========== Пролог ==========

— У вас девочка, госпожа Вайолетта, — тихо прошептала повитуха.

В маленькой комнатке зародилась жизнь. Этой девочке суждено было стать одним из тех безымянных художников эпохи Возрождения, чьими картинами городились бы венецианцы спустя тысячелетия.

Эрнесто фон Лёлленкай гордо держал дитя. Он был счастлив. Его первенцем стало милейшее создание мира, прекрасные чувства наполняли его сердце.

Повитуха, раскланявшись, покинула светлую комнатушку огромного дома великой семьи Венеции, оставив госпожу Вайолетту наедине с мужем.

Девочка открыла глаза. Эрнесто удивился. На него уставились два глаза, левый — нежно-голубой, словно небо, а правый — ярко-красного отлива, будто запёкшаяся кровь. Эрнесто молча передал дитя матери.

«Она прекрасна!» — всё, что вырвалось из груди Вайолетты. Эрнесто наблюдал за счастливой улыбкой жены, и, поблагодарив за ребёнка, вышел из комнаты.

«Два разных глаза — две души», — думал он. Она была его ragazza con due vite, единственная и прекрасная дочь, коя вскоре превратится в настоящую красавицу. Девочку назвали Илэрией. Эрнесто мечтал, чтобы Илэрия была счастлива, чтобы Господь уберёг обе её души…

***

========== Знакомство. ==========

Комментарий к Знакомство.

Приветствую тебя, читатель!

Вот ты и прочитал пролог, и сразу же переключил на следущую главу…

И что же? Ты видишь слишком много букв… и тотчас закрываешь этот роман, даже не дав ему шанса.

Это самая длинная глава (уже нет), и тем не менее, она неразрывна и моя самая любимая (теперь я люблю и вторую длинную). Хочу искренне пожелать тебе терпения, дабы ты смог окунуться в мир моих фантазий.

Ну что ж.

Пора.

С любовью,

Дрюха Дрон.

Это случалось постоянно. Машина затормозила, оставив за собой облако пыли, перед въездом в разваленный город. На минуту в радиусе километров всё снова замерло. Затем показалась машина. Военный джип с поцарапанными пуленепробиваемыми окнами, стёршейся песчано-пятнистой окраской, ржавой металлической обивкой. Быстро отворилась дверь водителя, показался довольно высокий мужчина лет этак тридцати.

Снаружи, как обычно бывает под палящими лучами солнца, было невыносимо жарко. Фриджек был одет не по сезону: армейские истоптанные ботинки, старые камуфляжные штаны со стальными вставками, плотный жилет из джинсовой ткани. Голову прикрывала чёрная бандана, коя была наверняка старше своего хозяина. У мужчины был полупустой рюкзак, а на груди висел незамысловатый респиратор с двумя картриджами.

Вряд ли приезд Фриджека был великим событием для города. Возможно, он будет последним, кто оставит след на этом богом забытом месте. Теперь здесь не было ни единой души, как он предполагал. А значит, пришло время для повседневных занятий.

Он неспешно шёл по главной дороге города, минуя полуразрушенные здания. Некоторые из домов уцелели, однако Фриджек искал наиболее богатый. Ближе к центру он столкнулся с таковым, на его особенность указывала заплесневевшая штукатурка наружных стен, непостижимо дорогая в современном мире. От богатств дома мужчину отделяла только гниющая деревянная дверь. Мародёр извлёк металлический топор, появившийся недавно в его инвентаре. На его рукоятке и лезвии были видны засохшие пятна крови предыдущих владельцев, коим вряд ли он бы мог в будущем понадобиться.

