Я пригрелась и даже задремала. Но вредный напарник весьма ощутимо меня встряхнул. Хорошо еще язык не прикусила.

— Слушай, я верю в ваше некромантское чутье. Пока ты гуляла, Курт заварил себе чайку и решил посидеть на звезды посмотреть. Любите вы темные это. Уже направлялся к выходу, как ему под ноги метнулся Жаркое. Соседушка скакнул от скотины в сторону и запнулся об сундук, в котором сапоги нашли. Грохнулся он знатно, лавочки у нас больше нет. Так вот вопрос: ты зачем его притащила?

Я сонно хлопнула глазами. Какие-то странные претензии.

— Курта? — уточнила я. — Так нам его всучили, не спрашивая согласия, можно сказать.

— Да нет. Сундук этот.

— Ну-у-у, — я почесала кончик носа. — Понятия не имею. Захотелось взять его. Вот ты отрава всей моей жизни, Лауфман. Я уже спать собиралась! А как теперь? Я же от любопытства умру до утра. Пошли его осматривать.

Мне придали вертикальное положение, еще и легко хлопнули по попе:

— Вайнер, я тебя тоже обожаю. Прям сил нет как задушить хочется.

Я не удержала улыбки. Вот это комплимент.

Итак, сундучок. Я обошла его кругом. Наклонила голову вправо, наклонила влево. Эманации смерти действительно присутствуют. Тут определенно хранится вещь, принадлежащая умершему. Именно хранится. То есть сапоги, которые забрал оборотень здесь не причем.

— Надо искать, — я откинула крышку.

— Может проще разломать? — с сомнением протянул напарник, заглянув в пустое нутро.

— Ну да, самое то занятие в два часа ночи. — Я выразительно постучала по железной обивке. — Правильно, мы не спим, пусть и остальной город тоже бодрствует.

Я пощупала дно. Оно чуть ходило под пальцами. Следующие полчаса мы с Лауфманом с помощью вилки, ножа и упоминании матерей в нетрадиционном смысле активно ковыряли сундук.

— Да, Вайнер, — напарник смахнул со лба мокрую прядку, — такой жаркой ночи в моей биографии еще не было. Укатала ты меня по полной.

— Не надо лести, — пропыхтела я. — На сеновале вы, что ли, о теории построении луча преломления в заклинании «Кары» обсуждали?

— Ой! — он потряс рукой с ободранными костяшками. — Было бы с кем обсуждать.

— Ты сам таких девушек выбирал. Какие могут теперь быть вопросы?

— Ага, будто бы ты пошла, если я позвал бы? — фыркнула Лауфман.

— Конечно, нет, — я закатила глаза. — Зачем мне на сеновал, когда есть нормальная кровать. Я и так этой экзотикой не для городского жителя наелась до пуза. Одна Фунька с дойкой чего стоит.

— Э? — светлый ошарашенно моргнул, потряс головой, будто прогоняя лишние звуки, и открыл рот, чтобы уточнить. Но его опередил тихий щелчок. Видимо, мы настолько достали сундук, что он решил сдаться.

— Еще немного и ты поцелуешь эту яичницу, — насмешливо проговорил Лауфман, когда мое сонное лицо опасно приблизилось к тарелке. — Я, конечно, оценил твою благодарность за завтрак, но это уже лишнее.

Ему-то хорошо на целый час больше моего поспал. Тьма не могла не навредничать. И теперь я не просто умею доить, мне совесть не позволяет пропустить хотя бы один раз! Сводить ее к козлу, что ли. Вроде во время окота не доят. И заодно осчастливим животинку. Но с другой стороны целый сарай козлят моя психика просто не сдюжит.

Кил, устроившись под потолком на балке, откровенно потешался моим видом с платком на голове. В последнее время демон был занят Взюзей и его ценных советов мне крайне не хватало.

— А ты не обижаешься, что мы на тебя дите неживое спихнули? — осторожно спросила я у ворона.

— Ой, да что там, — Кил взмахнул крыльями. — Я тренируюсь. Вот пойдут у тебя свои детки, а я уже все умею.

— Чего?! — я от удивления чуть козу не боднула лбом в бок. У животного картина мира поплыла бы. — Какие еще детки?!

— Разные, — насмешливо фыркнул Кил. — Тем более я уже отыгрался на вас. Неужели ты всерьез поверила в аллергию на ботву моркови? Нет, она имеется у светлого, но только на сам овощ. Так же с крыжовником.

