– Да-а, – мечтательно протянула Оля. – Полная свобода.

– Ты не должна сдавать никакие экзамены! – Дима неожиданно взял Олю за плечи и заглянул ей прямо в глаза. – Мы же можем свалить отсюда, как только нам стукнет восемнадцать.

Оля нервно дёрнула головой.

– Ты чего? – удивился Дима.

– Не знаю. В последнее время мои отношения с мамой начали налаживаться. Не хочу расстраивать её. Хочу, чтобы после нашего с тобой побега у неё была хотя бы надежда. Пусть она верит, что рано или поздно я всё-таки одумаюсь и подам заявление в университет.

Дима кивнул головой, частично соглашаясь с её словами.

– Тем более, – добавила Оля. – Чем позже мы уедем, тем лучше. Ты же знаешь, я хочу уехать ровно через год: двадцать седьмого июля. К тому моменту мы наверняка сможем решить, где лучше остановиться. А еще я смогу подтянуть свой английский.

– I am sure, you can improve your English in half of a year[1], – на чистейшем английском выговорил Дима.

Оля расплылась в загадочной улыбке.

– Очень боюсь маминой реакции. Но я чувствую, что так будет правильно.

Вскоре их мирную идиллию прервал один из членов компашки, а правильнее сказать, банды Димы:

– Димон, вы долго ещё? Мы уже пиво открыли, – выглянул из-за ржавой двери Слава.

– Пойдем, – Дима кивнул головой в сторону Славы – белобрысого паренька, который учился на втором курсе колледжа.

– Дим, я через полчаса должна быть дома. Мне нельзя пить.

Дима с Олей поднялись с края крыши и направились к чердаку. Благо этот дом был на окраине их маленького городка, и прохожим было трудно разглядеть неподобающее поведение подростков.

Теперь они оказались в старом и грязном, но уютном чердаке одного из неблагополучных домов. В этой покрытой паутиной и наполненной сигаретным дымом точке сбора всей компашки находилось восемь человек, не считая Оли и Димы.

Оля присела на одну из досок и попросила Рому передать ей духи. Рома, молодой угловатый паренек, так высоко подкинул духи, что Оля чуть их не уронила.

– Не тяжело скрывать от родных, что куришь?

Дима присел рядом с Олей, чтобы внимательно наблюдать за тем, как его девушка обрызгивает духами каждый миллиметр своей кожи.

– Уже привыкла.

– Такая порядочная с виду, – усмехнулся брюнет. – Скромница и прилежная ученица Ольга Миронова.

И Оля, и Дима заливисто рассмеялись, а затем к ним подключилась и вся банда.

– Можно жвачку?

Оля обратилась к Ване, который в этот самый момент усердно открывал недавно сворованную банку пива. Парень пошарил у себя в кармане и кинул Оле наполовину пустую упаковку жвачки. Оля взяла сразу две штуки, чтобы наверняка перебить разящий запах сигарет. Нельзя было допустить, чтобы мама подумала, что Оля даже близко стояла с табачным дымом. Один раз, когда Оля плохо скрыла свои следы, мама всерьез заподозрила нехорошие пристрастия своей дочери и потребовала объяснений. Тогда Оля легко отвертелась, сказав, что половина её класса курит и после уроков она провела в их компании не менее часа.

– Не несет от меня?

Усердно вынюхав каждый миллиметр её бледной кожи, Дима задумчиво шмыгнул носом:

– Самую малость. Пока по улице пройдешься, всё выветрится.

Оля брызнула ещё парочку раз, но Дима заметил:

– Если от тебя за километр будет нести мужскими духами, то мама точно заподозрит неладное.

Оля засмеялась.

– Как только мне удастся стащить ароматный флакончик женских духов, я тут же избавлюсь от этого одеколона.

– Не забывай, что ты вожатая, – напомнил Дима. – А в детском лагере нет камер. Я бы на твоём месте сорвал на этом куш.

– Я бы тоже. Только Елена Леонидовна никогда не покидает свой кабинет. А если и выходит, то ненадолго. Всегда запирает дверь на два замка. Как будто подозревает что-то.

– Отстой, – заметил Рома.

– И не говори. За всё это время я смогла спереть только две пятидесятирублевые купюры и какие-то жалкие наушники. Из-за наушников поднялся такой ажиотаж!

