– Я его уничтожу! Где он?!

Наталья Миронова решительно вскочила со своего места и уже готова была двинуться в сторону камеры.

– Стойте! Не нужно никуда идти. Мы сегодня же накажем наглеца. В суде такое поведение будет учтено – оно повлияет на приговор. А вам с дочерью нужно немедленно ехать в больницу.

Наталья смахнула наворачивающиеся на глаза слезинки и крепко обняла дочь, приговаривая:

– Зачем ты шла к нему? Ты ведь знала, что он чудовище!

«Нет, мама, я этого не знала. И мне жаль, что я узнала об этом только сегодня».

Ольга Миронова целый час ворочалась на неудобной кровати и тщетно пыталась уснуть. Все её мысли были сосредоточены на завтрашнем, а если быть географически точным, то на сегодняшнем дне – уже завтра её здесь не будет.

Вспомнив записку, Оля невольно прокрутила в голове его образ. Карие глаза. Широкие плечи. Непослушные волосы. Дмитрий Свиридов почти не изменился за эти годы. Он был таким же красивым, как и семь лет назад. Но внутри он остался тем самым человеком, которого Оля последний раз видела в железной камере своего маленького городка. Он точно так же прожигал её взглядом, точно так же причинял ей боль. Хоть минутами он казался ей совершенно безопасным и даже романтичным – всё это было наигранным.

Он узнал её с самого начала. И он хотел завершить то, что не смог сделать в тот раз – уничтожить её. При одной только мысли об этом Оле становилось не по себе. Ведь он мог сделать это в любую минуту – даже сейчас, глубокой ночью.

Неожиданное сообщение, пришедшее на телефон, заставило Олю вздрогнуть. Паранойя не покидала её ни на секунду. На экране высвечивалось новое сообщение от Лены. «Как дела?» – спрашивала подруга.

«Отлично. Завтра еду в Саратов», – соврала она на случай, если Дима решит допросить её лучшую подругу.

«Вот так новость! Что ты там забыла?» Оля задумалась над ответом и спустя минуту написала: «Нашла хорошую вакансию. Да и тётя там живет», – приврала она. Что ж, за ночь Лена вряд ли успела бы разболтать Диме этот наполовину выдуманный секрет. А даже если и разболтает – Оле это будет только на руку. Ей удастся запутать охотника.

Оля положила телефон на стол, пытаясь заснуть. В голове крутился неприятный обрывок из недавнего прошлого. «Ты что же, такая смелая, что останешься тут?» Эти слова были сказаны Дмитрием Свиридовым около двух недель назад, после недавнего утреннего собрания. «Дай пройти», – пищала она в ответ, пытаясь выскользнуть из кабинета.

«Дам, обязательно дам. Как только сам этого захочу», – Дима полностью преградил ей путь, и Оля оказалась вжата в стену.

«Я тебя ненавижу, Свиридов!» – «Точно так же, как и я тебя, Миронова!» Дима дотронулся до Олиного ожерелья и криво усмехнулся: «Задушил бы тебя этой золотой цепочкой прямо сейчас».

«Если ты снова нападёшь на меня, я закричу!» – сказав это, Ольга Миронова улучила момент и быстро выскользнула из кабинета, не позволяя Диме удержать её.

Ольга Миронова ещё долго не могла отойти после того, что случилось в холодной камере. Порой по ночам ей снилось, как Дима заваливал её на пол и начинал яростно избивать по самым уязвимым частям тела. Иногда ей могло присниться, что они с Димой страстно целовались. Однако после таких снов у Оли не возникало ничего, кроме отвращения.

Она была уверена, что всё ещё любит его, но при этом испытывала к нему неприязнь и даже ненависть. То, что произошло в участке, оставило неизгладимый шрам на Олином пылающем сердце. Девушка частенько видела Диму злым и даже взбешённым, но никогда прежде он не позволял себе даже замахнуться на неё.

Она пыталась забыть его, хотя мысли неконтролируемо лезли в её голову, заставляя прокручивать тот страшный эпизод снова и снова. Тогда Оля отделалась довольно легко: несмотря на сотрясение мозга, она не чувствовала боль в голове уже на второй день. На третий день поутихла боль и во всём теле. Горьким напоминанием о том, что случилось в камере, служили лишь синяки и ссадины – Оля старательно закрывала их халатом и длинными штанами. Рана на лбу заживала около двух недель, и это время девушка, по предписаниям врача, оставалась дома.

