С этим напутствием, Феланесс отошла от них.
- Ну, пойдём?
- Д-да…
Вильгельмина без спроса взяла Катарину за руку. И как бы она удивилась, если бы хоть раз обернулась – увидела бы пятнистый румянец, заливший щёки зеленоглазой девчонки…
…
Вереск, наблюдавшая до этого за Аки, обернулась к зашедшей в свой кабинет Феланесс. За последний десяток лет у той появились небольшие морщинки у глаз, вдобавок к уже бывшим. Феланесс, как и других магичек, время не брало так сильно как простых людей. Чародейки и ведьмаки старели в несколько десятков раз дольше, и вдобавок к этому, сохраняли свою молодость чарами, да эликсирами. Настоящего возраста Феланесс никто не знал, но Вереск предполагала, что ректорша ещё застала времена возникновения Остмундского воеводства. Одета та была в коричнево-золотые одежды, с золотым ожерельем с янтарём.
- Вереск, я рада тебя видеть. – Феланесс села за свой стул. – Удивительно, что магические барьеры не известили нас о твоём прибытии.
- Я решила воспользоваться более традиционные способы перемещения, - она ухмыльнулась, - в людском понимании.
- Это так Ольгерд любит свою советницу?
- Ему, будь он великим князем или простым рыбаком, не понять тонкостей чародейства. – Вереск улыбнулась. – Ну да ладно, я к тебе зашла по делу.
- Что, хотела лучшей опочивальни хотела?
И это тоже входило в её планы. Чародеи всегда славились своим ханжеством. Аскетизм и отшельничество выбирали немногие из них, и то они не жаловали такие празднества. А вот посидеть на пеньке, да поглядеть на ручеек – вот это были забавы для них! Вереск не находила в этом ничего интересного, а Варнас, прожившая год среди друидов, была иного мнения. В лагере военном она как-то застала мечницу за медитацией – вслушивалась та в пение птичек разномастных и журчание Миявы, протекавшей в тех землях. И Вереск могла черта призвать – а той бы хоть хны! Знала же, что к ней пришла её всенепременно любимая подруга, а всё равно ещё два часа словно для живописца позировала – только грудь в такт дыханию поднималась!
И не только любовь к комфорту привела её к Феланесс пораньше. Вереск имела дело личное к ней. Дней старых, до людьми бы уже запамятаных. Когда ещё Милорад правил Вильной и превознёс княжество своё, усилив войска и занявшийся отношениями между государствами – всех своих дочерей выдал замуж за лордов, даже за молодого наследника Эрвидского герцогства.
- Само собой. Если Эдвину из Верго бы досталась лучшая опочивальня – то этот бы дед кудахкал все три дня о том, что вон он какой молодец! А как его язвы на стопах-то замучили! Вот надо оно?
- Осторожней ты с такими словами. Этот «дед» может в секунду превратить тебя в куницу.
- Если вспомнит магическую формулу. – Вереск поправила свой плащ. – Слушай, я тут тебя хотела спросить кое о чём.
- И о чём же?
- Да так, всего лишь небольшая просьба.
Феланесс сощурилась. Она, как и Вереск, прекрасно понимала насколько широк диапазон «небольшой просьбы» в понимании любой здравомыслящей магички, знающей все тонкости услуг среди своих коллег, а также их цену. Однако, за Феланесс был долг перед ней. Прошедший сквозь года, однако, терпение Вереск закончилось, и она решила воспользоваться своим правом. Правом на то, чтобы узнать правду, кою скрыл от неё самый близкий для неё человек. А Феланесс, за эту правду, попыталась их разлучить.
- Двенадцать лет назад Варнас украла у тебя книгу «Gwynn erden der Tenebra» и с помощью заклинания поглотила её знания, тем самым уничтожив её. И за это ты решила наказать её, околдовав её. И теперь я хочу знать, что именно она сделала, что разлило тебя так? Ты сама ведь вечно говорила, что хоть книга была сама по себе бесполезной, но была древним реликтом – потеря которого была всепоглощающей.
- Ты так хочешь знать, что произошло в тот день?
- Ты обязана мне, - Вереск вскинула подбородок и в её голубых глазах сверкнули искры, - если бы не я, то Варнас бы не оставила от тебя и мокрого места. Она чародейка более могущественная чем ты.
