И вот, именно сегодня, в этот самый момент, они уже по-маленькой накатывают в пока ещё пустом баре «Голландца».

— Мда-а, — протянул Черножижник, сделав ещё глоток, — до сюдова мало кого дошло.

— Печалька, — лениво кивнул Андрюха Хохотун. — А ведь я старался.

— А знаешь, что самое обидное, а? — а то, что кто бы сюда не дошёл, я всё равно скажу те же фразы. Никакого разнообразия.

— Ты же про бар говоришь? — прищурился Разбойник.

— Да и не только. Сколько по-твоему раз у нас был этот разговор?

— В этой реальности, или в параллельной?

— В общем. Для скольких людей мы существуем, разговаривая одинаковыми словами на одни и те же темы?

— Ты про порнуху?

— Да и про порнуху тоже. Кого бы здесь не было, наши фразы никогда не поменяются.

— Например, ты сначала протянешь «Мда-а»?

— Да, а потом ты лениво кивнёшь.

— Мда-а, — протянул Андрюха Хохотун.

— Печалька, — лениво кивнул Илья Жук. — Вот ещё пример: сейчас уже в который раз войдут эти два придурка. Ты ужасно пошутишь, а я отправлю их наверх.

— Но этого ещё не происходило.

— Это произойдёт, — уверил Черножижник. — Через одну твою фразу.

— А если я буду молчать?

В дверь бара постучали. Через мгновенье у стойки стояло двое. Юноша и старик.

— Давайте пропустим его дерьмовую шутку, а вы сразу пойдёте наверх, комната 21-10. Он сейчас там.

С минуту эти двое удивлённо смотрели на Илью Жука.

— Ты нас с кем-то спутал? — предположил старик.

— Нет, я именно вам и говорю. Он в комнате 21-10. И да, я знаю, что случилось с Марцами. Давайте хоть раз пропустим ваши истории.

— Он уже бухой, — попытался пошутить Разбойник.

— Ну вот опять. Что бы я ни говорил, мы вернёмся к шутке. Любой. Дерьмовой. Шутке. Меня бесит это однообразие. Я вообще сюда не подписывался. Хорошо, что не главный герой.

— Эм, ты о чём, друг? — тихо спросил старик.

— Тебе никогда не приходило в голову, что ты второстепенный персонаж? Ты однозначно появишься здесь, именно в тот момент, когда нужно, стопроцентно застанешь того, кого ищешь. И чем больше твоя роль, тем меньше у тебя свободы. Бесит.

— Вот поэтому у тебя друзей и нет, — многозначительно закивал Андрюха Хохотун.

— Да заткнулся бы ты уже. Сотни раз тебе говорил о нереальности этого мира. Но всегда кончалось одним. Нас перебивают эти два придурка. Начнинал раньше или позже, эти войдут однозначно. Нет привязки по времени. А не начать не могу. Прописано.

— Не груби, идиот. Мы вооружены, — гаркнул юноша.

— Да вообще насрать. Вы в меня в этом романе не убьёте. Даже если захотите. Даже если попытаетесь. Хреновы марионетки автора.

— Откуда такая уверенность?

— Хочешь докажу, а? — Черножижник взглянул на часы. — Сейчас спросишь: «А Фриджек тут?». Ну, давай. Попробуй сказать что-то иное.

Юноша переменился во взгляде.

— А Фриджек тут? — поинтересовался он.

— Вот! Андрюх, ты это видел?!

— Что видел? — растерялся Разбойник.

— Ты бесполезен, — Черножижник вздохнул. — Такая же кукла. Надоело играть в этом театре! — заорал он… и упал замертво. Сердечный приступ.

— Говорил тебе не спорить с автором, — вздохнул Андрюха Хохотун. — А то у него тоже дерьмовое чувство юмора. Фриджек остановился в комнате 21-10. Я ему только завтрак отнёс.

***

Как только в дверь легонько постучали, Фриджек вышел с полудрёмы, мысленно прокляв всех святых и грешников этого мира. Лениво приволочившись к двери, он взглянул в глазок, инстинктивно уже сжимая револьвер.

— Кто там?

— Фриджек Гудслэсс? Мы вас ищем. Мы из Столицы, — произнёс старик по ту сторону двери. — У нас к вам деловое предложение.

— Со столицы? — удивлённо пробормотал Фриджек, приоткрыв дверь и впустив их обоих.

Посланники Столицы медленно прошли в комнату, которая ещё вчера утром пустовала. Они уселись на стулья, положив руки на единственный столик. Фриджек, быстренько его освободив и протерев, уселся напротив.

