***

Одним вечером, примерно на восьмой день плавания вдали от берега, когда Тезарн устал до такой степени, что потерял счет времени, его вызвал Тремпер и дал задание — взлететь и провести разведку. Надо. С навигатором на корабле не спорили, это Тезарн уже усвоил, так что покорно взобрался на марс фок-мачты и превратился. Раскрыл крылья, немного неуклюже прыгнул — очень устал, — но поймал поток и взмыл.

Вокруг, до самого горизонта, простиралась вода. Ни берега, ни иных кораблей — лишь пустое море.

Волнение было слабым, так что, когда он поднялся повыше, поверхность показалась гладкой, как зеркало. Красиво. Взять бы Вихра, единственного в команде, кто к нему хорошо относился, и стрелой уйти вот так в Небо. И не видеть поджатых губ Ариксы, которая считает, что он позор семьи, не слышать подколок Тремпера и этой клички — Сопля. Избавить их всех от позора и себя — от их общества.

Спускаться не хотелось. Тезарн парил среди облаков, наслаждаясь свежим ветром и спокойствием. Он тут один — сам себе хозяин и повелитель. Небо — это покой и свобода. Оно не принуждает делать выбор — просто принимает каждого крылатого вне зависимости от того, кто он.

А по возвращении и после отчета Тремперу он поймал на себе взгляд Хаура. Тот на него глазел. Пристально. И да, Древесник и Конопатый были правы — взгляд у пассажира был неприятный. Холодный, пронзительный. Оценивающий. Словно коня выбирал на торге или — Тезарн сглотнул — раба. Пользу прикидывал и навар.

К огромному удивлению Тезарна, достопочтенный подошел к нему сам.

— Ты спрашивал про приемы и магию, — приветствия пассажир, видимо, считал совершенно ненужными. — Если ты уже сменился с этой вашей вахты, я могу тебе кое-что показать.

— Ты изменил свое мнение? — уточнил Тезарн.

— Я решил, что мы можем договориться, — достопочтенный помолчал. Затем уточнил: — Скажем так, я могу найти применение твоим талантам куда лучшее, чем болтаться на утлой скорлупке посреди враждебной стихии.

— Ты увидел, что я крылат, — отметил Тезарн.

— Твои таланты заслуживают лучшего, чем эта команда, — прошептал Хаур. — Которая тебя не ценит. Разве ты не видишь, что они завидуют тебе?

Тезарн мог ответить, что прием примитивный, рассчитан либо на наивных дураков, либо на вчерашних детей. Себя он, конечно же, не считал ни тем, ни другим. Но как точно Хаур уловил его настроение. Неужели эта расчетливая гадина с холодным взглядом еще и мысли читать умеет?

— За дурака держишь? — уточнил он. — Так заморочить мне голову не выйдет, не трать время.

Хаур кивнул. Усмехнулся.

— Хорошо, не буду. Так показать тебе пару фокусов?

Казалось, что от малой толики магии проблем не будет. Тем более, пока что никаких условий ему не поставили, так что Тезарн кивнул. Это не опасно.

Хаур протянул руку ладонью вверх. Щелкнул пальцами. Полюбовался на вспыхнувший огонек. Осторожно перебирая пальцами, разделил огонек на три части и швырнул все три за борт. Шипение. Легкие клубы пара.

Хаур прищурился, поднял с палубы кусок песчаника и сжал в руке. Спустя пару минут раскрыл кулак и продемонстрировал, как камень вспыхивает и рассыпается искрами. Щелчок пальцев — и искры исчезли, не коснувшись палубы.

— Впечатляет? И это только малая часть того, что я могу.

Тезарн не мог не отметить, что пассажир просто лучился самодовольством. Однако этот самодовольный маг не знал, на кого попал. Тезарн важно кивнул, а потом поднял правую руку, раскрыл ладонь, сконцентрировался, как его учила мать.

— Ураган! — выкрикнул он. И… ничего. Даже малейшего дуновения.

— Концентрация, — критически заметил Хаур. — У тебя хромает концентрация. Но если ты маг, а ты маг, то отчего же ты не отыщешь себе наставника?

— Я… — Тезарн замялся. Рассказать незнакомцу о ситуации с Нварзиахом, о том, что тот некромант, и учиться у него — позор? Глупо. Это личное дело и посторонних не касается. Сказать, что испугался провала и позора? Решительно нет. — Я не нашел подходящего наставника.

