Так, ладно, и где мы находимся? Я с Лиз стояла посередине в самой настоящей клетки-камеры. У одной стены клетки стояло две лавки, застеленные серыми покрывалами. Пол же был обычный, земляной. И никакого стола, и стульев.

Само помещение – или лучше назвать это подземельем? – было длинным, словно пенал, с множеством таких же камер, в которую посадили нас, только пустующих. Насколько я могла разобрать в скудном освещении. Кстати, сами серые стены подземелья освещались несколькими сферами, плавающими под потолком. От этого вида я зависла. Не поняла. Это что еще за фокусы? Как такое вообще может быть?

– Может, они на лески подвешены? – сделала предположение Лиз, также наблюдавшая за странными шарами. – И вообще, где нас заперли? Больше похоже на…

– …Средневековый замок, – закончила я ее мысль.

– Да. Современные тюрьмы так не выглядят. Может, и правда ролевики-толкинисты, полностью вошедшие в роль? – Последнее предложение прозвучало с надеждой. Я только пожала плечами, не зная, что ответить. Да еще и эти шары, свободно плавающие, словно они находились в воде, а не воздухе, сбивали с логических мыслей, заставляя думать о разной ерунде. – Никогда бы не подумала, что окажусь в настоящей камере!

Признаться, я тоже. Лиз прошла к одной из скамеек и плюхнулась на нее, облокотившись спиной о железные прутья. С блаженным стоном она вытянула ноги и прикрыла глаза. Осмотрев последний раз сферы на наличие лески, устало вздохнув, поплелась к подруге. Надо тоже отдохнуть. А рассмотреть достопримечательности и поразмышлять о побеге можно и потом.

Сев рядом с Лиз, зажмурилась от удовольствия. Все, больше никуда не пойду, и пусть мир утонет во тьме.

Какое-то время мы просто молчали, наслаждаясь отдыхом и мертвой тишиной, я даже задремать успела, пока не услышала едва тихое бормотание Лиз. Она то начинала вздыхать протяжно и обреченно, то что-то бурчала неразборчивое, и все свои слова и вздохи сопровождала постукиванием ноги о ножку скамейки. Вибрирующий звук раздражал неимоверно. Пыталась терпеть, но Лиз, кажется, не собиралась успокаиваться.

– Лиз! – воскликнула, не выдержав издевательств над своими нервами.

– Что? Я в туалет хочу! – всплеснула руками подруга, вскакивая с места.

– Вон ведро, – указала рукой в дальний угол камеры, на приютившийся хозяйственный инвентарь, замеченный мною практически сразу во время осматривания.

– Деревянное? – изумилась Лиз, круглыми глазами разглядывая странный предмет на ее взгляд. Конечно, у нас-то везде пластмассовые и еще бог знает из чего сделанные, а тут словно из другой эпохи. В самых глухих деревнях даже нет такого. – И они думают, что я сяду на это?! – возмутилась Лиз, округлив зеленые глаза.

– Думаешь, если ты предъявишь похитителям свое недовольство и потребуешь другой туалет, они вот прямо так и выполнят все твои требования? – устало поинтересовалась я, потирая глаза. Спать хотелось неимоверно. А еще есть и облегчиться. Что ж, придется стать первой в покорении ведра.

Сделав свое маленькое дело, предварительно попросив Лиз постоять на шухере, заняла ее пост у дверей клетки, вглядываясь в коридор. Но никто так и не явился, а мы растянулись на лавочке. Хорошо, что они были широкие, и свалиться с них было довольно-таки затруднительно.

Несмотря на бурчащий живот, съеденная лепешка давно переварилась, стала засыпать, но резкий толчок в бок заставил распахнуть глаза. Зеленый негодующий взгляд сверлил во мне дырку.

– Что? – поинтересовалась недовольно у подруги.

– Как ты можешь спать? – шепот-шипение разлетелся почти по всему подземелью заставив поморщиться.

– А что прикажешь делать? – я зевнула, вновь закрывая глаза. – Мы все равно ничего пока сделать не сможем. Так давай поспим. Сил наберемся, м?

– Эх, наверное, ты права, – обреченно вздохнула подруга, спустя несколько секунд, а затем простонала: – Есть хочется ужасно.

– Угу.

– Интересно, нас кормить будут?

Я не отреагировала, так как не знала, а еще наполовину спала, и сил отвечать, попросту не хватало. Да и Лиз знала, что ответить ей не смогу, и, завозившись рядышком, удобней устроилась под моим боком. А спустя пару минут, как только подруга затихла, я провалилась в чернильную черноту без сновидений. Моему мозгу как раз такое нужно для полноценного отдыха.