— Я вас слушаю.

— Меня звать Блэйком, — представился седовласый мужчина.

— Роккхарт.

— Значит, Блэйк и Рокхард. Зачем я вам понадобился?

— Роккхарт, — поправил юноша.

— А?

— Я не Рокхард, я — Роккхарт. Произносить так: Рок — и с придыханием заканчиваешь — кхарт. И не «Д», а «Т» в конце.

— Разве не одно и тоже? Вы меня вон, — Гудслэссом зовёте, когда я Гутлэсс. Глухая «Т» и «С» лишняя.

— Нет, не одно и то же! — разозлился юноша. — Это ты себя неправильно называешь, Гудслэсс — твоя настоящая фамилия. А у меня двойное «К» с придыханием, идиот.

— Тихо, тихо, — добродушно усмехнулся Блэйк.

— Что «тихо тихо», а? — не унимался он. — Это сборище даунов мне насточертело. Давай шустрее тут с этим, и сваливаем. Я курю, — он подорвался, выскочив за дверь.

Фриджек неудомевающе взглянул на Блэйка.

— Эх, не обращай внимания на этого мальчика. Не готов он ещё ко взрослой жизни. Здоровый мужик, а в душе как ребёнок. Хотя, в некоторых вещай посмышлёней будет. Ладно, о чём это я. Мы хотим тебя нанять. Причин тому несколько, о них позже. Как известно, Столица — место жительства высшего общества, так сказать. Но, видишь ли, нас так же многие и ненавидят, множество шахт, множество плантаций, и самое главное: огромнейший источник воды. Тебе это должно быть известно.

Что бы держать население под контролем, у нас существует целая организация лазутчиков, и, как известно, регулярная армия. Но даже у нас существуют проблемы. Нам стало известно про несколько группировок антистоличного сопротивления. Большинство из них — желторотики, дикари, не знающих опыт сражений. Однако есть также две организации покрупнее, и если они объединятся, появится большая угроза Столице. У них немногочисленное войско, но оно составлено из профессиональных наёмников и убийц, а так же списанных Столичных войсках.

— Вот сейчас не понял. Каких таких «списанных войсках»?

— У столицы есть кодекс. Свод правил. И суд. Если ты нарушаешь правила — тебя либо оштрафуют, либо выгонят из Столицы, либо убьют. Поэтому кодекс стараются не нарушать. Обычным жителям справится куда легче, а вот войска нередко подвергаются психологическим насилиям, например когда мы уничтожаем очередную антистоличную группировку. Там же настоящая резня, я это знаю. Бывал я в этих войсках, — Блэйк вздохнул. — Однако сейчас мы не в состоянии напасть ни на одну из этих крупных группировок, так как сейчас наша армия… она не в лушчей форме, на последней вылазке наших… потрепали, так сказать. Да и потом, лазутчики так и не смогли найти их убежища. А вся проблема в том, что нам поступила информация, что они готовы объединяться. Это уже перебор, мы не можем этого допустить.

— А что конкретно от меня хотите? Что бы я в одиночку перебил всю группировку?

— Нет, это было бы весьма глупо, да и ты бы отказался. У них схожие цели, однако… они не доверяют друг другу, так сказать. Каждый трясётся за своих солдат. Поэтому они решили провезти переговоры на нейтральной территории, факт, что это не подставная новость, и от каждой стороны будет по трое, всего — шестеро. Если бы ты смог их всех пришить, то выиграл бы Столице нехилую такую отсрочку. А если их просто распугать, то тот же эффект, однако времени нам будет добавлено не так много.

— Давай про награду.

— Сразу к делу, — ухмыльнулся Блэйк. — Хорош, хорош. Мы тебе изначально дарим одну вещицу, винтовка Мосина — великолепное ружьё Столицы. Если их распугаешь — оставишь её себе, плюс немного деньжат тебе отвалим. Если переговоры пройдут успешно, или же ты не явишься туда — пеняй на себя. Из-под песка достанем. Ну, и о главном: если ты их всех пришить сможешь, у нас есть в Столице одна комнатка… не сильно большая, но на одного хватит… а там гляди, и побольше выбить сможешь… ну, ты меня понял.

Лицо мародёра расплылось в улыбке. Смерть шестерых за комнатку — плёвое дело. Да, сражаться с толпой — та ещё проблемка, но ОН-то, Фриджек! Справится. И вновь его лицо переменилось.