— Это зря, — уличать его во лжи Хаур не спешил. — Впрочем, твои облеченные властью сородичи оказались на диво скучной компанией, подходящего занятия я себе так и не нашел, так что, если ты будешь следовать моим указаниям, я могу показать тебе, как это делать правильно.

Тезарна учили не доверять посторонним, учили не принимать даров, так как часто даритель кинжал держит в рукаве, но отвращение к некромантам перевешивало и осторожность, и здравый смысл. Когда один из возможных учителей — презренный некромант, а второй — всего лишь подозрительный чужак, стоит выбрать второго.

— Я постараюсь, — ответил он.

Хаур, как ему показалось, даже обрадовался.

— Значит займемся. Начнем сейчас, — надо же, как резво. Стоит признать, чужак умен — солнце не зашло, а план уже придумал. — Закрой глаза и сосредоточься на своих ощущениях.

— Я могу сесть?

— Нет. Стой. Забудь о неудобствах. Их не существует. Сосредоточь свое внимание на средоточии своей магии.

— А где оно?

— Оно — это весь ты. Но для начала сосредоточься на чем-то простом, например, на пальцах своей левой руки.

Тезарн честно попытался сосредоточиться. Болела спина. Пятки ныли тоже. И еще он стоял на гвозде. Шляпка выдавалась и давила на свод босой ступни. Чесалась макушка. Когда он подумал про глаз, тот тоже зачесался. Пришлось отвлечься и тщательно почесать: сперва макушку, а потом и глаз. И тут зачесалась спина.

— Не выходит, — пожаловался он.

— Отринь телесное. Оставь только магию и, ради Врат Ночи, прекрати чесаться.

Тезарн попытался второй раз. Боль в спине никуда не делась, пятки тоже ныть не перестали. Однако теперь еще и макушка заныла. Изнутри. Необычное ощущение. Тезарн попытался почесать макушку снова, но как только поднял руку — ветер вырвался из ладони.

Открыв глаза, он успел заметить, как Хаур с нечеловеческой грацией увернулся от потока.

— Нет, — спокойно сказал он, созерцая, как созданный Тезарном ветер свивается в смерч. — Это делают не так. Хотя само по себе эффективно, особенно против вражеского корабля.

— Не выходит. Я все время думаю о… Ну, о многом.

— Ты думал, выйдет с первого раза? — Хаур покачал головой. — Даже богам надо учиться правильно направлять силу, что говорить о смертных. Нет. Сосредоточься снова, пока не ощутишь свой ветер целиком и полностью. Внутри тебя.

— Может, позволишь мне сесть?

— Нет. Стой и сосредоточься. Неудобная поза должна научить тебя не обращать внимания на физические неудобства.

Тезарн честно стоял и пытался сосредоточиться. Пару раз он что-то такое даже почувствовал, но слабые проблески понимания, как это надо делать, сменялись резкими выбросами магии. И хорошо, что он пока что ничего не задел.

Хаур наблюдал молча.

На следующий день после вахты, игнорируя сильную усталость и желание полежать, Тезарн вновь отыскал Хаура. Снова дал согласие на тренировку, только теперь условия изменились. Хаур заставил его сесть, положил руки ему на плечи и заговорил.

Сперва Тезарн прислушивался. Но ничего не понимал: слова, вроде, были знакомыми, а выходила какая-то тарабарщина.

— Что ты говоришь? — спросил он. — И о чем? Я слушаю, но не понимаю.

— Не слушай, — был ответ. — На поле боя вокруг тебя будет шумно. Ты должен научиться концентрироваться в неудобной позе, когда кто-то нарушил твое личное пространство и говорит тебе в ухо. Ну! Хватит болтать.

— А когда я буду читать заклинания?

— Сперва концентрация, потом остальное. Повторяю — хватит болтать. Сосредоточился!

Управление магией простым Тезарн бы не назвал. Обучение — тем более. Концентрация — это, конечно, здорово, но за три дня, не считая случайных выбросов, магию он почти не творил. Зато работал за троих и уставал тоже. Какая уж тут концентрация и магия.

Хаур, в отличие от Косого и остальных, был терпелив. Отвечал на вопросы неохотно, особенно о себе, зато про магию рассказывал много, долго и с удовольствием.