— Выдаётся работодателями — барменами, при регистрации в общем списке наёмников.

— Никогда об этом списке не слышал, — признался Фриджек.

— А как по-твоему составляется топ наёмников? — рассмеялся юноша. — При каждой сдаче задания в базу забивают твою прибыль, пятибальный отзыв заказчика и состояние работы, завершена или нет. Итак, есть лицензия?

— А без неё никак нельзя обойтись? — в надежде спросил наёмник.

— Без лицензии, безусловно, будет дольше, база наёмников невероятно неудобна при поиске, придётся самому рыться в ней, — нахмурился старик, — и делать я этого не собираюсь. Мне в падлу.

— Конечно, ему будет куда интереснее копаться в ней, если ты дашь ему золотую монетку, — тотчас подмигнул Обдиралов.

— Ладно, ищите, я подожду и заплачу, — отмахнулся Фриджек, присев на ближайший стул. — А у всех остальных тоже есть эти, как его, ли-сэнзии?

— Какой у тебя псевдоним? — старик выглянул из-за белого короба.

— Демон. Так что, у всех есть ли-сэнзии?

— Да, у всех. Ты изначально регистрируешься у своего работодателя: торговец идёт к главе деревни или города, фармацевт и хлебороб — к управляющему местного склада, а наёмники и мародёры — к барменам, — юноша задумался. — Даже если вам не дают эти карточки, вы уже существуете в базе.

— Подождите, а разве мародёрство не карается смертью? — удивился Фриджек. — Разве не всё заброшенное, оставленное и потерянное является собственностью Столицы?

— Плевать, — рассмеялся Обдиралов, — эти выродки за стены не вылазят. Да и если они начнут военную компанию на Дуркубы — им мало не покажется.

— Чего это? У них же элитные войска? И почему не вылазят? Они нам вон какую материальную помощь в виде таблеток, пуль и прочего посылают.

— Кто, Столица что-ль? — поперхнулся Хабаров.

— Ни-хе-ра подобного. Это Дуркубы держит всё на плаву. Наш город — центр внешнего мира. От Столицы разве что дождёшься пулю в зад или же какое-нибудь задание на устранение лидера местного сопротивления, — попомни мои слова. Ни за что, ни за какие шиши, не соглашайся на их задания. Добром не кончится.

— А зачем вам это? В плане, зачем кормите немалочисленное население пустыни?

— А ты когда-нибудь задумывался, что мы — не единственная страна? — проворчал Хабаров.

— Дуркубы не спроста называются Верхними, — ухмыльнулся Обдиралов. — Наш город является самым северным, он стоит на краю крутейшего двух или же трёхкилометрового склона, обрыва, как тебе будет угодно. Туда, вниз, нет спуска. Пока нет. Но мы его роем. Однако там, снизу, уже есть дороги. Учёные при университете Дуркуб полагают, что вся наша страна находится на одном огромном плато. А как только будет дорога вниз — мы вступим в территориальный конфликт с иной страной, вероятно даже вооружённый. И тогда нам нужны будут солдаты, а пока наш город снабжает экспедиции, поддерживает новые поселения, всё ради увеличения кормовой базы, всё ради населения.

— Да как вам еды-то хватает? — удивился Фриджек.

— Подземные посевы, — прозвучал голос из-за короба.

— Да, — поддержал Обдиралов, — сейчас все деревни, довольно близкие к Дуркубам огромны, ты, вероятно, пока ехал сюда это заметил. Под песком есть земля. Рабочие бригады Дуркуб строят в более-менее населённой деревне с хорошим родниковым источником огромные подземные плантации, бурят многокилометровые скважины и колодцы: всё ради населения, а потом забираем львиную часть первых урожаев. Деревни налаживают производство круп и прочего, продают излишки, богатеют, расширяются, а потом наши бригады снова увеличивают плантацию.

— А как земля не истощается?

— Химические удобрения. Дуркубы — город шахтёров и сталеваров, а вот в Вильте производят просто огромнейшее количество химических удобрений, лекарств и витаминов, — пояснил Хабаров. Вот так и сосуществуем.

— Ты когда-нибудь видел паровоз? Великолепная машина, его свист ни с чем не спутать. Носится себе по кругу туда-обратно перевозя огромное количество грузов. Величайшее творение человечества. Кстати, что это за девушка в твоей машине?

— Раб, — просто ответил наёмник.

