— Если выйдешь на пригорок, на котором храм построен, то увидишь цепь гор, встающих на горизонте. Одна вершина среди них плоская, будто ножом срезана. Поднимись на нее и увидишь, что одна стена той горы глубоким ущельем вниз уходит. Из той скалы вниз бьёт родник, ледяные струи которого собираются в Черное озеро, а потом уносятся под землю, чтобы пройдя долгий путь среди страшных пещер, оросить своими водами стигийские болота и напитать Коцит [1]. Тут какая-то пара дней пути. Отправляйся немедленно и принеси мне той воды, раб.

Психей двинулся в сторону темнеющих гор. Три дня ему потребовалось, чтобы достичь их подножия и начать восхождение. Сначала путь его проходил по густому кедровому лесу, сменившемуся затем всё более редеющими кустарниками, пока, наконец, петляющая тропинка, проложенная горными козами, не вывела его на безрадостную каменистую пустошь, поросшую лишь редкими пучками травы. Здесь было значительно холоднее, чем внизу. Вокруг не было видно ни одной живой души, лишь ветер завывал тоскливо, пытаясь сорвать с его плеч плащ. К вою ветра примешивался шум падающей воды. Психей подошел на шум и осторожно выглянул. Гора уходила вниз почти отвесной стеной, а из расщелины в скале сильной струей бил темный источник. Вода, поднимая тучи брызг, падала в озерцо, зажатое в котловине. Он пригляделся внимательней: весь берег озера был усеян змеями, которые, словно почувствовав человека, подняли вверх свои приплюснутые треугольные головки. Оставался лишь один путь — попробовать добраться до самого источника по уступам в скале. Психей сделал шаг-другой, под его ногами вниз с грохотом посыпались камни, и сам он едва не последовал за ними, чудом удержавшись в последний момент. Он стоял, вжавшись всем телом в скалу за спиной, не смея шелохнуться. Ноги его дрожали от напряжения, сердце колотилось загнанной птицей, в ушах шумело, и в этом шуме слышался ему голос воды: «Не подходи, не смей, не подходи, назад!» Вдобавок ко всему из расщелины, откуда падал водопад источник, показалась голова огромного змея. Он вытянул свое длинное тело в сторону Психея, но не смог дотянуться, зашипел и застыл, уставившись на него своим неподвижным глазом. Так они друг на друга и смотрели, пока Психей всё же пришёл в себя и смог, подтянувшись, забраться на вершину обратно. На него нахлынула такая слабость, что он так и остался лежать, лишь слегка откатившись от края. Вдруг над ним показалась, постепенно снижая круги, птица Зевса — могучий орел.

— Безумный, что ты задумал! Неужели надеешься достать хоть каплю вод этого грозного и священного источника! Сами боги страшатся его! Но давай мне свой кувшин.

И орел, легко уворачиваясь от шипяпящей змеи, спланировал к источнику, набрал воды и принес Психею полный кувшин.

***

Во дворце Афродита поспешно отставила врученный ей кувшин, а затем оглядела Психея каким-то непонятным взглядом и молвила:

— Видимо, ты большой колдун. Ну тогда тебе не составит труда выполнить и мое следующее задание. Отправляйся-ка ты к Персефоне, в царство Аида, и вели отдать мой хрустальный ларец, она знает какой. В нем хранится неиссякаемый источник красоты — сколько ни черпай, никогда не убудет. Ты принеси мне его, а то я, ухаживая за больным сыном, что-то всю свою красоту подрастратила.

Психей растерялся:

— А как мне туда попасть? Известно ли тебе, где вход в царство Аида?

— Известно, – широко улыбнулась Афродита. – А попасть туда сможешь тем путем, каким все смертные попадают. – А потом прикрикнула: — Ну, иди же немедленно, чего стоишь!

Сник Психей, поломал и так и эдак голову, но ничего не придумал, и побрел в сторону тех гор, откуда недавно с такой радостью вернулся. Он решил, что спрыгнет вниз, в пропасть, окажется так у Аида, а дальше будь что будет.

