Закончив приготовления ко сну, он продолжил:
– Тебя одолеет болезнь Альцгеймера. Деменция, мой друг. Ну, это не самый худший конец, уверяю тебя. Лучше постепенно забывать, чем лежать годами парализованным и осознавать, что ты никогда больше не встанешь. Или чувствовать, как рак ест тебя изнутри, как впивается острыми зубами в твои органы, причиняя невыносимую боль. А так, будешь медленно уходить в сладкий сон и однажды забудешь, как глотать, – он помолчал. Выражение его лица стало мягче, и он задумчиво произнёс:
– Смерть только близким кажется ужасной, а для самого больного она – незаметное приготовление к долгому пути в мир сновидений. Больной Альцгеймером человек, если и видит слезы близких, то не испытывает жалости к ним, ведь он не узнает своих родных. Прекрасная смерть, Карим! Прекрасная! Но, друг мой, мы же хотим, чтобы ты эту жизнь прочувствовал, вкусил, насладился каждым её днём, не так ли? Поэтому торопись разгадать эту загадку, так как время во сне идет быстрее, чем наяву. Поспеши, мой друг, а то будешь смотреть на яблоко и не знать его назначение.
Царёв лег, отвернулся от костра, и скоро Карим услышал его ровное дыхание. Молодой человек посмотрел на Лизу. Девушка с безучастным лицом сидела, не шевелясь, обхватив ноги руками и положив подбородок на колени. В оранжевом отблеске огня она была, словно золотая статуя, красивая и неподвижная. Ему захотелось спросить её, в чем разгадка корзинки из сна. Он тихонечко позвал ее:
– Лиза…
Девушка медленно повернула голову. Неровные, дрожащие блики отсвета сыграли с ее лицом злую шутку: глаза стали черными, бездонными, тени, плясавшие на ее лице, создали иллюзию, что лицо девушки побагровело и покрылось тёмными пятнами.
– Тебе хоть шанс дали, – прошипела она, – а мне нет, – лицо ее перекосилось в злобе.
Карим отпрянул и заморгал, сбрасывая наваждение. Прежнее безразличие вернулось к Лизе, она отвернулась. Они посидели молча некоторое время, затем девушка улеглась на голую землю и закрыла глаза. Молодой человек тоже попытался заснуть, чтобы скорее разгадать подсказки из корзинки. Уже проваливаясь в сон, он услышал тихий голос Лизы:
– Не буду помогать! Сам разбирайся!
Во сне Карим опять очутился в лабиринте. У его ног стояла корзинка. Он сел рядом, вытряхнул из неё всё содержимое и стал рассуждать:
– Итак, нож – это хорошо. Я смогу порезать стебель кукурузы и оставлять его кусочки на дороге в качестве меток, когда предметов из корзинки больше не останется. Яблоко и конфеты – это еда. А вот зачем мне деньги? – Карим стал вертеть портмоне в руках. – Здесь же ничего не купишь!
Он глубоко вздохнул. В голову ничего путного не приходило. Карим решил искать выход из лабиринта.
Проснувшись ранним утром, юноша не смог вспомнить, чем закончились его поиски. В следующую ночь он снова во сне оказался возле полной корзинки. В раздражении неизвестно на кого он перевернул корзинку, со злобой отпихнул ее и сердито уставился на предметы. Что-то промелькнуло в его сознании, он машинально заглянул в пустую корзинку. Там что-то блестело. Это был золотой браслет, который застрял на дне, между прутьями, поэтому Карим его раньше не замечал. Этот браслет показался ему до боли знакомым. Высвободив его, Карим положил украшение на ладонь. Он уже видел его. Это абсолютно точно. Браслет был украшен множеством подвесок – символов знаменитых туристических мест. Карим провел пальцем по Эйфелевой башне, погладил грани египетской пирамиды, качнул фигурку кенгуру и почувствовал зависть, что обладательница браслета была даже в Австралии. Он тут же вспомнил хозяйку браслета – молодую девушку с большими раскосыми карими глазами. Как только дверь воспоминаний стала открываться шире, раздался внезапный смех. Карим вздрогнул.
Откуда-то из зарослей послышались жизнерадостные голоса: детские радостные возгласы, мужской бас, им отвечал мелодичный женский тембр. Карим вскочил и побежал на источник звука. В конце одного из коридоров он увидел семью из четверых человек. Карим окликнул их, но они не услышали его. Они только что дошли до развилки из трех ответвлений лабиринта, и без раздумий и остановок свернули направо. Молодой человек бросился за ними вслед, успев лишь заметить, что люди в конце коридора снова, не задумываясь, свернули, на сей раз налево. Во всем их движении не обнаруживалось и тени сомнений. Они шли спокойно и уверенно, словно по знакомым местам.