— А-а, имущество проверяют далее, — заметил юноша. — Там, с тыльной стороны стены будет ещё один шлагбаум.

— Готово, — заявил старик.

— Вот и славненько, — улыбнулся Обдиралов и, причмокнув, добавил: — Четыре золотых.

— Чё так много? — удивился Фриджек.

— Ты лицензию не имел, а это нехорошо, — ухмыльнулся юноша. — Мы тебе сделали её, — он протянул Фриджеку ещё тёплую пластиковую карточку, вылезшую с одного из отверстий коробка, — или берёшь и проезжаешь, или не берёшь и уезжаешь, решать тебе.

— Давай сюда, — фыркнул мародёр, выхватив её, и, отсчитав четыре монеты, якобы случайно выронил их мимо протянутой руки Обдиралова. Монетки, с характерным звоном, рассыпались по давно немытому полу. Хабаров выругался. Обдиралов ухмыльнулся, и, подобрав три из них, протянул их мародёру со словами:

— Я вижу три монеты. Ещё одну, пожалуйста.

— Ты наступил на четвёртую, — нахмурился мародёр.

— Я повторяю. Я вижу три. Ещё одну, будь добр.

— Ты на неё наступил! — закричал Фриджек. Обдиралов, выхватив револьвер и приставив дуло ко лбу мародёра, заявил:

— Что-то мне думается, что мы на шесть договаривались. А я вижу всего три, — добавил он. Хабаров захихикал.

— Ублюдок, — процедил мародёр, вложив в его руку ещё три золотых.

— Отлично, — он вложил деньги в карман. — А теперь кыш отсюда. И дверь закрой, пожалуйста.

— Да, конечно, — разозлился Фриджек, выскочив на улицу. Секунда, две, пять, — и мародёр вновь ворвался в постройку, крепко сжимая револьвер. Прозвучало два выстрела, почти одновременно. Хабаров попытался закричать, однако тотчас прозвучал и третий выстрел, и некогда полные лёгкие теперь же опустошались с тихим хрипом.

— Мудачьё, — сплюнул Фриджек, осознав, что пуля, выпущенная Обдираловым, просвистев над самым его ухом, срезала прядь его растрёпанных волос.

— Ну и, чё дальше делать собираешься? — тихо спросила Майн, облокотившись о стену рядом с дверью.

От неожиданности Фриджек вскрикнул, и, развернувшись выстрелил.

— Промазал, — заметила она.

— Ты всё время там стояла? — удивился мародёр. — Чего не помогла?

— Не хотела влипать в историю. Что дальше делать будешь?

— Как открыть палку? — устало произнёс он.

— Кнопочку найди, красненькая такая.

***

В машине он пересчитал плоды своего мародёрства. Тридцать один золотой, не считая его семь, добавились к остальным, пара револьверов и небольшая горстка пуль отправились в бардачок. Затем он въехал в город.

***

— Итак, что же у нас есть? — грузный лысый мужчина почесал свою густую бороду.

— Да чёт чертовщина с ними какая-то, — прохрипел усатый.

— Выкладывай, — прогремел бородатый, развалившись на стуле у входной двери.

— Отпечатков пальцев нет. Единственный — на этой красной кнопке, пробил, Фриджека Гудслэсса он, наёмника из Рильтега.

— А-а, из этой ямы.

— Да, он сюда впервые за несколько десятков лет приехал.

— Так, а из чего они убиты?

— Думаю, обычные револьверные пули, только вот, они и насквозь не прошли, и в телах чёт их нет. Все отверстия зашиты.

— На другом блок-посту спрашивал про этого Фриджека?

— Да. Там сказал нам что имущество — около шестидесяти золотых, один раб, три или четыре револьвера, бочка на сто литров и, собсна, сам джип. Всё остальное — барахло.

— А что по убитым?

— Обдиралов и Хабаров. Не сильно приятные личности.

— А что по камерам?

— Стрелялось четверо, двое наших и двое их — лиц не видно.

— И всего три пули выпущено, — добавил бородатый.

— И ни одной нет. Они будто исчезли.

— А с Фриджеком что?

— По камерам, лица, правда, не видно, он зашёл, чуть поглядел на два сидящих трупа, наверно подумал, чё они спят, пошёл и поднял шлагбаум.

— В базе отмечался?

— Нет, в базе его нет. Ну, то есть…