В животе появились неприятные ощущения. Ноги меня не слушались. На губах появился неприятный вкус горечи. Меня чем-то отравили.

– Деточка, это снотворное. Увидишь, что мы с тобой сделаем после того, как ты проспишься. Ты смотри какая! Правды ей захотелось.

Прежде, чем отключиться, я взглянула на полку возле окна, завешенного от любопытных глаз кружевной шторкой. Чего там только не было: баночки с глазами, женскими гениталиями, шкатулка с окровавленными украшениями наверняка снятыми с трупов, стопка смартфонов, список имен, подвешенный к старым обоям на ржавой булавке.

– Мать вашу, что здесь происходит! – вскрикнула я из последних сил.

– Джек должен скоро прийти. Ты же его искала, верно?

– Вы – старые, немощные твари. Я уничтожу вас. Меня будут искать, – еще немного, и я бы отключилась.

Непонятно, что они хотят сделать со мной и с моими частями тела. Может, пополнят коллекцию милых глазок в банке? Кто его знает. Но я не хотела бы, чтобы мои глаза плавали в растворе на дне банки.

– Мы не сразу убьем тебя. Джек любит сначала позабавиться с малолетними распущенными девицами, пока они не протянут ноги вперед. А уж потом, после него, мы возьмемся за тебя. Разберем тебя на запчасти, как потасканный автомобиль. Ты все равно уже была в одноразовом использовании. Ты никому не нужна. Поверь мне, пожилой женщине с большим жизненным опытом: тебя никто не будет здесь искать.

Я потеряла сознание и казалось, что вовсе перестала дышать. И снова странный сон, в котором на большой скорости, я несусь к Проводнику.

– Тебе нужно срочно очнуться. Приди в себя, Анна! Они убьют тебя, хорошенько помучив перед смертью. Я не говорил, что будет легко. Но тебе сейчас нельзя быть здесь. Борись за жизнь. Ты на многое способна.

Проводник продолжал говорить, а я не понимала, как заставить себя прийти в сознание.

– Их никто не может остановить. Никто не знает, чем занимается эта семейка. Для них ты небольшое развлечение, о котором они забудут завтра, когда снова проснутся.

– Почему ты не предупредил меня? Когда я вошла к ним в дом у меня пропал кинжал. Как прикажешь защищать себя? – обвинительным тоном я задала вопрос Проводнику.

– Пойми, я не всесилен, как ты могла подумать обо мне.

Последняя фраза Проводника повисла в моем подсознании, а я сама улетала куда-то гораздо дальше. Не понимала только одно – я хочу проснуться или потеряться в одном из миров, которые успела рассмотреть, пока преодолевала путь от Проводника обратно к своему телу.

Мне снился отвратительный Джек Торнтон в фартуке, испачканным кровью. Чьей кровью? Думаю, что моей. Потому что его семейка помогает сыну запихнуть мое тело в старый кожаный чемодан 60-х годов.

«Жутковатая картинка», – подумала я, почувствовав себя таким же невесомым призраком, каким была Кэтрин.

Пора бы проснуться, чтобы это ненароком не стало моим настоящим.

В эту же секунду я открыла глаза. В комнате никого не было. Хотя место, в котором я оказалась, больше похоже на чулан с длинной и густой паутиной по углам.

За дверью послышались голоса. Один из них принадлежал Джеку.

– Придется разделаться с ней по-быстрому. Я ей просто перережу горло, что и должен был сделать тогда – в первую нашу встречу.

Я не представляла, как спастись. Не понимала, почему моя жизнь так круто изменилось. И главное, зачем я полезла сюда? Вдруг этот Проводник нагло лжет мне, а я слепо доверяю ему?

Одни вопросы звучали в моей голове. Только времени на рассуждения у меня не было. Джек Торнтон готовится убить меня, а я не знаю, как заставить кинжал появится снова. Он сейчас очень нужен мне.

Осталось собраться с последними силами. Я ни раз убеждалась в том, что гораздо сильнее, чем казалась на самом деле. Джек не знал, на что я способна. Нужно было просто притвориться, что я никак не могу отойти от снотворного, которое мне его заботливая мамаша подсыпала в чай. Мысли скакали в голове из одной стороны в другую, как буйные пациенты психиатрической клиники.

Резко голоса за дверью затихли.

