— Я… я использовал магию, тетушка, — признаться сложно.

— Не совладал и хвостом влетел в тучи?

— Мордой…

— Будь я на твоем месте — хоть бы поблагодарила ранге Нварзиаха, что откопал тебя…

— Но, тетушка…

— Таскать вино Дороссе на своей спине что, лучше?

Тезарн прижал ладони к щекам. Некрасиво так краснеть на глазах у всех, некрасиво вообще показывать эмоции. И уж тем более при бескрылых.

— Племянник, это твой шанс, — Арикса положила руку ему на спину. — Подойди к нему сейчас и проси ученичества. Послушай, Тезарн, я знала тебя еще птенцом…

— Тетушка…

— Тезарн, Нварзиах нуждается в тебе. Как и в любом другом маге. Да, он некромант, и что с того. Как и все мы, он крылат, как и все мы, он служит народу.

— Я… — его голос сорвался. — Я не хочу больше говорить о Нварзиахе!

Некромант был ему глубоко противен. Властитель жизни и смерти. Поднял лягушку из пруда — и все, великий маг. Да как он смеет трогать то, что ушло. И пусть все знают, что Нварзиах никогда не поднимал ирруа, Тезарна мутит от одного его присутствия.

— Как хочешь, Тезарн роам Тагасси, — тетушка отстранилась. Ее голос прозвучал подчеркнуто официально.

Тезарн сник — назвала полным именем, еще пару дней будет злиться на него. Все знают — Нварзиах ей интересен, говорит, что он него будут хорошие птенцы. Птенцы, его братья и сестры, от паскудного некроманта. Как противно.

— Тремпер роам Расшани не согласен на условия? — спросил он. Тему он перевел явно не слишком удачно. Тетушка распалилась еще больше, становясь похожа на растрепанного воробушка. В облике крылатой, поймал себя на мысли Тезарн, это выглядело бы чрезвычайно уморительно.

— Тремпер старый идиот, — выкрикнула она, забыв о приличиях. — Охальник чистокровный!

Снова подтвердил намерение облачного союза, понял Тезарн. И никакого обмена истинными именами, который гарантировал бы абсолютную верность. Возможность родить птенцов чистой крови улетела за горизонт, племянник провалил испытания, Нварзиах тоже помахал крылом на закате — неудивительно, что Арикса бесится.

— Тетушка, эмоции… — напомнил он.

Она на секунду оскалилась, но пересилила себя. Она все еще ирруа, несмотря на то, что крылья сломаны.

— Верно, племянник, — Арикса кивнула. — Поговорим завтра. Я зайду за тобой. Жди у Гостевого Дома.

И она оставила его одного. Дала возможность подумать, решить, пережить свой позор в одиночестве. Хорошо, что хоть кто-то в семье понимал, что ему это нужно. Хоть немного личного пространства и выбора.

Стоять как статуя на открытом пространстве Тезарн не хотел, вливаться в толпу, которая будет чествовать Дороссу и ее новых соратников, обсуждать новый рекорд, выкрикивать до поздней ночи тосты и пожелания, стремления не было вообще. Это ее победа, не его. Дорогу в стражу проигрышем он закрыл.

Проводив взглядом веселую толпу, следующую за победителями, он отвернулся и направился к Гостевому Дому. Логично было бы, раз уж проиграл, вернуться в Тер-Алладор, пасть в ноги матери и молить ее взять его хотя бы писцом. Но, только лишь представив, как будут опекать его старшая сестра, действительная и полномочная посол в стране полуросликов, и брат, гордость семьи, следователь в страже Тер-Алладор, защитник Горы, Тезарн закусил губу. Он не даст им такой возможности, он сам найдет свое призвание. Хватит с него их удушающей заботы.

И помощь Нварзиаха ему в этом тоже не нужна.

Скользнув равнодушным взглядом по буйству цветников около Гостевого Дома, Тезарн отодвинул ширму, которой закрывалась выделенная ему комната, и уселся на пол. Он понимал, что завтра тетушка снова будет намекать на обучение у некроманта, на то, что темный маг воздуха рожден именно для этого и в этом его полезность для народа. Он нужен всем ирруа и сила его не в крыльях, а в магии. Это родственники говорили ему много раз. Раз уж не повезло родиться магом, жалким подобием древних ракшасов, то и магия его должна стать оружием ирруа. Такие недомаги — последняя милость Собирающего созданному им народу. Он не верил в эти сказки. Чем же это слабый полукровка может быть лучше чистокровного ирруа, крылатого воина, могучего и непобедимого в воздухе и на земле?