Он прилег на ночлег в лесу под ветками ели. И снится ему, будто кто-то зовет его по имени. Он встал и огляделся: вокруг плотный туман, ничего не разобрать, и лишь этот голос продолжает звать его настойчиво и уже даже нетерпеливо. Голос вывел его на лесную поляну, прямо к раскидистому дубу. В тот же миг на самую нижнюю ветку бесшумно слетела сова. Она повернула голову и прошила его взглядом круглых серых глаз, светящихся знанием и умом. Психей сразу же понял, кто перед ним, и склонил голову перед мудрой дочерью Зевса. Сова же заговорила человеческим голосом:

— Не нужно тебе вниз кидаться. Твоя душа, конечно, отделится от тела и попадет в царство Аида, но обратной дороги уже не будет. Тебе нужно дорогой, что вдоль побережья ведет, пройти на север острова. Там ты увидишь вход в длинное и извилистое ущелье. Смело входи в него и следуй руслу давно высохшей реки. Время от времени поднимай голову и высматривай огромный валун, загораживающий небо сверху. Именно под ним, с левой стороны находится небольшая нора — это и будет вход в царство Аида. Она будет узкой, та нора, и стены ее будут давить на тебя, но ты ничего не бойся. Она выведет тебя в большую пещеру с тремя выходами. Бери тот, что справа от тебя, смотри же, не ошибись, и иди по нему всё время только вперёд. Многие страшные создания могут встретиться тебе на пути, ты, главное, помни, что это всего лишь тени и зла тебе причинить не могут. Опасайся лишь встречи с могущественной Гекатой…

— А что делать, если встречу?

— Прячься, иначе пропадешь, — равнодушно сказала сова. — Дальше твой путь пересечёт река. Заплати жадному лодочнику Харону монетой, взять только он её должен у тебя изо рта, и иди на другой стороне по дороге дальше. Она выведет тебя прямо ко дворцу Аида и Персефоны. Вход в него охраняет огромный трехглавый пёс Цербер, кинь ему лепёшку и иди дальше…

Увидев движение Психея, сова ответила:

— Утром ты найдешь возле себя две монеты и две лепёшки, но слушай же дальше! В чертогах Персефоны не садись никуда, ничего не ешь и ничего не пей, даже воду. Вода, которую она тебе предложит, будет из реки забвения Леты. Испив её, останешься там уже навсегда, позабыв всё, что было когда-то на земле мило. Постарайся не задерживаться: когда получишь то, зачем тебя посылали, сразу же отправляйся назад. Кинь вторую лепешку Церберу, заплати второй монетой Харону, и выходи той же дорогой обратно. И помни, кто бы к тебе ни обратился, как бы ни молил о помощи, какие бы ужасные пытки ты не увидел, не вздумай никому помогать! Иначе навлечёшь на себя гнев богов, и сам займешь место тех великих преступников. Помни, для чего ты всё это делаешь… Да, и не вздумай ларец открывать — то, что предназначено богам, не должны видеть смертные.

— Благодарю тебя за твою милость, великая дочь Зевса! Недостоин я такого покровительства…

— Не благодари, — холодно прервала его сова. — Я это не для тебя делаю. Больше всего на свете я не люблю несправедливость… Кроме того, у меня свои счёты с Афродитой, и запугивания ее мне смешны.

Сказала и улетела прочь. А Психей, проснувшись поутру, нашёл подле себя две большие пышные лепешки, а также две золотые монеты с выбитым на них профилем Афины.

Комментарий к 9. Раб Афродиты

[1] Коцит – одна из рек подземного царства, приток Стикса, река «плача и стенаний».

========== 10. Ларец Персефоны ==========

Психей в точности последовал словам Афины. Когда он уже почти достиг ущелья, воздух вдруг задрожал, и в переливающемся мареве перед ним явилась прекрасная статная женщина, закутанная в пеплос цвета листвы. Голубые глаза её лучились мягкостью и добротой, густые русые волосы украшал венок из колосьев пшеницы и маков… Сразу понял Психей, что перед ним великая кормилица Деметра и упал перед ней на колени. Не веря в обещания Афродиты, стал он ее молить перенести его на короткое мгновение на Олимп, чтоб переговорить с Эротом. Но только покачала головой Деметра:

— Нет, Психей, не проси, не пойду я против Афродиты. Но всё же хочу отблагодарить тебя за твою доброту. Слышала я, что держишь ты путь к дочери моей Персефоне? Вот уже месяц прошел, как покинула она меня. Ты передай ей это, — тут она вынула из волос несколько пшеничных колосков и цветов, в одно мгновение сплела из них браслет и протянула Психею, — и встретит она тебя приветливей, — сказала и растворилась без следа.