информация настолько глубоко засела в сознание учёных и массы людей, что
её воспринимают как правду и не хотят от неё отказываться. Кий, конечно
же, не был основателем Киева, ибо в арабских источниках Х в. этот город
носил имя женского рода Киава (Киоава, Киуйава) и именно поэтому Олег
назвал его не отцом, а матерью городов русских, но легенда до сих пор
воспринимается как исторический источник.
Ярким выразителем Несторовского взгляда на Русь из современных
историков является А. Н. Сахаров – уроженец русско-эрзянского города
Кулебяки на Нижегородской земле. Отметая прочь с исторической сцены
новгородских, ростовских и «прочих финнов» и подменяя их или называя
славянами, он пишет: «Позднее после смерти братьев Рюрик объединил под
своей властью все северо-западные земли, создал здесь сильное государство, повёл наступление на юг. Его преемники подчинили себе другие
восточнославянские земли, в том числе Поднепровье с центром в Киеве. На
европейской арене появилось мощное восточнославянское государство Русь, охватившее огромную территорию – от польской границы и Карпат до
междуречья Волги, Оки, Клязьмы, от северного Причерноморья и
Таманского полуострова до побережья Балтийского и Белого морей»
[Сахаров А. Н.: 2004, 50]. По А. Н. Сахарову, Рюрик создал не русское, а
славянское государство, причём создал его там, где славян не было.
Таким образом искажается русская история, отторгается от русского
народа и передаётся «славянам», совершается историографическая аннексия.
Вероятно, большинство русских историков знает, что Гостомысл, призвавший варягов от имени Чуди и Мери, был финн, и ввиду этого
выражал интересы финнов и создавал русское (финское) государство. Но не
157
всегда концепции историков основываются на научной базе, порой
доминирует политический интерес, истина приносится в жертву вымыслу, дезориентирующему сознание людей, что наблюдается в тысячелетней
истории России. Неопределённость этнического статуса, отсутствие чёткой
национальной идентичности не позволяет стране найти своё место в мире, освободиться от смут и раздоров, в которых соединяются классовые и
национальные противоречия и антагонизмы. Именно ложная ориентация на
вымышленных «родственников» в Карпатах и на Балканах служит причиной
сложных отношений русских с поляками, украинцами, белорусами, чехами, словаками, болгарами, сербами, немцами, шведами. А. Н. Сахаров полностью
исключил Эрзю, Мерю, Мещёру, Мурому, Весь, Корелу, Балтов и других
финнов из русского исторического пространства, вывел из него собственно
русских и отдал его славянам. Говоря о зарождении и развитии «российской»
государственности, он пишет: «Её истоки зарождались по мере эволюции
восточнославянского общества, перехода от родо-племенных отношений к
началам раннефеодального развития… Этот процесс протекал особенно
быстро во второй половине I тыс. н. э. на огромных пространствах
Восточноевропейской равнины и был связан с общественной эволюцией
всего славянского мира: восточного славянства, южных и западных славян, южно-балтийского славянства» [Сахаров А. Н.: 2004, 52].
Делая такие одиозные однозначные выводы, А. Н. Сахаров не учиты-
вает ни письменные источники X–XII вв., ни данные археологии и
этнографии, ни народонаселение Древней Руси, ни её территорию, а именно
то, что народонаселение Древней Руси состояло из финнов и балтов, а
территория – из финских и балтских земель. Славян как древняя, так и новая
Русь в своём составе не знает. «Славяне» А. Н. Сахарова – это Чудь, Меря, Весь, Мурома, Эрзя, Балты. П. Милюков писал: «Всем известны многочи-
сленные названия русских рек, кончающиеся на - ма и - ва. Недавно один
специалист по финским языкам, Веске, доказал, что это в сущности один и
тот же суффикс, имевший первоначально значение «река». Следя за реками, носящими подобные названия, мы приходим к заключению, что племя, которое давало эти имена, распространялось когда-то с северо-востока
России далеко на юго-запад, включая Костромскую, Владимирскую, Московскую, Калужскую губернии и отсюда переходя даже в бассейн
Днепра, – именно в область его верховьев и левых притоков, кончая Десной»
[Милюков П.: 1909, 43].
Племя, которое подразумевается П. Милюковым, носило имя Эрзя.
Передвижения финнов, о которых он пишет, происходили на всём
пространстве их заселения, когда началось формирование государственности
и подчинение одних территориальных групп другими в процессе их борьбы
друг с другом. Передвижения эти шли в различных направлениях – с юга на
север, с севера на юг, с востока на запад, с запада на восток и т. д. Западные и
южные славяне в процессе возникновения и эволюции русского государства
не участвовали, а восточных славян вообще не было как таковых.
«Восточные славяне» – книжно-письменная категория, служащая полити-
158
ческим целям. Подвергая жёсткой критике современных норманистов, А. Н. Сахаров впадает в другую крайность – в антинаучную «славянизацию»
Руси, в похищение у Эрзи, Мери, Мещёры, Веси, Корелы, Муромы
(истинной Руси) их истории и жизненного пространства и приписывание их
виртуальному народу.
В. Я. Петрухин и Д. С. Раевский, рассматривая проблему происхожде-
ния Руси, пишут: «…Древняя Русь не называла себя ни Росью, ни даже
Россией – это имя было заимствовано из Византии лишь в XV в., да и
население Роси также не именовало себя «росами» – оно звалось
«поршанами»… Для обоснования местных или, шире, славянских корней
российского государства годились (и используются до сих пор) любые
созвучия – будь то роксоланы / росы (это отождествление также восходит к
польской историографии XVI в., русы / пруссы или варяги / вагры (балтий-
ско-славянское племя). С формированием западнического и славянофиль-
ского течений в русской общественной мысли XIX в., возрождением
представлений о Святой Руси в её романтическом варианте в летописной
концепции варяжского происхождения Руси от варягов-норманнов – так
называемой норманнской теории – усматривалось предрешение судеб и
путей развития России... славянофильской «нейтрализацией» варягов было
отождествление их с балтийскими славянами, наиболее последовательно
проводимое любителем российских древностей С. А. Гедеоновым. Более
радикальной была автохтонистская концепция. Её ярким представителем был
Д. И. Иловайский, чьи построения признавались одиозными уже в дореволю-
ционную эпоху: для него было всё равно, как звучало то или иное имя – Русь, Рось, Рас и т. д. – историк готов был отнести к славянам даже гуннов и
протоболгар, – лишь бы обосновать исконность славянства в границах
Российской империи…» [Петрухин В. Я., Раевский Д. С.: 2004, 267–268].
Такой подход к русской истории, а именно тенденциозное её изложе-
ние вопреки фактам, а иногда и здравому смыслу, отчасти сохранился до сих
пор. Б. Г. Пашков уже в первом предложении своего многостраничного
исследования утверждает, что корни русского народа «глубоко уходят в
славянскую древность» [Пашков Б. Г.: 1997, 9]. Трудно преодолеть стерео-
типы мышления и историографические штампы, сложившиеся на протяже-
нии десятков и сотен лет, ибо они подверглись своеобразной материализа-
ции, стали восприниматься автоматически, без критического анализа мысля-
щего разума.
Русские и славяне отождествляются несмотря на то, что все возможные
сведения – письменные источники, языки, этнографические, антрополо-
гические, фольклорные, территориальные данные – говорят о том, что они
самостоятельные, генетически не связанные друг с другом народы, причём –
