– Неужели отказала?

– Кто бы ее спрашивал! Родичи отказали. Не знаю, что она им наболтала, да только Эрмольд сильно на нее обиделся. А он ведь не из тех, кто легко обиды забывает.

– Что?! – Радомир насторожился. – И что он сделал?

– Известно что. Предложил ее в уплату гуннского налога отдать.

Черт! Вот это дела!

– Это что же, выходит, ее сейчас и увезут? – Родион похолодел.

– Не сейчас – завтра. И ей еще повезло. Говорят, это она в конце лета пленников-антов из ямы выпустила.

– Да ну? Что ты! – рассмеялся молодой человек. – Почему она? Кто-то что-то видел?

– Никто не видел, а слухи ходят. Потому и говорю, что повезло девке. Так бы сразу казнили, а то всего лишь гуннам отдадут, и все дела.

– Эрмольду только обидно – остался без невесты.

– Ха! Больно нужна кому такая невеста! – невидимый собеседник неприятно засмеялся, будто знал про девушку что-то нехорошее. И тут же пояснил, понизив голос до едва различимого шепота: – Болезнь у нее какая-то дурная. Повитуха Эрмигальда рассказала, а уж она-то знает, недаром ведьма. Эрмольдовы парни Приблуду уж хотели уму-разуму поучить, чтоб не заносилась, да заразы побоялись. А то ведь это дело такое: один раз потешился, а потом все почернеет и отвалится…

– Ясно. И решили гуннам сплавить?

– Точно. А вообще Приблуда неплохая девчонка, – ломкий подростковый голос неожиданно потеплел. – Помню, два лета назад мы с ней коров пасли… Говорили о всяком… Хорошо было…

– А где сейчас Хильда?

– Где? Да у ваших, если ты гунн. А на то похоже.

К костру Радомир вернулся в глубокой задумчивости. Там уже почти никого не осталось: только сдавший пост Тужир и еще какой-то парень, чистокровный гунн – с плоским лицом и неподвижным взглядом глаз-щелочек. Сидя на корточках, гунн поджаривал на углях кусочки тоненько нарезанного мяса; при этом его длинные волосы, выбивающиеся из-под войлочной шапки, едва не падали в огонь, так что даже страшно было – а ну как вспыхнут?

– Это Миусс, – обернувшись, представил Тужир. – Вот, вдвоем вечер коротаем.

– Скорее уж ночку! – Усевшись на бревнышко рядом с братцем, Родион протянул руки к огню. – Озяб.

– Да уж, – подкинув в костер сучьев, Тужир поежился. – По всему судя, мороз будет.

– Я и говорю – градусов десять, не меньше!

– Это ты сейчас по-гуннски сказал? Везет тебе, брат, хорошо чужую речь запоминаешь. А я никак не могу, все из головы вываливается, уж сколько ромей Василий учил, все без толку. Истр хоть что-то запомнил, а я всего-то: audio – audis – audit – audimus… Да и все. Наверное, голова такая, ничего в ней не задерживается. Что скажешь, Миусс? Молчишь… Он все время молчит – зато как слушает! Хороший парень, хоть и гунн.

– Да он спит, по-моему, – хмыкнул Радомир.

– Нет, не спит. Это он так слушает. Эй, Миусс, Миусс! Ты спишь?

Гунн никак не реагировал и даже, судя по всему, перестал следить за своим мясом. Родион даже забеспокоился – не подгорело бы, но Тужир усмехнулся:

– Не подгорит!

Родион посмотрел в небо – высокое и звездное. Тучи расходились прямо на глазах. Наверное, только здесь, посреди дикой природы, можно увидеть такую красоту. Но достается она этим диким людям, вроде гунна Миусса, которые на нее не обращают ровно никакого внимания.

– Слышь, братец, а ты откуда знаешь, как его зовут?

– Сам сказал.

– Да неужели! Не очень похоже, чтобы он умел говорить.

Узкоглазый парень по-прежнему хранил полнейшую невозмутимость – и правда, что ли, спал? Родион даже поводил у него перед глазами рукою сверху вниз – никакого эффекта!

– Да спит он, я тебе говорю.

– Не спит, а слушает.

– И что ты тут такого увлекательного рассказывал?

– Да ничего такого, – смущенно улыбнулся Тужир. – Просто болтали…

– Болтали?