Чокнутая мамаша с сыночком переростком не связали мне руки и ноги. Они были уверенны что я не сбегу, будучи без сознания. Наверное, стоит сказать спасибо моему молодому и здоровому организму, который я не уничтожала ни сигаретами, ни алкоголем, в отличие от своих одноклассников. Я поднялась с пола на ноги и прижалась к стене. Жить хотелось больше, чем умирать. Мать вашу, как же я хотела жить. У меня появился смысл. Да, и в груди билось сердце при воспоминаниях о Роберте.

Если бы он был здесь, он бы спас меня, как тогда в первый раз. Но нужно было самой придумать, как выбраться отсюда.

И тут я кое-что заметила.

В чулане под потолком висела полка на джутовых веревках. Сквозь серую паутину виднелась банка с мутной жидкостью. Ее содержимое рисовало в моем воображении жуткие картинки. Вдруг эти доморощенные убийцы консервируют своих жертв?

Если бы я могла дотянуться до банки, знала бы наверняка, что в ней находится. Но особого желания у меня не возникло.

За дверью послышались шаги. Засов с обратной стороны неприятно заскрипел. Я замерла в ожидании смерти. Надеялась, будет не больно.

События начали разворачиваться как в замедленной съемке. Видимо от страха меняется человеческое восприятие пространства и времени. Еще немного. Уже показался острый и блестящий кончик ножа. Теперь грязный ботинок Джека.

Я интуитивно сделала шаг назад.

– Хочу исчезнуть. Исчезнуть. Пожалуйста, там наверху запишите, что я хочу жить и вдыхать прокуренный воздух шумного Лос-Анджелеса, который я ненавидела до сегодняшнего дня, – кричала про себя, повторяя это как мантру о спасении.

Зажмурив глаза, я снова попятилась назад.

– Так, стоп! Где я? – спросила я пустоту, окружающую со всех сторон.

Я оказалась в том же чулане, но как будто в параллельном мире. Джека не было рядом. Дверь заперта. Вдалеке звучал чей-то голос: "Призови кинжал к себе. В нужный момент он сам появится. В нем заключены силы, которые помогут тебе".

– Извините, а как это сделать? – спросила я человека-невидимку.

– Призови кинжал. Доверься своей Силе. Она связана с эмоциями. Ты должна настроиться и пожелать убить его. Ты должна стать убийцей, – настойчивый Голос эхом пронесся вокруг меня.

Не прошло и секунды, как снова передо мной стоял Джек. Ублюдок, вылезший из самого котла, в котором его варили черти, открыл чулан и пробирался ко мне наощупь в темноте. Он приставил к моей шее обычный кухонный нож, а я понимала, что сейчас все закончится для меня.

Вот-вот все произойдет. Моя ненависть к нему возрастала с каждой секундой.

– Сладкой киске, мы вырежем глазки. Но перед этим я хорошенько поработаю над тобой. Сначала перережу тебе тонкую шею. Потом отрежу грудь. Нужно же что-то оставить себе на память, – с ухмылкой и чувством превосходства надо мной Джек смаковал каждое слово, сказанное им.

– Ненавижу тебя, урод! Я убью тебя первая. Кинжаааал! – заорала я не своим, а каким-то чужим голосом, как в каком-то мультике о ниндзя-черепашках.

– Какой еще кинжал? Ты больная совсем? – Джек спросил меня и захохотал дьявольским, режущим слух, смехом.

Но кинжал уже был в моих руках. Не понимаю, почему он его еще не заметил. Невидимая пелена скрывала кинжал от глаз Джека.

Одним движением я всадила ему кинжал в живот. Джек выпустил свой нож от неожиданного удара в печень. Я прокрутила кинжал в его мягкой плоти, чтобы доставить ему невыносимую боль.

Наклонившись корпусом вперед, он страдал от мучительной боли, а я долго не думая, оттолкнула его ногой подальше от себя, и он рухнул на спину. Осталось еще раз засадить ему кинжал в сердце и с ним покончено. Я обхватила обеими руками скользкую и липкую от крови рукоятку кинжала, и занесла его над Джеком.

– Какая ты беспомощная скотина. Получи по заслугам. Это тебе за всех, кого ты убил. Кэтрин передает тебе привет. Скоро ты к ней присоединишься. Сдохни наконец! – высказала я своему насильнику все, что приходило в голову.