятся.

– Не имеете достаточной подготовки? – Хаган Ирэ уже расставил свои сети, и я понимала, что мои трепыхания только заставляют ситуацию вокруг меня сжиматься все более плотным кольцом. – Тогда, пожалуй, действительно, вам не место в отряде. Как и в Кадетском Корпусе. Исключение из учебного заведения будет актуальнее.

Что?! Какое такое исключение? Нет, мне ни в коем разе нельзя этого допустить, ведь тогда папенька… Даже не хочу об этом думать.

– Да, мастер Ирэ, вы правы, этому отряду без меня никуда, – нарочито бодро согласилась я и, ни на кого больше не глядя, направилась к ближайшему учебному столу.

– Отлично. Есть ли еще вопросы?

Аэрт плавным движением поднял два пальца.

– Да, кадет Ивес?

– Почему, наказывая кадета Арос, вы ставите под удар нас? – Его голос звучал серьезно и слегка с ленцой.

Тишина опустилась прямо-таки мертвая. От неожиданности обрушившегося оскорбления у меня даже челюсть отвисла.

– В любом коллективе всегда есть слабое звено, так уж устроено, – с готовностью пояснил куратор. – И к этому вы тоже должны быть готовы. Конкретно на ближайший год ваше слабое звено кадет Арос. Еще вопросы есть?

Хотелось спросить, почему они настолько уверены, что слабым звеном окажусь именно я, но в душе я понимала, что так оно и будет. От этого понимания мне было совсем не легче, а даже наоборот. И то, как они говорили, будто бы меня вообще здесь нет, будто я пустое место! А я вообще-то королева Крепости, если кто-то забыл!

Резко поднявшись, я направилась к двери.

– Кадет Арос, я вас не отпускал, – холодный голос догнал меня уже почти в проеме.

– Мне нужно привести себя в порядок, мастер, – на самом деле, мне больше хотелось плакать. – Вряд ли слабое звено необходимо для обсуждения важных дел. До свидания!

Я второй раз за утро хлопнула дверью, но теперь бежать не рискнула. Вокруг было слишком много народу, а королева должна идти гордо.

Ох, как же меня угораздило так попасть?

Я хлопнула очередными дверями, теперь уже собственной комнаты. С этим мастером Ирэ не работают никакие приемы, отработанные годами. Точнее даже наоборот. Они работают! Только совершенно не так, как я хочу. Провались ты пропадом, Хаган Ирэ!

В гневе я намотала пару кругов по своей комнате прежде, чем увидела перевитую черной лентой коробку у себя на кровати. Несколько более настороженно, чем обычно, я приблизилась к находке. Опасаться мне было чего, все-таки кто-то пытался меня отравить, но с этим, я уверена, я разберусь немного позднее. И тогда недоброжелатели получат по заслугам.

Коробка была из темного дерева, но до полноценной шкатулки не дотягивала. Под небольшим квадратным куском дерева лежал запечатанный конверт. Папенькину печать я узнала сразу, поэтому более не медлила – отец травить меня не будет. Наверное.

Я взяла коробку, потянула за шелковую ленту, нажала на скрытую кнопку снизу, заставляя крышку подпрыгнуть, под действием пружины, и открыть содержимое коробочки. На черном бархате лежало чудноватое кольцо. Оно было из светлого металла, с небольшим почернением в некоторых местах. Большой овальный темно-серый камень с удивительными переливами крепился к ободку шестью когтями, и был оплетен тонким узором в немного агрессивном стиле – много острых углов делали абстракцию похожей на жуткие каракули сумасшедшего.

Да… В этот раз папенька превзошел сам себя.

Кольцо я отложила несколько нервно. Оно мне не нравилось, вызывало смутную тревогу. Я была точно уверена, что никогда не видела жуткое украшение, однако оно все равно казалось мне смутно знакомым. При взгляде на него казалось, что внутренности сжимает чья-то ледяная рука. Так же рвано потянулась к письму, вскрыла печать с двумя дерущимися коршунами и развернула лист дорогой тесненной бумаги.

Почерк родителя был, как всегда, ровным, жестковатым, строчки к концу подлетали вверх, а заглавные буквы выделялись особой вычурностью. И без анализа почерка, которому учили всех отпрысков нашего семейства, я знала, что ближайший родственник высокомерный, амбициозный, и определенно несдержанный человек.

На листе было выведено всего несколько сдержанных строк.

Мариис!

Хочу поздравить тебя с началом нового учебного года и подарить самую ценную реликвию нашего рода. Это кольцо защитит тебя от любых опасностей, поэтому ты должна всегда носить его. НЕ СНИМАЯ!

Это не простое украшение, как ты поймешь очень скоро. Но поверь, он никогда не навредит тебе, даже если тебе будет казаться обратное – он предан нашему роду уже много веков.

Я верю, что ты станешь достойной представительницей своей семьи.

Твой отец.

Я невольно хмыкнула. Мой отец. У нас так было всегда. Я просто Мариис. И никогда «доченька» или хотя бы «дорогая», а он просто мой отец, ни в коем случае не «папочка». Даже иронично папенькой я называла его только про себя.

Я еще раз посмотрела на кольцо. Как может защитить эта безделушка?

Серый камень призывно переливался, манил взгляд. Надеть его что ли? Я потянулась к украшению и в последний момент отдернула руку.

Нет. Оно слишком… жуткое, чтобы носить его у всех на виду. Увидев подобное на моем пальце, люди запросто могут заподозрить у меня отсутствие какого-либо вкуса. Я взяла странное украшение и повесила на плетеный браслет из такого же светлого металла, обвивающий мое запястье. Да, не очень удобно, но папенькин наказ не нарушен, и кольцо не видно посторонним.

Я быстро приняла душ, просушила полотенцем волосы, смыла вчерашнюю косметику и нанесла новый боевой раскрас, а после облачилась в чистую форменную блузку и черную юбку, которая штаны. Я не особо спешила, ибо точно знала, что на первую пару к мастеру Инове точно не попадаю. Приду ко второй, ну и пусть. Я сто раз так делала.

Но это утро явно старалось побить все рекорды по количеству ситуаций, продиктованных законом подлости.

Не успела я полностью переодеться, как в дверь постучали. Злая на весь белый свет, я направилась к двери, попутно затягивая ремень брюк на талии. Дверь распахнула с намерением обрушить все кары на голову стучавшего, но, увидев гостя, подавилась словами.

На пороге возвышалась монументальная фигура нового кадета Аэрта Ивеса. Золотистые глаза внимательно осмотрели меня с головы до ног, не забывая добавить при этом долю насмешки во взгляд.