Тихое пиликанье врезалось мне в мозг, заставив недовольно поморщиться. Подняв руку, не открывая глаз, нащупала часы на руке и, нажав на кнопочку, заставила умолкнуть этот несносный механизм. Давно нужно было заблокировать будильник, каникулы же, но, видимо, я страдаю особой формой мазохизма и продолжаю раз за разом их отключать. Перевернувшись набок, недовольно нахмурилась. Это что такое жесткое подо мной? Распахнув глаза, с непониманием уставилась на ярко-оранжевую спину. Куртка Лиз. Сев, увидела железные прутья и сразу вспомнила где я, и как сюда попала. Тяжкий вздох вырвался из моей груди. А я уж надеялась, что мне все это показалось.

– Как же тут холодно, – пробормотала я, обхватывая себя за плечи. Пусть это не улица и все же какое-никакое, а помещение, но холод, пусть не такой сильный, все равно присутствовал.

Живот мгновенно отозвался голодным бурканьем. Ну вот, проснулись мои кишочки.

– Уже утро? – охрипшим ото сна голосом поинтересовалась проснувшаяся Лиз.

– Да.

– О нас, кажется, забыли, – вздохнула Лиз, слезая со скамьи-лежанки.

– Лучше бы забыли вместе с дверью открытой, – вздохнула я и встала следом за Лиз. Надо бы размяться, глядишь и согреюсь.

Легкая зарядка и правда помогла, аж жарко стало, а вот урчанье животов у нас с Лиз только усилилось.

– Все, нет больше сил терпеть, – возмущенно пыхтя, Лиз направилась к двери и, обхватив железные прутья руками, громко крикнула:

– Эй! Нас кормить будут?!

Ответом нам была тишина. Решив поддержать подругу, встала рядом и, набрав побольше воздуха, закричала так громко, как только могла:

– Свободу попугаям!

– Хотим есть! – Лиз дергала прутья клетки, но те, естественно, поддаваться женским ручкам не хотели.

– Мой папа будет очень зол, когда узнает, что вы нас голодом морили! Хотите иметь выкуп, имейте живой товар! – потрясла я кулаком в воздух. Жаль, никто не видит моей гневной тирады.

– Зря стараетесь, леди, – от хриплого, неприятно скрипучего голоса, раздавшегося из клетки напротив, я подпрыгнула на месте, подавившись воздухом, а Лиз застыла с открытым ртом.

Серая, грязная куча напротив зашевелилась, закряхтела, и из нее показалась грязная седая голова пожилого мужчины. Уцепившись узловатыми руками со скрюченными черными ногтями за прутья, старик подтянулся к ним ближе и прислонился лбом, взирая на меня с Лиз подслеповатыми глазами.

Боже мой! Если бы я знала, что тут есть кто-то еще помимо нас, я бы в туалет не стала ходить так открыто! Меня же Лиз не прикрывала ничем. Я переглянулась с подругой. Судя по вытянувшемуся лицу подруги, она думала так же.

– Вы кто? – ошарашено поинтересовалась у старика Ситар, как только первоначальный шок прошел.

– Обычный старик, – проскрипел неожиданный наш собеседник.

– И как вы здесь оказались?

– Как-как… Из лиловых грибов отличные настойки получаются! Ух! Ядреные, лучше всякого гномьего самогона. А грибочки эти, будь они неладны, только в пещерах растут. И, само собой, только в лесах остроухих. Ну, я думал, нарву по-быстрому, может, меня и не заметят. Заметили. Зоркие гады, а про слух вообще молчу. Вот, дожидаюсь теперь эльфийского суда.

– Стоп!

– Подождите минутку!

Одновременно прокричала я с Лиз.

– Гномий самогон?! Остроухие?! Эльфийский суд?! – воскликнула я, круглыми глазами смотря на бомжеватого вида человека не веря собственным ушам. Либо мой мозг поплыл от голода, либо этот странный тип не дружит с головой. Чокнутый, одним словом.

– Вы, уважаемый, в своем уме? – Лиз уперла руки в бока, возмущенно вздернув подбородок.

– Что значит в своем!? Мне семьдесят пять лет! Конечно я в своем уме! – взвился дедушка, оскорблено зыркнув на нас мутными глазами, и, отлепившись от решетки, повернулся к нам спиной.