— Я — не демономаг! — прошипел Тезарн. — Я не обречен! Я найду свою дорогу. Сам!

========== Глава 2. Пир победителей ==========

Празднество в честь новых членов банды Железных крыльев, как считал Нварзиах, получилось весьма скучным. Повелительница и Хранительница Памяти сразу после гонки, мило поулыбавшись и поздравив Дороссу с победой, отправились по делам государственным. Оставили, как считал некромант, его с бандой обезбашенных малолеток самого.

И почему все считают, что некромант — это именно тот маг, на которого можно со спокойной совестью оставить молодое поколение? Ох уж эти ирруа с их вывернутыми наизнанку представлениями о сути магии. Что еще ждать от тех, кем испокон веков управляли демономаги и демоны-демиурги им покровительствующие? Но звать на подмогу местную стражу было нелепо. Он не обращался к страже за помощью, когда его ученики устраивали небольшие магические катаклизмы, и сейчас не будет. Главное, что он усвоил — не лезть и осаживать только в крайних случаях, так что пьянствовать чистокровным он не мешал.

Рано или поздно — все равно заснут.

Но для исповедующего трезвость кэаррса пир в продуваемом всеми ветрами здании штаба Морской Стражи был чрезвычайно утомительным и холодным.

Нварзиах, в свое человеческое существование, был уроженцем Дас-Алаолиса, морозного северо-западного острова Архипелага, поэтому тепло очень любил. Обычно огненные маги, его ученики, прогревали для него помещения. Но оказавшись в лишенной магии компании чистокровных летунов он видел лишь один способ — пить. Выпьешь лишку — и потеплеет.

Архитектура кэаррса, как он считал, приспособлена только для того, чтобы влетать в окна, которые специально делали огромными, чуть ли не во всю стену. Для сохранения тепла или уюта эти сооружения не предназначены.

И так как пить он не мог, приходилось налегать на мясо — ничего иного ни один крылатый не ел — и вполуха слушать пьяные бредни вчерашних подростков. Хвалились своими подвигами, как обычно, кто сколько роа, мелких грызунов, задушил, кто на какую высоту взлетел — ничего интересного.

Доросса, облаченная в белое ритуальное одеяние, символизировавшее чистоту ее помыслов и свободу выбора, как раз опрокинула в себя очередную порцию вина. Ее неудержимо тянуло танцевать — летать подростки, да и взрослые тоже, к счастью, после обильных возлияний не могли.

— Играй что поживее, — покачнувшись, она поднялась с подушки и влезла на низкий стол. Махнула рукой приглашенным музыкантам. — И чтобы все слышали!

Чистокровные кэаррсы, как считал Нвархиах, были красивы совершенно особенной, дикой красотой, но она совершенно его не заводила. Высокие, худощавые, со скуластыми узкими лицами, раскосыми глазами и словно отлитой из темной бронзы кожей, они казались пришельцами с иных звезд, а не уроженками этого мира. В общем-то, так оно и было. Сердце и помыслы его были отданы полукровкам. К счастью, даже самая малая часть крови аборигенов смягчала резкость черт бронзовой статуи, вылепляла из воплощенной статуи Собирающего живую и теплую кошку.

Нварзиах следил за танцующей Дороссой. Как и все танцы ирруа, это, скорее, был даже не танец, а ритмичное позирование. Одним гибким, струящимся движением кэаррса перетекала из одной позы в другую, замирала, и все повторялось. Ее движения повторяли все чистокровные, кто только был в зале. Словно бы храмовые танцы около Небесных Лестниц в честь Собирающего, первого из демиургов Круга Миров, Хранителя, того, кто дал ирруа их тройственную сущность, вылепил как единое существо.

Доросса великолепна и роскошна, как только может быть роскошна статуя в честь бога. Несмотря на то, что она пьяна и румянец окрашивает впалые щеки медным.