Из размышлений ее выдернул властный голос, при звуке которого она внутренне сжалась:

— Наконец — то! Я уж было решил, Брэдфорд, что ты предпочел сбежать и носа не покажешь сюда.

— Я всегда знал, что ничего не стою в твоих глазах, Джо, — насмешливо отозвался Брэдфорд, осторожно усаживая Сюзи в уютное кресло, установленное возле потухшего камина.

— Очень и очень трогательно, братец, — притворно умилился герцог, наблюдая за малышкой, которая вновь потянула ручки к Брэдфорду, — только не говори мне, что ты ее удочерил!

— И не собирался. Это моя жена и моя дочь, — вызывающе ответил младший наследник.

Сия застыла, с ужасом ожидая, что же сейчас будет.

Тишина повисла подобно затишью перед бурей.

Отчетливо слышался мерный дробный стук копыт — должно быть, конюх занялся лошадью Брэдфорда. Сии казалось, что ее собственные удары сердца смешались с этим звуком.

Она тихонько выдохнула, не осмеливаясь поднять глаза на герцога. Его сухой смех ранил ее больнее стрелы.

— Что ты хочешь этим сказать? — отсмеявшись, спросил Джордан, вынимая из кармана шелкового халата носовой платок и промокая выступившую на лбу испарину.

— Что слышал, Джо, — невозмутимо отозвался его брат, выпрямившись во весь свой громадный рост и прожигая герцога взглядом черных глаз.

И только сейчас Сия успела заметить, что они вовсе не темного, а сапфирового оттенка, а когда Брэдфорд злится, цвет их меняется на темно — синий, похожий на грозовые тучи.

— Когда же ты успел обзавестись ребенком, мой мальчик? Если не ошибаюсь, девочке не меньше полгода, верно?

— Да, сэр, — вставила девушка, гордо вскинув голову и стараясь не стушеваться под огнем его взора.

Джордан посмотрел на малышку, с показным безразличием вновь отвернувшись к брату.

— Итак, Брэдфорд, ты приводишь в мой дом эту… женщину и утверждаешь, будто она любовь всей твоей жизни, а этот ребенок твой?

Тон, которым это было сказано, совсем не пришелся по душе молодому человеку. Ему показалось, что Джордан что — то скрывает и намеренно тянет время, чтобы запутать его, а после, не оставив ему ни шанса на оправдание, вытащить припрятанный козырь.

Но игра началась и отступать было поздно, тем более что Сия стояла рядом с ним, не сводя с него полного надежды взгляда умоляющих огромных карих глаз.

— Что тебе еще не понятно? Это так же и мой дом, и ты не посмеешь выставить меня вон, а уж выгнать на улицу беззащитную девушку и ребенка…

— Нет, — в притворном ужасе закатил глаза герцог. Брэдфорду захотелось его пристукнуть, эта его манера театральничать начинала накалять, — как ты мог такое подумать? Но меня интересует, почему за все это время я ни разу не слышал о твоей… хм, зазнобе?

— Милорд, малышка проголодалась, позвольте мне ею заняться, — не вытерпела Анастасия, мысленно возненавидев герцога.

Какой он черствый и безжалостный, именно такой, каким, описывал его Уильям.

Мужчины обернулись к ней, Брэдфорд с нескрываемым сарказмом заметил:

— Неужто ль в тебе не шевельнулось ни капли сочувствия — я уж не говорю о понимании, Джо? Ведь это твоя племянница!

— Это еще нужно доказать, — хладнокровно ответил герцог.

Сии захотелось его убить, немедленно, сию же минуту. О, как она пожалела о том, что ввязалась в эту авантюру!

— Мне кажется, милорд… Брэдфорд, что нам с Сюзи лучше уйти отсюда и подыскать себе жилье в другом месте.

— Как, как Вы хотели назвать своего супруга? — со злорадством переспросил Джордан, подходя к двери, — мне послышалось или Вы сказали «милорд»?

— Оставь ее в покое, — рявкнул Брэдфорд, решительно подхватывая Сюзи на руки и кивком головы приглашая ее мать следовать за собой, — повторяю, Джордан, это так же и мой дом. Я имею право привести сюда свою семью и мне плевать на твое мнение. Идем, милая, я отведу тебя в нашу комнату.

