— Ну что, так и будем обмениваться молчаливыми взглядами? — вывел меня из ступора насмешливый голос Князя.

Мысленно обозвав себя дурой, я огляделась в поисках воды, увидела стоявшую на столе бутылку минералки и потянулась к ней.

— Эй, ты что задумала? — запротестовал Юрка, прикрываясь рукой, но я, не слушая его, быстро свинтила пробку и подошла к нему.

Поставив сумочку на стол, выудила одноразовую салфетку из упаковки и смочив ее из горлышка, приложила к его пострадавшей губе. Под его пристальным взором мне было крайне неуютно, а колени (черт бы их побрал!) подрагивали и чтобы он не заподозрил, как я на его близость реагирую, я силой заставила его опуститься на стул.

Черт, с чего начать разговор?

— Ну прямо сестра милосердия, Мать Тереза, твою мать… — пробормотал Юра, поморщившись, когда я снова дотронулась мокрой салфеткой до его губы.

— Долго ты будешь паясничать? Между прочим, сам виноват, и если бы не я, Тим тебе бы все лицо разукрасил! — мстительно прищурившись, парировала я, а сама скрежетала зубами, проклиная Третьякова и его харизму последними словами.

Вот так бы и задушила в объятиях!

— Что же ты не спрашиваешь, чего я на него накинулся? — отстраняясь от моей руки, усмехнулся вредный Юрчик.

— Да чего тут спрашивать, и так все ясно!

— Что ясно?

— Что ты приревновал!

— Я?!

— Ну не я же!

— Ну у тебя и воображение, Лиса!

— Что, еще начнешь отпираться?! — возмущенно воззрилась я на него. Черт, лучше бы я этого не делала!

Казалось, прошедших месяцев не было и в помине. Он сидел передо мной все тот же, с насмешливой улыбкой, пожирая пылающим взглядом, шаловливо спускающимся с лица на грудь, и я вдруг ощутила себя раздетой. Поспешно отскочив как можно дальше, я уперла руку в бок.

— Ой — ёй — ёй, какой убийственный взгляд, — поднимаясь со стула, покачал головой с мнимым укором Третьяков, — ладно, ты свое дело сделала, можешь отправляться туда, куда собиралась. У меня нет времени играть в гляделки.

Его холодный тон меня смутил. Такой резкий переход от насмешливости к чуть ли не грубости. Снова растерявшись, но лишь на миг, я подскочила к двери, прикрывая ее собой.

— Постой, мы же еще даже не поговорили! И о каком смс шла речь?!

— А ты не помнишь? — осведомился Князь, причем в эти мгновения он и вправду стал похож на недосягаемую королевскую персону, слишком уж самоуверенный у него был вид. — Знаешь, это не имеет никакого значения, — перебил он меня, — сколько воды утекло, ты теперь замужем, а я… Я по-прежнему скитаюсь по миру, живу своей непутевой жизнью и меняться не собираюсь. О чем нам сейчас говорить?

— Но я… я не писала никакой смс! — в отчаянии вскрикнула я, опасаясь, что он уйдет, и мои планы рухнут, а больше увидеться с ним у меня не будет возможности, — и вообще, что в ней было, что ты так изменил свое отношение ко мне?!

— Какая у тебя, однако, короткая память. Послушай, тебе здесь нечего делать, возвращайся домой, там Дэн, наверное, с ума сходит.

Я оцепенела, не веря в то, что слышала. Блин, до чего же он упрямый, совсем как я! Как же мне его убедить в том, что я не писала ему никакого послания, а все это время ждала хоть какой-то весточки от него и даже успела вволю настрадаться, считая его погибшим! Слова как назло застряли на языке, едва я поймала его отрешенный взгляд, в котором больше не было ни восхищения, ни вообще каких либо эмоций.

— Тебя проводить или ты бывала в этом клубе с Тимом? Интересно, твоя сестра смотрит сквозь пальцы на то, что ты, будучи замужем, разгуливаешь с ее бойфрендом? Или тебе уже все — равно, с кем делить пост…

— Замолчи! — стиснув волю в кулак, рявкнула я, послав ему яростный взор, — ты пожалеешь потом о том, что сейчас сорвется с твоего языка, а я сделаю вид, что не слышала!

— Ты притворяешься целомудренной, и наверное, наивно полагаешь, что я куплюсь на твой невинный взгляд?

