– Куда идем-то? Что ты блажишь?

– Да вы что, забыли?! Завтра же охота начнется! А сейчас Влекумер будет у богов удачи просить, и все мы с ним. Пошли глядеть! Все уже там давно, на берегу!

– Так-так и все? – усмехнулся Радомир. – И Влекумеровы?

– Как же без них-то? Ну, пошли же, скоро начнется!

– Так-та-ак…

Вскочив на ноги, молодой человек вдруг обнял братцев за шеи и зашептал:

– Значит, избенка волхва пустая стоит? Вот бы туда заглянуть. Любопытно – что он там прячет?

– А разве он что-то прятать должен? – сверкнул глазами Тужир.

– Не знаю. Но любопытно было бы в сундуки его заглянуть.

– Точно! – Тужир азартно хлопнул себя по коленкам.

– Да ну вас! – отмахнулся Истр. – Думайте, что говорите-то? Вдруг попадемся?

– Не попадемся! – Без меры любопытный Тужир в нетерпении притопнул. – Да мы быстро – только одним глазком взглянем, и сразу назад, на кручу. Никто и не заметит, темно ведь уже, а собак Влекумеровых я знаю – они от нашей Чернышки. Всяко не разорвут, да и на цепи. И лаять не станут – надо только им кость дать. Я захвачу.

Быстрый парень был Тужир и любил совать нос в чужие дела! Знал Радомир, с кем о давно задуманном деле разговаривать.

– Ты, Истрище, можешь с нами не ходить.

– Ага, как же! – обиделся подросток. – Вы пойдете, а я нет? Молодцы, верно решили…

– Ладно, не обижайся. – Радомир уже накинул на плечи бараний кожух: к вечеру хорошо подморозило, до минус двух, наверное.

Зато хорошо – слякоти нет, небо в звездах! За околицей на круче вьется, бросается искрами в ночь оранжевое бурное пламя; слышны голоса, звуки бубна, смех…

Двор волхва располагался на другой стороне селения, ближе к лесу: за высоким плетнем пара землянок, хлев, птичник, баня, все небольшое, рассчитанное на одну семью. Кроме самого хозяина с женами и челядью здесь бывал разве что Хотобуд.

– Эй-гей! – подойдя к задней калитке, на всякий случай покричал Тужир. – Есть кто дома-то?

Ответом был лишь собачий лай. Тогда парнишка без боязни отворил калитку, швырнул собакам кость, склонился, погладил здоровущих псов, больше похожих на волков:

– У-у-у, зверища!

Истр тоже потрепал собак по загривку. Те вели себя дружелюбно – повизгивали, махали хвостами, даже на Радомира не зарычали, хоть он был им незнаком.

– Истр, у ворот постоишь?

– Зачем? Кто пойдет – собаки на чужого залают, а если свой – заскулят, мы и услышим!

Молодой человек согласно махнул рукой: а черт с ними, все равно недолго тут…

Оказавшись в жилище, парни первым делом зажгли лучину от углей в очаге – и тут же застыли в благоговейном ужасе. Было от чего: по всем стенам, среди пучков дурно пахнущих трав и сушеных ящериц, белели черепа – волчьи, коровьи, козлиные, человеческие. Последние явно преобладали.

– Мертвые головы, – прошептал Истр. – Вот эти, – он показал на недавно вываренные черепа, небольшие и блестящие, – верно, Хотобуд с Ятвигом принесли от готов. Хвастались!

– А ну-ка, посвети, братец!

Радомир поднял крышку объемистого, обитого позеленевшими медными полосами сундука. Интересно, что он там хотел увидеть? Стереосистему «бумбокс», автомат Калашникова, базуку? Ничего такого, увы, не нашлось, никаких указаний на связь с иным временем, одни побрякушки: всякие там усыпанные драгоценными камнями диадемы, ожерелья, браслеты, цепочки, подвески, кольца и прочая хрень. Да еще множество золотых и серебряных монет.

– Вот это сокровища! – изумленно присвистнул Тужир. – У Доброгаста столько нет!

– Ромейская! – Истр попробовал монету на зуб.

– По вкусу определил? – не сдержался Радик.

– Не, по рисунку. Вон кесарь, а вон корабельный нос.

– Поня-а-атно, – разочарованно протянул Родион.

Не за пошлыми сокровищами он сюда шел!