Полусгнившая дверь не оказалась неприступной преградой для опытного стервятника. Топор в руках Фриджека сменился на металлическую биту, которой мародёр дробил всё, начиная от стеклянных дверей и витрин, заканчивая человеческими костями. Да, ныне Фриджек подчинялся только деньгам, убийства стали частью его работы. Формально, мародёрство каралось смертью по закону, но мужчина не боялся его блюстителей: они закрылись в центре пустыни, где, по слухам, находился крупнейший источник воды, да, она стала редкостью в современном мире. Однако слухам нельзя доверять: счастливчики, попавшие за огромную стену Столицы, более не возвращались домой. По всей пустыне раскинулись маленькие деревеньки с небольшими колодцами, жителей в которых навряд ли набралось бы больше полутысячи. Помимо Столицы — того места, где собрались все сливки общества, от которого в основном и приходила материальная помощь в виде провизии немногочисленным обитателям пустыни — существовало ещё три крупных города с большими, по их меркам, колодцами: Проклятый Рильтег, Верхние Дуркубы, Западный Вильт. Население этих огромных городов могло достигать десяти тысяч. Фриджек жил в Проклятом Рильтеге, месте, где собираются наёмники и мародёры, где каждый станет твоим врагом за пару монет или будет надёжным другом за их пригоршню, месте, где нет чести и моральных ценностей, где тебе не будут рады, где хорошо платят, где твоё проживание само по себе станет для тебя угрозой. Туда и поступают, бывает, задания от Столицы, а взявшийся доброволец либо умрёт, либо будет завален золотом. Мало кто отважился взяться за эти задания, ещё меньше смогло вернуться с них живыми, и лишь единицам было дозволено за проделанную работу пересечь ворота Столицы.

Фриджек не боялся властей, он предполагал, что им когда-нибудь понадобится один из лучших наёмников, который всегда доводил дело до конца. Он брался за трудные задания, а в случае их отсутствия грабил ещё не разграбленные города, но никогда не брался за задания от Правительства, ведь надо быть безумцем, что бы пойти на такую сделку. У Столицы есть элитные войска, обученная армия, а жители пустыни лишь самоучки, которые поначалу даже перезарядить ружье не могли. Раз Правительство не посылает своих бойцов на это дело, то что может сделать кучка дикарей? Наёмники вправе не браться за работу, они могут не подчиняться Столице, однако, баснословные гонорары не оставляют ни капли здравого смысла в головах разбойников.

С другой стороны, выполнять некоторые более лёгкие поручения от торговцев могло стать основным заработком и прославить твоё имя. Пустячное дело — выбить банкиру долг какого-то старика, перевезти рабов в другой город было ещё легче. Однако особенно хорошо платили за разборки с пустынными бандами, которые то и дело выносили у торгашей всё добро. Сегодня для Фриджека подходящей работы не нашлось, поэтому сейчас он шастает в очередном городе, вышибая двери полуразрушенных зданий.

Фриджек раздумывал. Ему не нравился этот дом, а он доверял своим чувствам. Тем не менее, неизвестность манила его, возможно, именно в нём скрываются несметные сокровища. Он медленно перешагнул порог.

Запах смерти наполнял этот дом. Другого авантюриста, быть может, уже бы стошнило, но у Фриджека этот аромат вызывал лишь лёгкое отвращение. Респиратор не справлялся со своей работой, поэтому мародёр с досадой снял его. От запаха глаза разбойника слезились, однако бита не уставала громить гниющую мебель первого этажа.

В прихожей не оказалось ничего ценного, но грабитель, не отчаиваясь, прошёл в соседнюю комнатушку, которая, по-видимому, когда-то была кухней. Бита крушила навесные ящики, разбивая фарфоровую посуду, скидывая хрустальные бокалы на поросший мхом пол. На лице Фриджека отобразилось разочарование. Отвратный воздух выводил его из себя, он хотел поскорее убраться из этого проклятого места.

По скрипящим, кое-где проломившимся, деревянным ступенькам поднялся стервятник на этаж выше. Здесь оставалось две комнаты — слева отделяла охотника от добычи почти новенькая деревянная дверь, справа же проход был заколочен деревянными брусками и крышкой от какого-то стола. Не раздумывая, он открыл дверь слева.

К горлу подступила тошнота, однако Фриджек сдержался. На грязной кровати лежал труп старика в отвратительном состоянии. Он разлагался уже недели три, в этой комнатке невозможно было находиться из-за нестерпимой вони, однако мародёр, зажав нос, всё равно вошёл туда, с размаху разбив битой ближайшее окно и ворча от недовольства.