– Ну… я больше говорил. Про охоту, праздники, про жизнь нашу нелегкую… Как мы раньше жили… Ох, братец! – Парнишка вдруг вздохнул и задумался. – Неужели мы больше… больше никогда…

– Вернемся! – уверил Радомир. – Обязательно, братец. Я намерен непременно вернуться.

– Жаль, сейчас уйти нельзя, – покосившись на гунна, Тужир перешел на шепот. – Если уйдем – погубят наших-то. Придется пока с ними…

– Да уж, пока придется. Ну а там мы с тобой да с Истром что-нибудь придумаем.

– Конечно, придумаем, – юноша растянул губы в улыбке. – Но… все равно, пока что-то грустно.

– Господи! – Родион вдруг хлопнул себя по лбу. – Сижу тут, болтаю… Мне же Истра менять!

– Да рано еще. Посиди немного.

Очередная стража пришлась Радомиру очень кстати: можно было хорошенько подумать о том, как увидеться с Хильдой. Да увидеться мало – спасать надо! Что ее ждет у гуннов – участь рабыни-наложницы, больше ничего.

Молодой человек скрипнул зубами. Одна оставалась надежда: все же Хильда редкая красавица, такую едва ли станут употреблять… тьфу ты, слово-то какое мерзкое, однако ж иначе не скажешь! – прямо в пути, для этой цели хватает других девок. Такую приберегут в подарок самому властелину, Аттиле. Ну а тот уж, гнусный варвар, похотливый развратник и морально разложившийся тип, всенепременно набросится на несчастную девушку прямо сразу, как увидит. Но до тех пор время еще есть, и надо что-то сообразить.

И в ту самую секунду, как Родион об этом подумал, молодой гунн, долгое время изображавший статую, внезапно вздрогнул и выхватил из-за пояса кинжал! Словно подслушал мысли! Его движение было так стремительно, что ни Родион, ни Тужир не успели среагировать, а он… вмиг вонзил острейший клинок в кусок жарившегося на углях мяса и с улыбкой протянул Радомиру:

– Ешь. Вкусно.

Зима 450 года. Поднепровье

В ту ночь Радомир так и не сумел встретиться с Хильдой, и потому вся красота звездного неба не принесла ему ни малейшей радости. Пока он ничего сделать не мог: пленниц, полученных в качестве налога, хорошо охраняли, причем наиболее надежные воины из числа самих гуннов. И не подступишься… Возвращая Хлотарю секиру, молодой человек улыбнулся своим мыслям: ведь если исходить из принципа «разделяй и властвуй», то поручить охрану пленниц следовало словенам!

– Чего ухмыляешься? – с подозрением спросил сигамбр.

– Так, – юноша пожал плечами. – Странно, что нам сейчас оружия не дают. Боятся, что всех перебьем и сбежим?

– Херцог не любит лишнего риска, – ухмыльнулся в усы Хлотарь. Неясно было, одобряет он подобный подход или осуждает. – Скоро перейдем Данапр, а ближе к Данастру вас вооружат. Уж в тех-то краях бежать вам некуда, – подумав, добавил ветеран.

– Так и здешние готы – наши старые враги. Ого, что это?

Выехавшего из ворот Варимберта сопровождали молодые готские воины, в числе которых Радомир узнал Эрмольда и Фротберта, того самого, что задавал ехидные вопросы на суде. Их послали проводить гостей? А почему тогда ворота так поспешно закрыли? Похоже, возвращаться они не собираются. Во всяком случае, в ближайшее время.

– Эти воины решили принять участие в наших походах, поискать удачи и славы! – теперь уже с явным одобрением пояснил Хлотарь, закидывая за спину толстые седые косы. – И в самом деле, чего молодым сидеть дома, тем более в этой глуши, забытой всеми богами? Ни богатства, ни славы здесь не найдешь.

Сплюнув на снег, Родион покачал головой. Этого только не хватало! Чего хорошего – иметь врагов прямо под боком! А Варимберт и рад: ему так удобнее управлять и теми, и другими.

– На месте вождя я бы не поручил этим парням охранять пленниц, – заметил он.

– Э, не переживай, парень, наш вождь умен и хитер, как тысяча демонов! – Старый воин неожиданно рассмеялся кудахтающим смехом. – Он все сделает, как надо.

И Варимберт оправдал ожидания: охранять готских красавиц было поручено словенам.

– Ну, что это за дело? – разочарованно протянул Тужир. – Сторожить кого-то. Ладно, хоть копья выдали.

– Кому копья, а кому и меч! – Истр завистливо покосился на Радомира. – Дай хоть посмотреть, братец.