А еще в огромном дворе росли странные, но такие чудные, низкорослые деревья с матовыми белыми листьями, и цветы с ярко-синими шляпками, над которыми крутились то ли светлячки, то ли какая другая непонятная живность, но светили они своими жирными брюшками знатно. Наверняка, и здесь магия поработала. Ведь по определению под землей ничего не должно расти, а цвести тем более, ну кроме грибов, мха и плесени.

Дартаар окинул меня довольным взглядом бирюзовых глаз и, положив руку между лопаток, мягко подтолкнул вперед, к широкой лестнице, основание которой украшали статуи непонятных мне зверей. Миновав большой, почти пустынный двор, поднявшись по черным (опять-таки же с фиолетовыми молниями по камню) ступенькам, приблизились к широким и высоким двустворчатым дверям, орнамент которых светился светло-фиолетовым. Какое разнообразие в цвете. Мне это и, правда напоминает дроу. Уууу, надеюсь, тут не так все запущено.

У дверей стояла охрана в темно-красных и фиолетовых с зеленым одеяниях. У каждого на рубашке был вышит странный знак: два перекрестных меча на фоне полумесяца, а вокруг красивая неразборчивая вязь, искусно переплетающаяся с клинками.

Завидев Дартаара, охрана молча и синхронно толкнула резные створки, пропуская нас внутрь.

– С возвращением, лиер Дартаар, – поприветствовал сумеречного мужчина, неизвестно как материализовавшийся прямо перед носом хозяина. Так и заикой сделать недолго.

Окинула раба беглым взглядом: единственное, что выдавало в нем уже немолодого мужчину, виски, посеребренные легким налетом. Одет добротно, даже можно сказать, очень хорошо для раба. Надо поставить галочку и вызнать больше про хозяев и рабов. А то как-то странно, вроде рабы, а холенные, только что мор… лицо не лоснится от сытости.

– Родители дома, Хромир?

– Да, лиер.

– Зови.

– Не нужно сын. – В полутемный огромный холл, освещаемый желтоватыми сферами и бело-зеленым огнем, накрытыми гранеными стеклянными плафонами, горевшим в странных подставках, по широкой лестнице, устланной изумрудной ковровой дорожкой, спустилась прекрасная эльфийка под руку с беловолосым эльфом.

Наряд женщины отличался от наряда Владычицы, но также имел открытые места, правда, не такие откровенные. Белая юбка воздушным облаком следовала за хозяйкой. В ее вырезе почти до бедра то и дело мелькала стройная ножка в ажурном чулке. Корсет, туго стягивающий и так стройный стан эльфийки, был на два тона темнее юбки. Полушария пышной груди чуть приподнимались над вырезом корсета, а плечи украшало легкое болеро с узкими рукавами. Черные волосы были собраны на затылке в замысловатой прическе, и только несколько, словно невзначай выбившихся прядей, обрамляли овальное лицо красавицы. Драгоценности, поблескивающие в ушах, на лебединой шее и изящных запястьях эльфийки, подчеркивали ее красоту и шарм. Будь я художником, непременно захотела бы запечатлеть ее на холсте.

Мужчина же разительно отличался от женщины не только белоснежным цветом волос сплетенной в косу и перехваченной разноцветными лентами, но и светлым оттенком кожи. По пути мне встречались светлокожие эльфы, но очень редко. Зеленой шелковой (думаю, что так) рубашке, темно-зеленых, словно замшевых, брюках, обтягивающих сильные ноги, и темных сапогах чуть ниже икр. Поверх был надет красный камзол с белоснежной вышивкой по вороту и манжетам.

– Знакомьтесь, это Нел'ли. Нел'ли, это лиера Талдриира элре Эндалмерайн и ее супруг, лиер Харнаин элр Эндалмерайн. Нел'ли моя Харнаина.

Я не поняла, что сказал этот несносный Белый плащ, но лица его родителей вытянулись, а глаза почти округлились. Что, интересно, означает это слово? Нужно будет как-нибудь аккуратно поинтересоваться.

– Сын…

Хар-как-его-там заговорил на незнакомом языке напряженным голосом, хмуря белые брови и время от времени буравя меня фиалковыми глазами. Жена его стояла молча, изредка вставляя свое слово и заламывая руки, в ее светло-малиновых глазах светился страх и надежда одновременно, а также неверие. Сам Дартаар был спокойным, как удав, пока что-то втирал родителям.

