В связи с этой новостью Оля высоко подпрыгнула от радости, чуть не ударившись головой о слишком низкий потолок. Она поставила собранные сумки в коридор – по возвращении из проклятого турагентства она возьмет их и немедленно сбежит из Москвы.

После прогулки с Аней Оля чувствовала себя несколько легче. Она уже давно не гуляла с одноклассницами, а ведь те в своё время были ей хорошими подругами! До появления в её жизни Диминой компашки они были ей чем-то вроде семьи.

Аня рассказывала много нового и интересного. Подруга поделилась, что собирается уезжать на учебу в Питер. Говорила, что влюбилась в этот город прошлым летом. Оля, в свою очередь, призналась, что ещё не определилась с городом. Но про себя подумала, что Питер был очень неплохой идеей. «Чем дальше от него, тем лучше. Если я уеду в Москву, ему не составит труда меня найти».

Когда девочки распрощались, Оля легкой походкой зашагала к дому. Она была благодарна Ане за то, что подруга не стала расспрашивать её про Дмитрия Свиридова и не таращилась на шрам, что остался на её бледном лбу после удара об стену.

У подъезда Оля по привычке достала ключи и открыла дверь. Но стоило ей войти внутрь, как на её лице застыл нечеловеческий страх. Она резко отступила назад. Перед ней стояли семь человек – семь молодых парней, которые состояли в компашке Димы. Она знала каждого из них в лицо.

Увидев их, Оля быстро сообразила, что это не к добру, и попыталась выбежать назад. Но путь сзади ей преградил Рома: он грубо схватил её за руки и лишил возможности сопротивляться. Оля почувствовала боль в плечах и попыталась кричать.

В эту же секунду к ней подскочил Паша и всунул ей в рот грязную тряпку – судя по запаху, она была подобрана не иначе как с помойки. Оля продолжила сопротивляться, но теперь из её рта вылетали тихие звуки, больше похожие на мычание.

– Как ты могла сотворить такое с Димой и Славой?! Ты, поганая шавка!

К ней подошел Костя – накачанный шатен с огромным шрамом на правой руке.

– Ты думала, что это тебе сойдет с рук? – добавил Никита.

Оля продолжала мычать, пытаясь вырваться из Роминой цепкой хватки.

– Мы говорили с Димой. Он сказал, что обязательно накажет тебя за твоё гнусное предательство! Но пока он в тюрьме, этим займёмся мы.

– Для начала сделаем ей первое предупреждение.

И тут Костя со всей силы ударил Олю в живот. Похоже, это было указанием Димы – нанести удар в живот, самое уязвимое её место. Девушка снова почувствовала пронизывающую боль. Удар пришёлся на то же место, где был оставленный Димой синяк. Олины ноги подкосились, но Рома крепко держал её за руки, не позволяя согнуться пополам.

– Настоящее наказание будет тогда, когда мы поймаем тебя не в подъезде. Тебе повезло, что рядом есть люди.

Костя в очередной раз ударил Оля в живот, и она громко взвыла. Грязная тряпка не позволяла её крикам выйти наружу.

– Мы всегда наказываем предателей!

«Пожалуйста, пусть кто-нибудь окажется в подъезде!» – молилась девушка.

– Когда Дима выйдет из тюрьмы, тебе не поздоровится.

Костя ещё раз ударил Олю в живот. Удар получился больнее предыдущих, и Оля чуть не потеряла сознание от боли. Наконец её мольбы были услышаны, и где-то наверху послышался звук открывающейся двери. В следующую секунду вся компашка услышала громкие голоса двух мужчин. Те стремительно спускались вниз.

– Валим!

Рома мгновенно отпустил Олины руки и со всей силы швырнул бывшую подругу на пол.

– Помни, с этого дня ты должна ходить по улицам аккуратно, – вполголоса добавил он.

Грязная, вонючая тряпка выпала из Олиного рта, и девушка беспомощно упала на бетонный пол. Сквозь слёзы она видела, как все семеро бесшумно выбежали из подъезда. Когда двое разговаривавших жильцов спустились на первый этаж, они с удивлением посмотрели на Олю:

– Что с тобой случилось?

Она нашла в себе силы встать с четверенек и, отряхнув джинсы, ответила:

– Я упала.

– Тебе помочь дойти до квартиры?

– Спасибо, не стоит.

