Я его понимаю. Нет, не одобряю, но понимаю. Мирка она же баба красивая. И не пилит. И самогон наливает. И голова у нее явно не болит.
А у сапожника жена из разряда проще обежать, чем обнять. Да и скандальная она особа. Но все равно не одобряю.
Через пару минут крадется следом упитанное привидение, замотанное в белую простынь. Правильно, надолго мужа без присмотра оставлять нельзя.
Встала под окном, поскреблась в стекло и давай дуть на горлышко бутылки. Ух ты, а жена сапожника с фантазией.
В доме паника, крики. Выбежал на крыльцо изменщик, придерживая штаны и деру дал огородами. Герой, бросил женщину одну.
Я вылезла из укрытия и приложила палец к губам. Привидение подумало и кивнуло.
— Сделаю так, что его отсюда гонять метлой будут, — тихо прошептала я.
Женщина довольно оскалилась и попятилась в темноту.
Мысленно пожелав удачи читающим мой отчет о практике, я поспешила в дом.
Мирка забилась в угол и тряслась.
Я приняла героическую позу: выставив ногу вперед и уперев кулак в бок.
— Все призрака я прогнала.
— Слава Свету! — вдова заломила руки.
Я выразительно кашлянула. Но осознания не добилась.
— Он еще вернется, — мстительно сообщила я. А нечего меня к светлым равнять. — Потому что это проклятие!
— Что?! — взвизгнула Мирка, хватаясь за горло. — Так сними его!
Демонстративно поцокала языком. А красивая у вдовы нижняя рубашка. Такая: ничего, ничего и чуть-чуть кружева. Вот легла бы я в подобной спать и…
Это что еще за провокационные мысли лезут мне в голову?!
— Так проклятие-то не ваше. Любовник на хвосте притащил. Прекратите с ним встречаться и больше не увидите призрака. А не послушаетесь, дух ваше тело захватит, и душу выселит.
Сказочка для взрослых имела успех. Мирка обняла себя руками и заверила, что больше никогда!
Вот так и становишься блюстителем морали. А спросить, где она рубашечку приобрела, не помешает…
С удовлетворенностью человека, получившего море удовольствия от своей работы, я легкой походкой от бедра пошла обновлять матрицу на зомби-страже. Опять же луна, звезды. Оборотень по кустам шарится.
А с материалами для строительства заминка вышла. Сбой при транспортировке и теперь их ищут по необъятным просторам нашей страны. Представляю, у кого-то из портала посыпались колонны, кирпич, доска. Завтра обещали новые прислать. Отец рвет и мечет, к нему Тьма заглянула с нетривиальным вопросом: «А где храм?».
Присела на разрушенные ступеньки, рядом зомби ыкает на луну. Романтика.
— Дарлей. — позвала я оборотня, — хватит шорох наводить. Вылезай.
— Да я так. Порядки проверяю, — смутился шпион. — Вдруг светлый Жрец снова копать примется.
— А что он все равно промышляет? — удивилась я.
— Пока не поймал, — честно признался Дарлей.
— Ну, бди-бди, — великодушно разрешила я. — Что каждую ночь проверяешь?
— Так поздно он раньше не гулял с лопатой, — оборотень пожал плечами. — Сегодня вроде на ужин к кому-то в городе пошел. Вдруг захочет еду растрясти потом.
— Да-а-а? — задумчиво протянула я.
И родился у меня план мсти. Окно бить — шумное занятие, лучше нагадить по-тихому, но мелко и обидно. Порог в его доме заговорю. И петли дверные, чтобы жутко скрипели. Половые доски рискованно: человек в возрасте, переломает себе все. А еще можно балахоны его белы гуталином измазать. Потому что нечего писем писать!
Дом светлого Жреца был маленький и аккуратный. Под окнами росли огромные подсолнухи. Семечек захотелось, аж слюни потекли. Но пакостить и воровать — все же разные понятия.
Хм, погреб снаружи? И чуть в стороне от дома. Интересненько, что же там хранит наш блаженный?
Я присела рядом с маленькой дверцей, спрятанной между цветущими клумбами. Как я вообще ее приметила? От нее шел странный магический фон.
Нахмурилась. На губах отчетливо выступил металлический привкус. Здесь была смерть?!
Замок получил молнию и с тихим щелчком раскрылся. Яркий светляк скользнул внутрь, выхватывая из мглы ступени. Не хватает только какого-нибудь мрачного музыкального сопровождения для комплекта.