Герцог проводил новоявленное семейство ироничным взглядом.

Что — то ему не особо верилось в то, что Брэдфорд давно знаком с этой девушкой, хотя сходство малышки с его братом было, пожалуй, слишком заметно. Это его встревожило.

Кто она, эта авантюристка и как ей удалось привязать к себе Брэдфорда?

Он должен быть начеку. Одного брата он уже лишился, и потерять другого Джордан не мог. С этими мыслями герцог вышел из библиотеки и направился в свой кабинет, чтобы в тишине все обдумать.

Завтрак прошел в молчании. Белла непримиримо поглядывала на мужа, все еще не простив его за то, что он не дал ей возможности объясниться.

Она чувствовала, что Адриан ей доверяет, но в его внимательном взгляде таилось что — то и девушку это не на шутку тревожило.

Уильям не спускался, наверное, предпочел провести утро в своей комнате, или пытался написать письмо брату, как и собирался.

Ей было не слишком приятно его общество, но Изабель упрямо молчала, надеясь, что в скором времени он их покинет.

— Миледи, я отведу Мелани погулять, посмотрите, как солнышко — то светит, — появившаяся в столовой Дилси, держа за руку свою воспитанницу, кивком головы указала на окно.

Белла улыбнулась дочери и та, вырвавшись из рук няни, подскочила к ней, чтобы чмокнуть в щечку.

— Будь хорошей девочкой, милая.

— Мамочка, а ты не пойдешь с нами?

— Нет, Мэл, у меня еще есть дела. Ну, беги же, дорогая, слушайся Дилси, а если она мне на тебя пожалуется снова, придется мне тебя отшлепать.

— Еще чего удумали, отшлепать мою крошку, да мы сами кого хочешь, воспитаем, правда, моя ласточка? — проворчала негритянка, уводя воспитанницу во двор.

Девушка рассмеялась.

Встав из — за стола, она украдкой взглянула на Адриана, и вдруг поймала его пристальный взор. Он поспешно отвел глаза, проклиная себя за то, что так глупо попался и выдал свое нетерпение поскорее помириться с любимой.

Она хмыкнула, притворно удивившись, и принялась рассматривать свой наряд.

— Не нужно на меня так смотреть, барон Шервуд!

— Как это — так? — стараясь говорить равнодушно, но внутренне сгорая от вспыхнувшего желания, спросил он.

Откинувшись на спинку стула, Шервуд наблюдал за женой из — под полуопущенных ресниц. Его страсть не утихала, не проходило и дня, чтобы он нее думал о Белле. Она разожгла в нем неистовый пожар, который потушить могла лишь она.

Порою он удивлялся, как так вышло, что он, когда — то не пропускавший ни одной юбки и волочившийся за каждой хорошенькой мордашкой, вдруг превратился в верного супруга. Отныне для него существовала она одна, его принцесса, его девочка, самая прекрасная и обворожительная, но вместе с тем непоседливая и дерзкая.

За размышлениями он пропустил ее слова и едва успел увернуться от летящего в него яблока. Белла, всем своим видом изображая неприступность, стояла у окна, но в глубине ее огромных голубых глаз он прочел неприкрытый жар того же желания, что снедал и его.

Резко отодвинув стул, который с грохотом свалился на пол, Адриан подошел к девушке и, невзирая на ее показную холодность, сомкнул руки на ее тонкой талии.

— Что Вам угодно, милорд? — она уклонилась от поцелуя, но обмануть мужа на этот раз ей не удалось.

Руки ее против воли обвили его шею, и пальцы запутались в темных, чуть отросших кончиках волос.

— Я хочу извиниться, леди, ведь Вы на меня сердитесь? — невнятно прошептал он, уткнув лицо в плавный изгиб ее шеи.

Нежное прикосновение его губ обожгло кожу, вызвав знакомую дрожь в теле. Белла счастливо вздохнула, прильнув к любимому и прикрыв глаза.

Она готова была отдаться в его власть прямо здесь, не заботясь о том, что кто — то из слуг или того хуже, их гость, может внезапно войти.

Рядом с Адрианом она забывала о правилах приличия прочно и надолго.

— А если я все еще сержусь? — прерывистым голосом ответила красавица, отклонив голову, но подставляя губы для поцелуя.

Тихий насмешливый смех заставил ее приоткрыть глаза.