Дима громко хохотнул, крепко прижимая Олю к себе.

– Горжусь тобой, моя криминальная девочка.

Посидев в его жарких объятиях ещё несколько секунд, Оля наконец встала, аккуратно придерживая подол платья, что едва доходило ей до колена.

– Я пойду. У меня осталось всего пятнадцать минут. Проводишь?

Дима незамедлительно вскочил со своего места и покорно пошёл вслед за девушкой.

– А мы без тебя пока всё выпьем! – заржали парни.

– Я вам выпью! – прикрикнул на них Дима.

Двое из компашки снова закурили, и Оля, испугавшись, что запах табачного дыма останется на её платье, со скоростью пули выскочила из помещения.

Она спустилась вниз по хлипкой лестнице и оказалась на верхнем этаже. Даже в жилой части этого дома пахло отвратительно: половина шестого этажа была полностью прокурена, а от другой постоянно разило алкоголем. Это позволяло подросткам сделать простой вывод: жители дома не прекращали пить. В этом же доме жили два Диминых друга – Рома и Артём. Они нередко проводили время на чердаке.

Стоило Оле и Диме подойти к лифту, им навстречу шагнула женщина лет сорока – она еле держалась на ногах. В руках у неё была литровая бутылка водки, а во рту всё ещё красовалась недокуренная сигарета. Оля моментально отшатнулась от женщины – почувствовала отвращение и опаску. «Неужели я когда-нибудь стану такой?» – пронеслось у неё в голове. Увидев подростков, женщина глупо улыбнулась и промямлила:

– Нравится тута, да? Я когда была молодой, тоже любила по чердакам лазать. Знаешь почему?

Она обратилась к Диминой спутнице. Та решила благоразумно промолчать – в Олиных глазах читалось презрение.

– С мальчиками сексом занималась! – не дожидаясь, когда Оля спросит «почему?», выкинула женщина.

Она была в стельку пьяная. Только это объясняло её дичайших смех и нелепые круговые движения руками.

Оля выдавила из себя жалкое подобие улыбки. Тут же она почувствовала, что Дима тянет её к лифту. Глядя вслед удаляющейся пьяной особе, парень заметил:

– Не переношу таких, как она.

Оля кивнула. «Я никогда не стану такой!» – попыталась убедить себя девушка.

Подростки вошли в лифт. Оля обратила внимание на его грязные стены – там появилось ещё несколько неприличных рисунков, а в углу валялась пустая бутылка из-под коньяка. Что самое омерзительное, в лифте стоял на редкость неприятный запах.

– Закрой нос, – посоветовал Дима, увидев Олино сморщенное лицо.

На секунду Оля попыталась вообразить, что бы почувствовала мама, узнав о том, в каких местах и с какими людьми проводила свое свободное время её прилежная дочь, насчёт которой она ежедневно выслушивала комплименты от учителей. Олю сразу же передёрнуло от стыда, и она ещё раз пообещала себе сделать всё, чтобы мама никогда не узнала о том, как именно ее «прилежная» дочь коротала летние каникулы.

– Тебя до дома проводить? – спросил Дима.

Вспомнив, что окна её дома выходили прямо во двор, Оля отрицательно помотала головой.

– Не стоит. Только до перекрестка.

Дима сразу же понял, в чем было дело, и грустно понурил голову.

– Не хочешь, чтобы я светился под окнами твоего дома?

– Дим, – Оля нежно прошептала его имя. – Ты же знаешь, как мои родители к тебе относятся. Если мама узнает, что я провожу время с тобой, она может увезти меня в дачу. Или, еще хуже, начнёт контролировать каждый мой шаг.

Дима понимающе кивнул:

– Да, прости. Я всё понимаю. Эх, как я хочу, чтобы это быстрее закончилось!

– Ты не представляешь, как я этого хочу! Я устала видеть тебя только на чердаке или на хате. Если бы город был больше, мы бы могли спокойно гулять. Но ты сам понимаешь, – Оля грустно посмотрела на парня. – Любой из членов семьи может заметить нас, и тогда мне будет плохо.

Лифт открылся, и ребята вышли.

– Вот бы прямо сейчас найти миллион долларов!

Оля рассмеялась.

– Каждый день смотрю под ноги, но ни черта!