— Как мелко и гнусно, — раздраженно проворочала я, вспоминая наши огородные работы. Демон, что с него взять.

— Ага, — довольным тоном отозвался Кил. — А теперь серьезно. Дурит нас чадо. Я вчера видел, как он силу в землю сливал возле леса. Расти он не желает. Нравится ему, понимаешь, с местной детворой в мяч гонять, третировать Жаркое и воровать у бабы Зюси малину. И это может стать проблемой. Сила нежити в земле. Лес вымрет.

— И что мне делать? — Вот сейчас только расшалившегося лича не хватает для должной степени эйфории.

— К Тьме надо обратиться. Лишь она полную власть над мертвыми и живыми некромантами имеет.

Так-то оно так, но в свете вчерашней находки получать новый втык от вышестоящей инстанции желание не присутствовало.

Я, тяжело вздохнув, поставила очередное ведро с козьим молоком не далеко от входа с надеждой, что кто-нибудь его пнет и разольет.

— Ненавижу эту гадость, — скривился Курт, демонстративно отворачиваясь от ведра.

— Так не пей, — пожал плечами Лауфман, все же оттаскивая добычу на кухню.

— У тебя тоже будет подобный подарочек от Феликтона, — поспешила я успокоить темного Жреца. — Кстати, я слышала, что городской глава заглядывал? Материалы пришли?

Курт все еще слегка ошарашенный щедростью местных жителей кивнул:

— Угу. Их счетовод принимает.

Я плюхнулась на табурет и широко зевнула. Пока была в сарае в шелковом халатике, прохлада еще бодрила, а в доме от кухни тепло тут же обволокло мое сонное тельце.

Но почувствовала, как чьи-то наглые, явно знакомые пальцы елозят по моей ключице, и приоткрыла один глаз:

— Лауфман, я бы врезала по наглой светлой морде, но двигаться лень. Сам бодни лбом стену, будь умницей.

— Да у тебя халат сполз, — недовольно буркнул напарник, натягивая шелковую ткань на плечо. И ехидным тоном бросил темному: — Ты бы, парень, тут не рассиживался. Сейчас этот наичестнейший человек напринимает так, что потом и на собачью будку не хватит.

Грохот опрокинутой табуретки заставил меня резко взбодриться. На руке непроизвольно вспыхнули руны, а на ладони заплясал ядовито-зеленый огонь.

— Эй, чего так нервничать? На вот. Поешь. — Передо мной появилась тарелка с перекособоченной яичницей. — А то опять будешь целый день бегать на пустой желудок.

Я внимательно посмотрела на эту мечту авангардиста. Подцепила вилкой и заглянула под нее. Подложенного таракана нигде не обнаружила. Лауфман на мои манипуляции только фыркнул и закатил глаза.

Нерешительно отправила в рот кусок сего изысканного блюда, и скорлупа задорно захрустела на зубах.

— Спасибо, очень вкусно, — я отодвинула тарелку. — А теперь убери эту заботливую версию и верни мне нормально Лауфана. А то как-то не по себе. Ты сегодня за воспитателя. Кила я оправила шпионить за светлым Жрецом. Сама пойду на почту, вдруг ответ от брата пришел. Если нет, смотаюсь в столицу. А ты приглядываешь за Взюзей и охраняешь то, что мы вчера нашли.

На удивление напарник спорить не стал и коротко кивнул.

Чуть больше месяца назад мы с ним с мстительным удовольствием оттаптывали ноги на выпускном балу, а теперь по уши в делах, за которые можно заработать летальный исход в виде бонуса. Причем не факт, что боги к этому руку не приложат.

Находка, скрытая двойным дном сундука, нас ошеломила. Обычная тонкая тетрадка со следами крови. Мак сделал так, чтобы ее мог найти только некромант. Любой другой темный не почувствует пару капель засохшей крови на истлевшей обложке. Но лишь некроманта эти записи не заинтересуют. Зачем мне божественная сила? Я и так могу поднять городское кладбище и поиграть всемогущего на земле.

Метод отъема силы у бога описан весьма подробно. И что примечательно — женской рукой. Больше одной капли за раз брать нельзя, иначе владелец может почувствовать. А если припомнить, что Свет действительно это ощутил, у кого-то взыграла жадность?