— О чем ты? — простонала я, теряя остатки самообладания от его невыносимого цинизма и несправедливых обвинений, — у меня же кроме тебя никого не было!

Ответом мне был насмешливо — холодный взгляд зеленых глаз. Отодвинув меня в сторону, Юра открыл дверь и сделал недвусмысленный жест, предлагая мне выметаться вон.

Черт, ну как мне пробить его броню, которой он снова себя опутал, совсем как вчера?! Однако гордость моя, наконец. проснулась. Нет, я не могла позволить себе унижаться перед ним, это не в моих правилах. Он считает меня какой — то… даже страшно представить, что сейчас творится в его голове.

Метнувшись к столу, я сдернула свою сумочку и молча прошествовала мимо взиравшего на меня Князя. Все оказалось напрасным, а брызгать слюной, доказывая ему свою правоту, я не стану.

— Так тебя проводить? — вытянув руку и не позволяя мне выйти из помещения, осведомился Юра.

Да он решил довести меня до белой горячки?!!! Вынужденно остановившись и уперев взор в пол, я произнесла подчеркнуто безразлично:

— Не стоит тратить на такую, как я, свое драгоценное время, уважаемый Князь. Я прекрасно найду дорогу назад, а если не получится, попрошу о помощи кого-нибудь из охраны, ты же не станешь возражать?! А там, глядишь, и до дому подбросят.

Но только я сделала шаг, он бесцеремонно сгреб меня и притиснул к стене, прожигая непонятным яростно — ненавидящим взглядом. Или в его сузившихся глазах пылало нечто иное?!

— Если посмеешь хоть с кем — то из них заговорить, ты пожалеешь об этом!

— Что?! — злорадно рассмеялась я, отворачиваясь от его лица. Меня снедала обида, невольный страх (столько гнева читалось в каждом его движении) и самое неприятное, дикое желание упасть в его объятия, — какого черта ты вообще мне указываешь?!

Но если я ждала от него пояснений, это было глупо. Мое сопротивление ничуть не впечатлило Юрку, а вместо того, чтобы вытолкнуть меня за дверь, он захлопнул ее и рывком притянул меня к себе. Все полетело в те же тартарары, что и в тот вечер, когда мы впервые оказались в постели.

Не было ни шумного веселья за стенами этой каморки, ни громыхающей музыки, все это померкло в то мгновение, как теплые губы Князя со слишком явным нетерпением смяли мои. Душа моя упала в пятки, а сердце затрепыхалось так, что стало трудно дышать.

Или это от того, что страстно — обжигающие поцелуи лишали меня последних сил? Послав к чертям разум, что-то там мне нашептывающий, я с жаром прильнула к широкой груди Третьякова, а мои руки, не слушаясь, поползли по его телу, исследуя до боли знакомые мышцы на плечах и подтянутый торс под ставшей вдруг помехой рубашкой. Мое же собственное тело сгорало в огне при каждом прикосновении сильных мужских рук, и я плохо соображала, мне все было мало.

Я задыхалась, но снова и снова искала его горячие губы, а они ускользали от моих поцелуев, спускаясь влажной дорожкой по моей шее и обратно, оставляя пылающие следы на щеке. Это безумие грозило затопить меня бесповоротно, но я уже не противилась, и лишь крепче прижимаясь к его телу, путалась пальцами в пуговках на его рубашке.

— Черт… Сними же ее, я сейчас ее порву, — шептали его губы, пока он пытался стянуть с меня футболку.

— Я не могу… К чертям ее, просто избавь меня от этой дурацкой тряпки! — стягивая с его плеч рубашку, отозвалась я полушепотом и с неописуемым наслаждением ощутила сжигающее огнем обнаженное тепло любимого, в нетерпении поглаживая его грудь, — Боже… Мне кажется, я не выдержу этой муки, Юрка… Я люблю тебя..

Вместо ответа Третьяков, на секунду отстранившись, рванул на мне футболку и отбросил прочь, а затем, одним движением скинув с себя повисшую на руках рубашку (наверное, пуговиц на ней осталось штуки три, мимолетно мелькнула у меня мысль) и мы повалились на пол…

Перед тем, как отвезти к Леське, Юра притянул меня к себе и крепко обнял. Ночь пролетела, как будто ее и не было, а часы, проведенные с любимым, подарили мне незабываемые моменты, и я все еще пребывала в эйфории.