Кариму пришло на ум значение предметов из корзинки: браслет можно подарить женщине, мужчине предложить деньги, а детей соблазнить конфетами – и тогда они помогут ему выбраться из лабиринта. С криком «Подождите меня!» он припустил изо всех сил.
Карим не знал, сколько коридоров он одолел и сколько времени он бежал за ними, но вдруг он вылетел в очередной коридор и оказался в просторном месте. Оглядевшись, молодой человек побледнел и тихо произнес:
– Я никогда отсюда не выберусь! Никогда!
Центр лабиринта был сделан в форме солнца: круглая площадка в середине и исходящие от неё лучи-коридоры. Этих коридоров было не шесть, не десять, а так много, что в глазах молодого человека зарябило. Он обернулся и увидел позади себя четыре абсолютно одинаковых входа в коридоры. Карим понятия не имел, из какого он только что вышел.
Семья, завлекшая его сюда, куда-то исчезла. В абсолютной тишине Кариму послышался издевательский шепот кукурузы. Она дразнила его:
– Не выберешься! Не выберешься! Ты наш!
Карим зажал уши руками и закричал.
От собственного крика он проснулся весь мокрый от пота и, дрожа от ужаса. Он провел руками по волосам, оглянулся вокруг и, заметив легкий, предрассветный свет, приказал себе заснуть снова. Закрыв глаза, он мысленно заталкивал себя в черный колодец, чтобы скорее забыться во сне.
Во сне Карим снова оказался на прежнем месте. На этот раз он решил вернуться в лес. Повернув несколько раз, он увидел в конце коридора из кукурузы мягкий, зеленый мох, усыпанный опавшими листьями. Облегчено вздохнув, молодой человек устремился к выходу. Но кукуруза его не пустила. Высокие стебли склонились в проход, перекрыв его. Метелки хлестали по лицу, норовя попасть в глаза. Тяжёлые початки больно били по спине, листья цеплялись за ноги, норовя повалить на землю. В сопротивлении с зелёным монстром Карим в ужасе от бессилия закричал и … проснулся. Как он ни старался, заснуть ему уже не удалось.
В течение всего дня он пытался вернуться к своему сну. Но ему все время что-то мешало. Как только в голове проскальзывала мысль, что дело совсем не в поиске выхода из лабиринта, а в чем-то другом, его тут же отвлекали, спрашивали о чём-то, тормошили, требовали внимания. Лиза и Владимир не давали ему ни минуты побыть наедине со своими мыслями.
Карим терпеливо убеждал себя, что перед сном он обязательно подумает, какое решение предпринять во сне, но усталость не оставляла ему времени для размышлений. Едва его веки смыкались, как он сразу проваливался в глубокий сон, в котором он находил себя в том же лабиринте, перед той же корзинкой, перед теми же предметами-загадками.
В его сне думать мешала кукуруза. Пугали шорохи её листьев, словно в зарослях кто-то есть, и этот кто-то идет в его сторону. Склонённые стебли с початками с метёлками на макушках покачивались – казалось, что они перешептываются друг с другом, договариваясь, как лучше заманить Карима в ловушку. Когда он поднимал голову и всматривался в заросли, метелки поворачивались в его сторону. Он чувствовал их взгляды: любопытные и насмешливые, словно кукурузу забавляло его отчаяние. Ему показалось, что две желтые, пушистые макушки склонились к нему, кивая друг другу. Он услышал:
– Мне жаль его. Давай поможем!
– Хочешь мы поможем тебе выбраться. Хочешь?
Карим не отвечал, не веря в их добрые намерения. Ему казалось, что кукуруза играет с ним, забавляется. Но внезапно он почувствовал, как мягкие листья обвили его тело, он вознёсся вверх, где с высоты птичьего полета он смог увидеть выход из лабиринта – оказывается достаточно простой. Растения опустили его на землю. А он помчался по дороге – маршрут выхода из лабиринта он успел запомнить. Карим выбежал на центральную площадку, не раздумывая бросился в один из лучей-коридоров, но сделав один поворот, оказался в тупике. Ему становилось ясно, что правильный луч был правее и он спешил обратно. Но, возвращаясь к площади-солнцу, снова сворачивал в неправильный коридор, и снова оказывался в тупике, перед сплошной зелёной стеной. В отчаянии нервы его не выдерживали, он срывался на крик, обрушивал свою ярость на стебли кукурузы, пытаясь переломить их молодые тельца. Перед тем, как потерять сознание, он услышал возмущённое:
