— Будто он и не въезжал, продолжай.

— Посмотрел, значит, я, кто предыдущий по базе въехал. Кран и Ящик, — с этими словами усач зевнул.

— Гм, ну так в чём проблема? Эти их пришили?

— Не знаю, — сознался тот. — Отпечатков их нет, но в базе они въехали почти перед самым наёмником, на камеру пришили этих двух, дата и время совпадает, и снова въехали в город.

— Что значит «снова»? — не понял бородач.

— В том то и чертовщина, что они въехали в город четыре дня назад, а после не выезжали.

— База глючит, може? — предположил он.

— Исключено, — отрезал усатик. — Всё время не глючила, а чё сейчас глюканула?

— Но ведь камеры! — заметил бородатый. — Тех двое, этих двое, два убитых.

— То есть, ты хочешь сказать, что два человека, въехав город, через четыре дня перебрались через стену, пришили пограничников, ограбили их, потом выняли все пули, зашили раны, усадили их в правдоподобную позу сна, затем замазали свои лица на камерах, не оставив при этом ни единого отпечатка, а потом специально отметились в базе? Это что за идиотский прокол? И нашо богатым наёмникам горстка золотых? И да, не забудь: потом они снова перелезли через стену, посреди белого дня, что бы не спалиться на второй заставе.

— И правда, идиоты, — согласился бородач. — Что будем делать?

— А, не знаю, — пожал плечами усатый. — Найдём этих двух идиотов, последим за ними — мало ли? Но чёт мне подсказывает, что чё-то здеся нечисто…

***

В это же время наш общий знакомый ехал куда-то в центр Дуркуб, оставляя позади десятиэтажные высотки. Фриджек никогда не видел ничего подобного. Ему казалось, что эти здания выше ветряков, а с их крыш видны стены Столицы. Также он признал, что в жизни не видел такое скопление машин, они тянулись вереницей далеко-далеко, за пределы взора мародёра. И все они стояли. Пробка — так Майн обозвала сие явление.

Гул. Где-то там, дальше машин. Характерное постукивение колёс, свист, в небе показалось огромное облако пара, и снова прозвучал свист. Огромнейшая паровая махина, возвышающаяся над низенькими крышами автомобилей, промчалась длинным змеем пред глазами наёмника. Затем вся остановившаяся колонна тронулась.

Дело близилось к закату. Риц — так звали местного бармена — уже докуривал свою сигарету, дабы вновь с новыми силами вернуться в бар и простоять там до полуночи, что, впрочем, редко удавалось, так как ему частенько приходилось задерживаться до рассвета, когда ко входу в бар подкатил неизвестный Рицу джип. Водитель оставил свою машину рядом с табличкой «не парькавать, ато разабьём», чем вызвал лёгкое негодование бармена. Однако, новоприбывший вовремя увидел надпись, и, тихо выругавшись, вынул стэнд из песка и закинул в близлежащий переулок. От удивления Риц приподнял бровь и почесал затылок, в раздумьях, как поступить далее. Ведь новенький занял место парковки особых людей, кои часто имели наглость заявляться в самый неподходящий момент. С другой стороны, они ожидали владельцев самой крупной фармацевтической компании пустыни, вдруг это один из них? Поэтому Риц решил позволить себе случайно не заметить этой наглой выходки.

Посетители знаменитейшего бара «Пивасик-убивасик» — не самые приятные личности. Один из них сразу упал в объятья Фриджека как только тот перешагнул порог, и, пустив долгую отрыжку наёмнику в лицо, выдавил:

— З’дро… ва! Др… ру-ужи. ще-еэ! М-м-м’стер вс… в… крытия ва-арюга, г’ык, ар’юга. зам… ко-ов. На-на-над’а?

— Ты пьян. Сгинь, — приказал мародёр, отпихнув завсегдатая.

— Да-а-аже. Не… э-э. т! Пь… а-ан-ный. Да-да-даже-э. Любо-бо-бой замо-о-ок в’с… кры-о-ы-ою! — крикнул он, пошатнувшись, и, потеряв равновестие, вновь побежал на Фриджека, однако, не найдя мародёра в начальном положении, споткнулся о порог и вывалился за дверь. С минуту полежав, он, видимо, забыл о негодяе, и, встав и отряхнувшись от песка, заметил прекрасную девушку на заднем сиденьи старенького джипа Фриджека.

— Пр’вет, да-ама-а-ачка! — начал он. — Па… мо-ощь ну-ну-нужна?

В это же время Фриджек уже стоял у барной стойки, нервно постукивая пальцами по липкому дереву. Риц, бросив окурок в переполненную урну у двери, поприветствовал новенького.

— Чего надо? — поинтересовался он.

— Работу выполнил, — ответил Фриджек, протянув ему помятую листовку. С минуту бармен изучал её.

— Вот адресс, туда вези, — он записал его на обороте. — Карту города будешь покупать?

— Доставай.

— Полмонеты, — с этими словами Риц нырнул под стойку и выудил из кипы листовок довольно внушительный по размерам лист пожелтевшей бумаги. — Ещё что-то?

— Разыскиваю кое-кого.

— По Работе, или так, для себя? — поинтересовался он.

— А есть разница? — Фриджек приподнял бровь.

— По Работе — ответить должен, если просто так — отвечать не обязан.

— Считай, что по работе, — предложил наёмник.

— Что, так надо их найти? — рассмеялся Риц. — Ладно, кого ищешь?

— Сорвиголова, Кран и Ящик.

— Интересный разброс. Ладно ещё голова, а от этих двух отбросов что тебе надо? — бармен почесал затылок, и, подхватив карандаш, отметил две области на карте города. — Двое — в этом квартале, третий где-то здесь.

— Знаю, я — не тот кого ты хочешь сейчас слушать, но… — начал до боли знакомый голос из-за спины наёмника, — но у тебя проблемы.

— Заткнись, — прошипел Фриджек.

Из-под блестящей маски-черепа блеснуло два огонька.

— Очень важное.

— Заткнись, — грубо повторил наёмник.

— Не груби мне тут, — нахмурился Риц. — Мой бар, захочу — выгоню.

— Я не тебе, — огрызнулся негодяй.

— А рядом никого, кроме меня нет, — скривился бармен. — К мозгоправу отправлю.

— Там раб… — тихо продолжил голос, однако тотчас вскрикнул, как только брюнетка, коя расположилась по правую руку от мародёра, наступила каблуком ему на пальцы ног.

— Тебя попросили, — ухмыльнулась она, и, поправив волосы, вновь опёрлась о стойку.

— Чего застыл, заснул чтоль? — Риц щёлкнул пальцами перед самым носом наёмника. — Надо ещё чего?

— Поесть, пожалуй, — тихо пробубнил Фриджек.

Вам когда-нибудь доводилось пробовать обычную яичницу, заесть её тарелкой сладкой кукурузной каши, а напоследок запить это всё колючей сладкой водой? Вероятно, желудок мародёра готов был сочинить оду этому великолепно вкусному ужину, всё равно, что негодяю пришлось выложить за него всего каких-то жалких пять монет. Фриджек удовлетворённо откинулся на спинку стула, призакрыв глаза и задремав. Как обычно, он расположился в самом тёмном углу заведения, где из-под тени мог наблюдать за нередкими пьяницами, то и дело заглядывающих в бар.

— Ещё что-то? — окликнул его бармен.

— Майн, тебе чего-либо взять? — наёмник взглянул на брюнетку за его столом.

— Не голодна, — сквозь полудрёму ответила она.

— Ты же несколько дней, вроде, ничего не ела. Как так?

— Я не слышу, говори громче! — переспросил Риц.

— Дай пару минут! — ответил Фриджек, развернулся к Майн: — Даже меня, когда я всего-то полдня не ем, может скрутить от голода.

— Ты так сильно хочешь потратиться? — ухмыльнулась Майн. — Ладно, возьми мне тоже тарелку той каши.

— Риц! Давай ещё каши! — громко попросил он.

— Вкусная, не правда ли? — улыбнулся тот, отправившись на кухню. Через минуту он вернулся к стойке, приготовил очередному пьянице очередной коктейль и вновь отправился на кухню. Быть одновременно поваром, барменом, официантом и охранником — трудная задача, но ещё труднее — быть невероятным скрягой, именно жадность заставляла его быть и тем, и другими одновременно. А ещё тяжелее расставаться с деньгами, платя посудомойке и уборщице — одна приходила за час до открытия, а другая перемывала всю посуду до блеска в пристройке. А ведь будь его воля — и он бы с радостью поработал и за них, дабы выручка от его бара была выше. Но, как он верно подметил, поработав так пару дней, он бы сдох. А если он умрёт — то потеряет все деньги. А это — убыток его заведения. Понаблюдав за ним ещё пару минут, Фриджек откинулся на спинку стула и задремав.