Каждый день она усердно готовилась к экзаменам, твёрдо намереваясь поступить в самый лучший университет. И хотя ей было невообразимо тяжело запоминать новую информацию и решать однотипные тесты, она заставляла себя делать это каждую свободную минуту. Когда она ничего не делала, она думала о нём – а этого нельзя было допускать. Она должна была разлюбить его во что бы то ни стало. Навсегда стереть мерзавца из своей памяти.

Заседание суда состоялось через три недели после заключения Дмитрия Свиридова под стражу. Оля не присутствовала в зале во время вынесения приговора, и ей еле удалось отговорить от этого мать. Чуть позже девушка узнала, что Дима был приговорён к трём годам строгого режима в колонии для несовершеннолетних. Когда Оля узнала об этом, ей, к своему собственному стыду, стало чуточку легче.

С одной стороны, теперь она чувствовала себя в безопасности. К тому моменту, когда его выпустят, она будет за тысячи километров от него. Но с другой стороны, Оля помнила, что это она посадила его. Это из-за неё он оказался за решёткой. И так просто он этого ей не забудет.

Девушка в очередной раз бессмысленно бродила по комнате, пытаясь сконцентрироваться на подготовке к экзаменам. От нехороших мыслей её отвлёк телефонный звонок. Звонила Аня.

– Привет, – прощебетала подруга. – Как насчет того, чтобы прогуляться по городу? Погода отличная, погляди.

Оля подошла к окну, открыла запылившуюся занавеску и сощурилась. В глаза ударил солнечный свет. Нагретый солнцем подоконник был тёплый, термометр показывал двадцать два градуса. Неудивительно, ведь на дворе было четвертое мая.

– А давай.

Девушки договорились встретиться у площади. Оля была рада, что за столь долгое время хоть кто-то позвал её гулять. Кроме школы Оля перестала где-либо появляться. Она сидела дома, усиленно занимаясь зубрёжкой, – на носу были экзамены.

Что касается Натальи, Миронова-старшая была невероятно рада, когда узнала о Димином сроке. Женщина не смогла удержаться, чтобы не выпить по этому поводу пару бокалов красного вина. «Мерзавец получил по заслугам», – то и дело восклицала она. Оля избегала разговоров на эту тему, ссылаясь на то, что изо всех сил пытается забыть Диму. Мать всегда понимающе кивала головой и прекращала эти разговоры. Однако позже Оля всё равно слышала мамины ликующие реплики: «Моя дочь больше не пострадает от этого подонка».

Наступило то самое утро – утро, которое должно было поделить жизнь Ольги Мироновой на «до» и «после». Оля проснулась от настойчивого звона будильника и вскочила с кровати.

Подойдя к зеркалу, она сперва отшатнулась. Ей показалось, что в зеркале было вовсе не она. Спросонья девушка напрочь забыла о том, что вчера вечером сменила цвет волос. Теперь она была брюнеткой. Сначала Оля расчесала отвратительные змеиные пряди и подрисовала чёрные брови, а затем завершила свой макияж тёмно-синими тенями и тушью. «Как будто в сажу окунули», – отметила Оля и отвернулась от зеркала.

Затем она сфокусировалась на вещах. Хорошо, что вчера вечером она не стала их разбирать. Упаковать ей предстояло всего ничего: зубную щетку с пастой да пижаму с тапками.

После недолгих раздумий Оля решила проверить телефон на наличие новых сообщений. «Не написал ли он чего?» – думала она, пролистывая диалоги. Ее взгляд упал на одно из сообщений. Оно было отправлено в общую беседу всех сотрудников турагентства. «Уважаемые сотрудники, сегодня с 11 до 11:30 в малом зале состоится собрание. Просьба не опаздывать!» – писал Дмитрий Алексеевич Свиридов.

Оля улыбнулась. Документы она собиралась занести как раз в этот промежуток времени. И раз Дмитрий Свиридов должен был присутствовать на общем собрании, он бы определённо не смог причинить ей обещанный вред.