Не в меру любопытный Тужир тем временем попытался снять со стены ящерицу, чтобы рассмотреть получше, но уронил, черт безрукий! И ящерицу, и висевший по соседству с ней череп и… И еще на земляной пол свалилась какая-то металлическая пластина, никем ранее не замеченная. Небольшой, чуть тронутый ржавчиной прямоугольник, черный, с двумя дырками и белыми выпуклыми буквами и цифрами: «46–19 РОС». Номер!

Автомобильный номер старого образца!

Осень 450 года. Поселок

И зачем волхву регистрационный номер? На телегу свою хочет привесить, чтобы гаишники не приставали? Так нет тут гаишников и не скоро еще появятся. Однако главный вопрос тут не зачем волхву номер, а где нашел? На болоте, вестимо! Да и прихватил с собой – вещь непонятная, а все непонятное пугает не хуже черепушек. А сюда, в пятый век, номер попал так же, как сам Родион – провалился в трясину, может, даже вместе с машиной! Поехал какой-нибудь пьяный шоферюга за водкой… Хорошо, если сам выскочить успел. А не успел… если очутился здесь, то, скорее всего, уже погиб – в одиночку здесь не выжить, а никакие странные люди в ближайших окрестностях не объявлялись, иначе бы местные знали. Тот же Тужир все сплетни соберет обязательно!

Остановившись, Радомир снял лыжи и принялся счищать налипший снег. Лыжи были хорошие – широкие, охотничьи, беличьим мехом подбитые, да снег нынче сыроват: оттепель. Снова привязав к ногам ремешки, молодой человек обернулся, высматривая средь редколесья своих товарищей. Ну, и где эти охотнички, Истр с Тужиром? Сказали, мы мигом, только силки проверим. Что-то долго проверяют – не напоролись бы на стрелу! Да нет – вон они идут. Луки со стрелами в колчанах за спинами, в руках по палке: не отталкиваться, а опираться, чтоб не упасть. Хорошо идут – лыжники, блин, спортсмены. Этих бы парней да в Ванкувер! Сделали бы всех запросто. И выносливые, и на лыжах ходить умеют – долго, упорно, не теряя скорости, иначе без добычи останешься. Идут, красавцы! В теплых шерстяных обмотках, нагольных полушубках и пушистых меховых шапках, оба в снегу по уши – видно, снежками друг в друга кидались, деятели.

– Ну, как там у вас?

– А вона! – Истр поднял за хвост небольшую куницу. – Славный мех – как раз на шапку. Сейчас подвешу куда-нибудь, чтобы лисы не достали, и дальше пойдем. Ближе к болотине, там зайцев должно быть тьма.

– Что ж, с почином, – Радомир оценил куницу. – Видно, не зря молили богов об удаче.

– Точно так.

Пристроив добычу на приметное дерево, чтобы не таскать с собой и забрать на пути домой, молодые люди направились через редкий лесочек к холму, за которым вилась покрытая льдом река, запорошенная мягким мокрым снегом.

– Может, не пойдем к болотине? – с надеждой обернулся Истр.

– Вы как хотите, – Родион пожал плечами. – Не неволю. Ищите зайцев, потом на поляне встретимся.

– Нет уж, – оба парня переглянулись. – Мы лучше с тобой. А зайцы не уйдут, до темноты еще долго. Жаль, собак не взяли.

На том, чтобы идти без собак, настоял Родион: не хотел лишнего шума, чтобы подобраться к нужному месту потихоньку.

– Ну, что стоим, кого ждем? – Весело подмигнув товарищам, молодой человек с силой оттолкнулся палкой и лихо съехал с холма вниз, к речке.

Точнее, собирался съехать. В прежние годы он и в Хибины хаживал с туристами, да теперь-то у него на ногах были не прежние пластиковые лыжи, а деревянные – увы, не того качества. Да снег мокрый. Да мази нет. Да…

В общем, грохнулся Радомир в сугроб препозорно, едва не в реку с обрыва кувырком!

Ох, как хохотали товарищи-братья! Аж до икоты. Но Родион не обижался: хорошо, что веселые парни попались в родню, с такими не соскучишься.

– Ну, ты хорош, Радомире! Красиво съехал – аж снег столбом! Молоде-ец! – закатывался Истр.

Тужир вообще не мог слова вымолвить – держался за живот от смеха, даже шапку отцовскую уронил.

– Покажи дураку палец – он и рад хохотать, – наконец не выдержал Родион. – Кончай ржать, поехали дальше.

И Тужир замолк, но веселый хохот его оборвался настолько резко, что Радомир с тревогой обернулся – уж не случилось ли чего с парнем? А тот, потянувшись за шапкой, отлетевшей в кусты, так и замер с протянутой рукою, будто диво какое увидел.