— Когда-нибудь, ты сможешь принять меня и в моем настоящем виде, а пока же не будем торопиться.

Они сполна восполнили долгие месяцы разлуки. Эрот старался быть нежным и внимательным, заботился, чтобы Психей поспевал за ним, хотя в первый раз его хватило лишь на пару движений в Психее.

Наконец-то Психей мог любоваться Эротоми и его шальными от страсти, к нему, Психею, глазами; плавиться под его горящими, жадными взглядами; ловить момент, когда это прекрасное лицо искажается в момент экстаза, чтобы потом самому уплывать вслед за ним.

Психей все-таки еще не окреп и потому вскоре затребовал передышки. Он лежал на плече Эрота и лениво перебирал серебристые перья на его крыльях, погружал пальцы в мягкий пух, а тот млел и только что не мурлыкал, а затем нехотя обронил:

— На твоем месте я бы оставил мои крылья в покое. Это очень чувствительное место. Ты ведь кажется хотел передохнуть? Еще чуть-чуть и ты снова будешь лежать с ногами на моих плечах.

Психей отдёрнул руку. Эрот рассмеялся и поцеловал его.

— Кстати, завтра мы идём на пир. Зевс перед всеми богами благословит наш союз и свяжет нас навсегда.

Психей встрепенулся испуганно:

— Пир? Перед всеми богами? И твоя мать на нем будет?

— Не бойся. Я уже все продумал обо всем договорился и она не сможет нам помешать. Ты поднесешь ей у всех на виду ларец, и так докажешь, что вполнил все её задания. Кроме того, Зевс на нашей стороне. Она не посмеет открыто возразить.

— А-а… тяжело было уговорить Зевса?

— Пустячное дело, — рассмеялся Эрот, но Психей этому смеху не поверил. — Я напомнил ему, кто наполнил безудержной страстью сердце Ганимеда. Мальчик-кравчий, — пояснил Эрот в ответ на непонимающий взгляд Психея. — Еще припомнил ему, как он велел Афродите убить меня, что вместо детства в окружении неги, любви и ласки, как и положено богу, мое прошло в окружении диких свирепы зверей… Кроме того, он выторговал у меня свидания с десятью самыми прекрасными смертными, какие только будут рождены в ближайшие сотни лет.

— А как же его любовь к Ганимеду?

— Одно другому не мешает. Такова его натура, хоть он и любит Ганимеда на самом деле. Теперь он будет скрываться не только от Геры, но и от него. Но, хватит о них, не будем терять время. Ну как, ты отдохнул уже?

И их снова утянуло в водоворот наслаждений.

***

Приглашение на пир от царя богов Зевса равносильно приказу. Эрот с Психеем пришли одними из первых. Психей с интересом осматривался вокруг: все во дворце Зевса сверкало, переливалось и подавляло роскошью. Отделывал дворец отца богов сам Гефест и уж он не пожалел золота, серебра, слоновой кости и драгоценных камней.

Постепенно чертог Зевса заполнялся все новыми богами: все они были прекрасны, эти бессмертные, молоды, расслабленны и веселы. Афродиты пока не было. Психей полулежал на ложе за Эротом и чувствовал себя в относительной безопасности за его спиной. Некоторые из богов, которые подходили перекинуться парой слов с Эротом, бросали на Психея любопытные взгляды. Один из них уже открыл было рот, но затем наткнулся на взгляд Эрота, просто кивнул и улыбнуся.

Наконец появилсь немного раскрасневшаяся и с растрепавшейся прической Афродита. Не успела она прилечь на ложе рядом с Гефестом, как со скучающим видом зашел Гермес. Послышалась пара смешков. Афродита нахмурилась было в сторону шутников, но тут появились Зевс с Герой и всё было забыто. Все встали и низко поклонились царю и царице. Те опустились на свое золотое ложе и сделали знак продолжать.

Пока все снова занимали свои места, заводили прерванный разговор, Афродита обвела глазами собравшихся и наткнулась на Эрота с Психеем за его спиной. Она вскочила с ложа, будто оно было раскаленным и уже открыла было рот, как глубокий властный голос Зевса ее опередил:

— Как ты и хотела, Психей верно отслужил тебе, милая Афродита, и все твои задания выполнил.