Оля пошла наверх. И хотя каждый шаг причинял ей нестерпимую боль, она не сбавляла скорость. Боялась, что компашка может за ней вернуться. Её живот дико болел, в конце своего пути она прислонилась к холодной стене и тяжело вздохнула.

На её счастье, дома никого не оказалось. И когда Оля переступила порог квартиры, из её глаз брызнули горькие слезы. Первым же делом она пошла на кухню. Нужно было выпить обезболивающее.

Солнечные лучи, которые ещё пять минут назад вызывали у Оли улыбку, теперь были ей противны – она рывком задёрнула шторы. Затем подошла к зеркалу и осмотрела своё побитое тело. На животе появилась новая порция синяков, желудок разрывало на части. После очередной таблетки обезболивающего Оля почувствовала приступ тошноты и побежала в туалет. Её вырвало. Все таблетки вышли наружу, а боль не собиралась отступать.

– Чудовища! Подонки! – прокричала Оля, словно компашка могла её услышать.

Неожиданно Оля почувствовала несвойственный ей прилив злости. Руки непроизвольно сжались в кулаки – так, что острые ногти впились в кожу рук и рассекли её до крови. Впервые за всё время Оля почувствовала настолько сильную злость, что та разрывала её изнутри. В какой-то момент ей захотелось позвонить в полицию и сдать всех участников операции «убийство Дьяченко». Но Оля остановила себя – не хотела лишний раз тревожить мать. Пусть та думает, что у её дочери всё хорошо.

Оля присела на стул и беззвучно всхлипнула. Боль в животе начинала затухать, но вот душевная боль, самая ужасная боль на планете, никуда не уходила. Она, напротив, возрастала с каждой секундой. И вдруг Оля поняла, как же сильно она ненавидит компашку. Ей хотелось избить каждого из них голыми руками. Но вот только она была одна, а их много. У неё не было никакой защиты, они же, напротив, имели огромный опыт в переделках. «Я больше не позволю себя бить! Они сказали, что настоящее наказание будет в следующий раз? Что ж, в следующий раз я буду готова!»

Оля твёрдо решила продумать план дальнейших действий. Ей нужно было продержаться ровно три месяца – всё лето она должна была провести в ненавистном ей месте, неподалеку от компашки и заключённого под стражу Димы. В одном городе с недоубийцами.

Что ей требовалось для самообороны? Из фильмов Оля знала о существовании перцовых баллончиков – с их помощью людям удавалось на время ослабить нападающего, заставляя корчиться от дикой боли в глазах. Эта идея пришлась разъярённой девушке по душе, и она набросала этот вариант на бумаге. После в список вошли карманный нож и электрошокер. Купить их нужно было прямо сейчас, пока не стало слишком поздно.

Оля дождалась, когда боль поутихнет, и только затем отправилась на поиски своего оружия. Сейчас, в таком ужасном состоянии, ей дико хотелось закурить. Организм требовал свою порцию никотина. Но лишившись совершеннолетних покровителей, Оля автоматически лишалась доступа к алкоголю и сигаретам.

Яркое весеннее солнце медленно клонилось к едва заметной линии горизонта. Облака исчезали за крышами неказистых домишек, полностью расчищая дорогу для серебристого лунного света.

Когда оборонительный набор был успешно приобретён, Оля перешла к основной части своего плана – смене имиджа. Покраска волос помогла бы ей избежать нападения, которое в скором времени собирались устроить её бывшие друзья. Люди, которых она долгое время считала своей большой семьёй.

Выбор подходящей краски для волос отнял у Оли практически весь вечер. Тёмные цвета она сразу же откинула – знала, что ей не пойдёт такое радикальное перевоплощение. Светлые оттенки, увы, не могли превратить её в неузнаваемую тридцатилетнюю леди. Этот вариант был отброшен так же быстро, как и предыдущий.

Оля поглядела на самый верх забитого прилавка – там стояли краски всех цветов радуги. И теперь перед ней возник непростой выбор. Внутри неё была самая настоящая дилемма: она разрывалась между розовым, рыжим и голубым цветами. Голубой цвет превратил бы её в героиню книги «Пятьдесят дней до моего самоубийства». А розовый вызвал бы излишнее внимание у чересчур консервативных прохожих. В таком случае оставался один-единственный вариант. И она остановилась на нём.