Чувствовала я себя при этом, мягко говоря, не совсем в своей тарелке. Очень хотелось узнать, о чем речь, и злило, что не понимаю, что же говорят, а еще испытывала неловкость: разговаривают обо мне при мне же.

– Хорошо Тар, я все сделаю, – наконец, перейдя на общий язык, сообщила прекрасная хозяйка этого особняка мягким, чуть низким голосом. Улыбнувшись, она притронулась к его плечу, всколыхнув перья на плаще: на тонких пальцах блеснули кольца. – Думаю, чем раньше совершим Обряд, тем лучше.

– Полностью согласен, – поддакнул жене муж, все так же хмуро разглядывая меня.

А я просто не знала, что вообще происходит. Какой обряд? К чему они там готовится будут?

– Хромир, отведи Нел'ли к Кэр. Пусть позаботится о ней, и приготовь Зеленую комнату, – отдала распоряжения Талдриира.

– Все сделаю, лиера. – Мужчина чуть склонился и, ухватив меня под локоть, повел в неприметную дверку, спрятанную в нише, задрапированной тяжелыми алыми занавесями с необычным орнаментом.

Я растерянно оглянулась: мои глаза встретились с ярко-бирюзовыми. Дартаар смотрел мне вслед с легкой улыбкой на губах, и от этого я потерялась окончательно. Что же на уме у этого эльфа?

Коридоры, по которым меня вели, ярко освещались бледно-голубым и зеленым светом магических камней, подвешенных под потолком. Статуи и различная лепнина с картинами в серебряных рамах украшали стены и углы коридоров, а на подоконниках стояли цветы, испускающие фосфоресцирующее сияние. Время от времени мне попадались люди в хорошей одежде и весьма довольные, спешащие по своим делам или с охапками белья в руках. Я изогнула бровь, вспоминая рабов во дворце Владычицы: либо я что-то не понимаю в слове «рабство», либо здесь это имеет совершенно другое значение.

– Хромир, а почему все такие… – я замялась подбирая слово, но ничего умного в голову так не пришло и потому выпалила: – Довольные?

Обернувшись, мужчина сбавил темп, чтобы идти вровень со мной (локоточек мой он отпустил, как только скрылись с глаз эльфов), и едва заметно улыбнулся.

– Потому что, мы действительно всем довольны.

– Но вы ведь рабы! – в моей голове все никак не могло уместиться «довольный раб».

– Все выглядят удивленными в первый раз, – хмыкнул Хромир. – Но ты не должна сомневаться деточка, мы, правда, рабы, без своего слова, права свободы, ну и так далее. Только вот сумеречные эльфы относятся к своим рабам трепетно, ведь от нас будет зависеть их статус, привилегии и «подарки».

– Не поняла, – растерянно пробормотала я, проходя в приоткрывшую дверь Хромиром.

– Мы – рабы – так сказать ценные вещи. Словно декоративная ваза сорокового века. – Уточнять что за век такой, не стала, продолжая внимательно слушать про систему общества сумеречных эльфов. Как ни как теперь, и я к сословию «раб» принадлежу. – Чем сытнее раб, тем его хозяин больше заслужит похвалы. Хозяева же в свою очередь могут разрешить нам жениться и, даже завести детей, если кто-то того захочет.

– Вот прямо так и разрешают? – скептично фыркнула я, показывая все свое неверие рассказу Хромира.

– Да. Но, не все так просто. – Ага, а вот и подводные камни. – Детей можно завести только в определенном количестве. Так, например, на сто рабов, прислуживающих определенному Дому, может быть всего двадцать детей. Или только один. Если хозяева сочтут это нецелесообразно. А еще детей после достижения определенного возраста могут продать в другой Дом или даже в другой город.

– Другой город? На поверхность?

– О нет, что ты. Думаешь это единственный город сумеречных эльфов? – Остановившись, Хромир глянул на меня, приподняв вопросительно бровь.

Почувствовала, как запылали щеки. Я и, правда так думала.

– И как этот город называется? – сконфуженно поинтересовалась я, разглядывая маленький зал в котором мы остановились: теплый, уютный, с коротковорсным ковром на полу. Каменные полочки забивали различные украшения, а у камина стояли очень удобные на вид кресла.