Он кивнул Психею и тот с поклоном поставил у ног Афродиты ларец и отошел обратно к Эроту. Она хотела возмутиться, но, взглянув на сдвинувшего брови Зевса, сочла за лучшее промолчать и кисло улыбнулась. А царь богов и людей продолжил:

— Психей доказал свою верность, ум, бесстрашие и любовь. Я считаю, что он заслужил свое право быть отныне с Эротом вместе. Подойди ко мне, смертный, и ты, Эрот тоже подойди… Они теперь связаны вместе — Эрот и Психей, любовь и душа, объятая любовью. Прими же этот кубок с божественным нектаром и стань одним из нас.

Психей выпил из кубка и о, чудо! — за его спиной выросли радужные прозрачные крылья бабочки. Зал наполнилася одобрительными криками.

— Как гусеница сбрасывает оболочку, чтобы взлететь бабочкой, так и ты, Психей отбросил свою смертную сущность и переродился в бессмертного!

Эрот смотрел на него сияющими влюбленными глазами, затем не удержался и приник в поцелуе. Психей засмущался было, но как это всегда было с Эротом, дал себя увлечь и забыл обо всём вокруг. Боги еще больше зашумели, захлопали. Поднялись чаши.

— Афродита, поприветствуй своего нового сына. Обнимитесь!— приказал Зевс.

Психей подошел к ней и неловко обнял.

— Мы с тобой еще не закончили. Не думай, что то, что меня в глупом свете выставил, тебе с рук сойдет, — прошипела она, впиваясь ногтями ему в плечо и мило улыбаясь при этом. Психей испуганно отпрянул, а она шутливо потрепала его по голове:

— Мой новый сынок так застенчив. — И все грохнули в новом веселье.

Зевс велел Эроту и Психею занять почетное место рядом с собою. Эрот приобнял его и делая вид, что целует за ухом, прошептал:

— Что бы моя мать тебе ни сказала — ничего не бойся. Она больше ничего тебе сделать не сможет. Кроме того, ей сейчас не до тебя.

И действительно Афродите было сейчас не просто. С одной стороны на неё кидал мрачные взгляды исподлобья постоянный любовник Арес, с другой стороны муж, Гефест так и сверлил глазами, а еще она умудрялась перемигиваться с Гермесом. Она чувствовала, что зачала после этой безумной ночи, и в лоне её поселилась новая жизнь. Она была уверена, что это будет сын, и она назовет его именем их обоих — Афромес… нет, некрасиво звучит, пусть лучше будет Гермафродит.

Боги начали веселый пир. Ко всем пирующим подносил золотые кубки и кувшины с вином сам Дионис. Он весело подмигнул Психею, наполняя его кубок. И только Зевсу прислуживал Ганимед — очень красивый мальчик с длинными смолянистыми кудрями и немного капризным выражением лица. Он стоял сразу за ложем царя богов, и очень изящно, кончиками всего трех пальцев, протягивал тому чашу за чашей. Чаша, вместе с пальчиками красавца-виночерпия, неизменно задерживалась в широких ладонях Зевса, который так пожирал Ганимеда глазами, что, казалось, еле сдерживался, чтобы не взять прямо здесь. От этих взглядов Ганимед краснел до ушей и опускал голову, но потом его взгляд падал на лежащую рядом с Зевсом Геру и кровь сразу же отливала от его лица. Гера старательно делала вид, что ничего не замечает, а сама нет-нет, да косилась в их сторону ненавидящим взглядом.

Долго пировали боги, до самого утра. Оры осыпали всех розами, хариты окропляли благовониями. Аполлон пел под кифару, ему хором вторили музы. Потом и Пан начал играть на свирели, и тут уже все пустились в пляс – во главе всех шла Афродита, за нею хариты, оры и музы.

Эрот с Психеем с молчаливого разрешения Зевса уже давно незаметно ускользнули и отправились во дворец Эрота на Земле. Здесь мы их и оставим.