Что ж, заглянем в темные делишки нашего светлого и блаженного. Рия часто меня ругала из-за того, что элегантным туфлям я предпочитаю практичные ботинки. Интересно, с какой скоростью я бы оказалась внизу, навернувшись на полуразрушенных ступенях благодаря красоте?
Помещение, куда привела лестница, было небольшим три на три метра. И абсолютно пустое. Из углов на наглую гостью недружелюбно таращились красными глазками пауки. В ядовито-зеленом освещении они чувствовали себя неуютно и перебирали лапками.
Считается, что человеческие эмоции не имеют запаха. Но это не так. Ужас, страх, отчаянье для некроманта всегда чутко бьет по обонянию. А здесь ими пропитался каждый камень. Давно. Слишком давно. Мне даже уцепиться не за что.
Рефлекторно облизала губы и скривилась. Горько.
Я, прикрыв глаза, увидела худую фигуру женщины с прикованными над головой руками. Вон в том углу. Под ней лужа крови. Рот распахнулся в немом крике толи боли, толи мольбе о помощи.
Я передернула плечами, прогоняя видение. Слишком давно. Меня, быстрее всего, и на свете тогда не было.
Для начала надо узнать, сколько наш блаженный живет в Феликтоне. А пока пойду-ка я отсюда, хватит пылью дышать.
Никто не ценит так свежий воздух, как некроманты. Выходя (а чего уж скрывать — выползая) из лаборатории, студенты дружно усаживались вдоль стены и жадно глотали его. Старшекурсники только сочувственно смотрели на зеленых первогодок.
Подставив лицо лунному свету, я глубоко вобрала воздух насыщенный цветочным послевкусием. Завтра придет ответ от брата и, возможно, у меня появится повод задать пару вопросов светлому Жрецу. Только надо будет подготовиться и взять с собой хотя бы… лопату. Да, идеальный вариант.
Я жадно облизнулась на подсолнухи. Эх, жалко, что не стоит выдавать своего незапланированного визита. Взгляд зацепился за два клочка бумажки под окном среди столь желанных растений.
Ну-с, господин даритель очищения, заглянем в очередные ваши жуткие тайны.
Мне повезло. Или не повезло. Это как посмотреть. Два черновика писем. Содержание одного не стало новостью. В красках, с применением немалой фантазии светлый Жрец расписывал издевательства мои и феликтонцев над бедным и несчастным, всеми гонимым Ашером Лауфманом. Странно, что после подобной писульки будущая свекровь не явилась сюда при поддержке армии.
А вот второе адресовано было… моей маме. Я чуть не всплакнула, когда читала о том, что меня чуть ли не камнями забрасывают. А я-то думаю, чего за обычным аптекарем, которого свои же уже хорошеньком отмететлили, прислали один из лучших отрядов Инквизиторов. Городской глава клялся и божился, что при обращении в Совет Гильдий моя фамилия нигде не мелькнула. Оказывается, мама решила проверить анонимный донос.
Вопрос с лопатой становится более насущным.
Окна нашего дома демонстрировали всем желающим, что тут проживают нормальные люди, которые предпочитают глубокой ночью спать.
Я присела на ступеньки крыльца и откинула голову назад, изучая небосклон. Чего хотел добиться Жрец этими письмами? Пока идет практика, выжить нас из Феликтона сможет разве что народный бунт. Да и то не факт. Я подниму кладбище и разгоню протестующих. Кто будет с зомби драться? Больше похоже, что он пытается отвлечь нас от чего-то. Причем не одну меня, но и Лауфмана.
— И где мы столько времени шляемся? — надо мной навис напарник. Мда, подумала… и вот он.
— Да была в одном интересном месте. — Я похлопала по ступеньке рядом с собой: — Садись, расскажу.
Лауфман плюхнулся и перетащил меня к себе на колени. Пусть. На улице ощутимо холодно, а он тепленький такой.
Напарник послушал мой рассказ и впечатлялся до высокохудожественных высказываний о ситуации в целом и о Жреце в частности.
— Надо отцу написать, — под конец тирады выдал он.
— Ага, — я широко зевнула, устраиваясь поудобнее в теплых объятиях. — И что ты ему сообщишь? Нет тела, нет обвинения — закон адвокатов. А будто я там что-то почувствовала… Учитывая наше дружественные взаимоотношения со светлым Жрецом, веры моим словам не добавит. Завтра брат пришлет биографию блаженного и Мака. Будем решать по обстоятельствам.