- Её проклятие не назовёшь могуществом. И раз ты так хочешь, так и быть – я оплачу свой долг словом своим. Но изволь, скажу перед этим лишь то, что правду узнать ты таковую только мою и сможешь. Варнас в своё время взяла с меня слово, что я больше никогда не буду нести свои деяния во имя этого момента. То есть прошлое – есть прошлое, и тут я с ней согласна. В тот день, когда я узнала, а точнее все магистры почувствовали, как вы воззвали к древней магии, мне пришло видение – что мир погрязнет в крови шептуна дьявольского и огненной царицы. Это были вы – молодые, в крови врагов, но и раны на вас не было. И когда я почувствовала, как сама природа, само всемирье одобрило и скрепило ваш союз – я испугалась. Этого не должно было произойти. И тут-то я поняла кое-что. Варнас никогда не была сильна в практической магии. Но в рунической и магических ловушках ей не было равных. Она смогла обойти мою защиту и выкрасть «Gwynn erden der Tenebra» у меня из-под носа. Вот тогда я поняла, в чём проявляется её могущество – она бьёт из тыла, наносит удар в спину и не стыдится этого. Никто до этого не подбирался так близко к этой книге. Даже я не осмелилась познать древние и опасные чары – а Варнас поглотила их целиком! А когда вы вернулись – повязанные общей линией жизни, то я не могла не предпринять попытки разлучить вашу связь.
- И у тебя не вышло. Наши чувства были куда сильнее. Я смогла снять с себя твои чары, а Варнас подоспела вовремя, чтобы вызволить меня. Я не злюсь на тебя за это. Минуло уже, да ничего ты не успела сделать. А если бы что-то вышло, то природа нас бы защитила. Даже самый могущественный маг не сумеет разбить вселенскую связь.
- И это было моей ошибкой. Я не рассчитала своих сил, обуянная страхом. Ведь Варнас тебе рассказала все тонкости?
- Она посвятила меня во всё.
- И что это должно значить?
- Сейчас моё время спрашивать. И вот что. Что ты в ту же ночь поведала Варнас, что она стремглав умчалась из замка на два года?
- Правду. Я бы не оставила попыток добраться до вас обеих, но вы же две были умны, чёрт его дери, и ваша связь наскоро окрепла после моей неудачи. И тогда уже возможности мне представилось. Совет магичек и чародеев попросил помощи в одном деле, ты знаешь каком. Да и ты обнесла всё защитой и постоянно была в компании других студенток. А настраивать против тебя кого-либо – я считала низким и недобрым делом. В конце концов, лишь я воспылала мыслью о защите мира. И той ночью, сказав ей тоже самое, я получила в ответ назидание на всю оставшуюся жизнь. Всякому чародею нужен смысл в существовании – и Варнас доказала мне, что это ты. Не словами, а делом. Она уехала к друидам, чтобы застраховать тебя от всех. В отличие от меня же, она способна на самопожертвование. Она защитила вас не только от меня, а от всякого, кому захочется совершить гнусное дело против вас.
Вереск даже не шелохнулась.
- Расскажи мне о видении.
- Как я уже сказала – вы в крови врагов, без единой раны. Позади я видела лишь шпили золотые, такие только в Восте могут быть. Я бывала там – видела королевский дворец. И ясно лишь то, что вы творили зло и сеяли хаос.
- Знаешь, я могу сказать тебе лишь одно.
- И что же?
- Феланесс, ты как и была трусливой лгуньей, таковой и осталась.
…
Вильгельмина показала Катарине замок «от» и «до», ну разумеется те места, куда позволялось ходить студенткам. Вначале была кухня, откуда Вильгельмина украла пару яблок, прекрасно зная о том, что из-за болтовни Катарина не сумела поесть нормально. Дальше шли этим этажом аудитории для лекций. В правом крыле замка – жилом крыле, до самых острий башен были опочивальни студенток – заполоненные наполовину почти. Ранее и сотни студенток учились в Агастусе. В самый рассвет чародейства и ведьмовства на континенте. А на первом этаже крыла – купальни с мраморными стенами и вечно душистыми мылами. А под первым этажом подземелья: зал для заклинаний; огромная алхимическая лаборатория, которой пользовались лишь магистры; склад; винный погреб и соленья там тоже лежали. Но подземелья шли куда глубже в землю – ниже уровня морей – и что там было – никто не знал из маленьких ведьмочек. В левом крыле – кабинеты различные, опочивальни магистров. Оно было поменьше, да куда чище и ухоженнее. В северном крыле – совятня и домик в башенке для ястребов. Оранжерея и сады. А северного как такового не было – сплошные дворики небольшие, разделенные арочными проходами. А в конце – прямо на скале смотровая площадка, куда выходить понежиться в тепле можно было только в летние деньки славные. А ясными ночами в тёплые дни никто в замке не спал – все либо в башне астрономической в левом крыле смотрели на звёздное небо в телескопы, либо внизу – на площадке, с телескопами поменьше.
