Далее Фриджек собрал остатки своего гардероба, и также запхал их вместе с его любимым одеялом в багажник, одарил спящую Майн парой пинков, доел остатки еды из холодильника, распхал по машине все бутылки водки, которые попались ему под руку, позакрывал окна и обесточил квартиру, вытащив аккумулятор на улицу. Заперев дверь, он лишь горько улыбнулся, и, погладив гладкое дерево, попрощался. Более в эту квартиру ему не было суждено вернуться. Так пожелала судьба. Фриджек чувствовал это, и он уже начал тосковать по той небольшой квартире, коя познала и тайны, и самые сокровенные желания наёмника, она ютила его во время его взлётов и падений, болезней и горя. Он покидал свой Дом.

Чуть позже Фриджека можно было застать на той самой, уже давно приевшейся и никогда не меняющейся, заправочной станции. Старик без интереса наблюдал, как мародёр пинками сопровождал белобрысого паренька к машине, дабы тот забрал на сохранение тот самый старенький, но на совесть деланный, аккумулятор.

А ещё позже пара местных пьянчуг видела, как, перебрав целую кипу бумаг, негодяй отсыпал бармену пару серебряных монет, а вскоре в дом одного из богатых людей Рильтега постучали, что заметила лишь девушка из прачечной, чистя очередную пару брюк. Впрочем, она тут же отвела взгляд, уж больно много заказов было в этот день. Она лишь обернулась, услышав лязг цепей, и, пробормотав слово, имеющее литературнное толкование как «женщина, вступающих в интимные отношения с каждым желающим», а потом и вовсе сплюнув посреди фразы, значащую что-то вроде, «ой как этой…», зевнула, и, закончив: «не повезло», добавила, что-то вроде: «[парни однополой ориентации] такую [уничижительное наименование развратной дамы] заарканили». После, почесав носик, у хрупкой девушки вылетело: «надеюсь эти [незаконнорождённые потомки благородного родителя] попередохнут, [развратную женщину] его за ногу». На самом деле, обе её довольно экспрессивные фразы содержали от силы слов двадцать, однако они, впрочем, достаточно чётко показали её отношение к работорговле.

Эту же самую машину и беловолосую смуглую красотку на заднем сиденье, с кляпом во рту, в кандалах и цепях, видела свора пробегающих мимо мальчуганов, они, помахав заложнице, понеслись дальше по раскалённому песку. И последний раз в Рильтеге её видел один состоятельный дедок, развалившись у своего дома на кресле-качалке и потягивая холодненькое кукурузное пиво.

***

— Возьми денег, — задумчиво пробубнила Майн.

— А? — громко переспросил Фриджек.

— Я тебе говорю, возьми денег, — она, оторвавшись от карты, кою последние два дня внимательно изучала, посмотрела на мародёра.

— Зачем это?

— Пошлину платить будешь, за въезд в Дуркубы, конечно, — она уставилась в окно.

— Я тебя не понял, — пожал плечами Фриджек, — ты вот что скажи. Можно ли эту палку убрать?

— Шлагбаум.

— Шлэг-чо?

— Эта палка называется шлагбаумом, — зевнула Майн.

— Отлично, с названием разобрались. Так как этот… э-э… шланг-баюм убрать?

— Его тебе поднимут.

— Отлично. И кто же?

— Погранцы.

— Кто-кто?

— Пограничники, — она почесала затылок и, достав жменьку золотых, вручила их мародёру. — Сейчас идёшь к той постройке, от которой эта палка начинается, не забудь постучать. Далее разберёшься.

— Ну, ладно, — мародёр, потянувшись, направился к той небольшой будке, чуть правее от дороги. Затем, передумав, подошёл к шланг-баюму и тщетно попытался его сдвинуть. Ишь какая наглость! Он два дня ехал до этих чёртовых Дуркуб — а дальше, что? Плати или пешком? Смотри, чего они расхотелись. Он сейчас снесёт этот шланг-баюм машинкой, благо она у него крепкая, проскочет за огромную стену города и скроется в переулках. Эта идея показалась ему довольно заманчивой. Один рывок — и он в Дуркубах. А всего за золотой ему джип-то подлатают. Он мысленно добавил себе пунктик: найти заправку, где он сможет зарядить аккумулятор.

— Чего встал? — Майн похлопала его по правому плечу. — Давай за мной, научу, как это делается, — с этими словами, она всё же потащила его к постройке. — Стучи! — приказала она, облокотившись об стену.

И Фриджек постучал.

— А мы уж думали, что не подойдёшь, — из-за стены раздался дикий хохот.

— Лучше бы не подходил, — процедил другой голос.

— Да, да, проходи конечно, — обладатель этого могучего голоса открыл дверь. — Не переживай за Хабарова, он только что проиграл свой обед.

— Ишь чего захотел! — вскипел щупленький старичок. — Нихрена тебе не дам!

— Спор есть спор, — пожал плечами юноша. — Я же его не звал, — улыбнулся он, повернувшись к Фриджеку: — Пограничник Обдиралов. Приятно познакомится.

— Погра-хто? — переспросил мародёр.

— Не суть важно, — прокряхтел Хабаров.

— В принципе, да. Пройдёмте со мной, — улыбнулся юноша. — Знаете, что это? — спросил он, указав на большой белый коробок причудливой формы.

— Гм, да не имею понятия, — сознался Фриджек.

— Эта штука — компьютер, — он постучал по коробку, — точнее, часть, — добавил Обдиралов чуть погодя.

— Отлично? — неуверенно произнёс мародёр. — И зачем же она нужна?

— Проверит тебя в базе данных, — хмыкнул дед. — Так, приложи сюда большой палец правой руки, — Хабаров указал на маленькое отверстие, с одной стороны коробка, сам он расположился прямо с противоположной стороны компьютера.

Как только Фриджек неуверенно коснулся отверстия, коробок предательски загудел, потом зажужжал, после завибрировал, а на Хабарова пролился из устройства поток света.

— Не так уж и страшно, — захохотал Обдиралов, заметив, как Фриджек от неожиданности отскочил метра на два, и, одобрительно похлопав мародёра по горбу, добавил: — Пару минут, и готово.

— Фриджек Гудслэсс, это вы? — Хабаров уставился на мародёра. Тот озадаченно кивнул.

— О, был уже в Дуркубах? — во все зубы улыбнулся Обдиралов. — Тогда чего это ты возле шлагбаума учудил? Чё сразу к нам не пошёл?

— Он был тут более двадцати лет назад, — прохрипел дед.

— А, значит батенька возил?

— Вероятно, — пожал плечами Хабаров. — Более о нём сведений нет, только об отце да матери. О, и сестра есть.

— Сестра?! — удивился Фриджек.

— Ну да, свою-то сестру не знать? — нахмурился старик. — По фотографии смотрю, рыжая, такая, низкорослая милаха. Выезжала из Дуркуб вместе с тобой, потом через лет десять стала тут появляться довольно часто.

— Сестра?! — переспросил мародёр.

— Да, сестра, чем ты слушаешь? — Хабаров почесал нос, и, поправив редкий поседевший волос, добавил: — в Вильте живёт, подрабатывает наёмником. Точного адреса нет, да и не нужен он нам.

— Имя, ты имя спроси! — внезапно отозвалась Майн у входной двери.

— Да, а как её звать-то? — поддакнул Фриджек, до сих пор думая, кто и когда посмел стереть его сестру из его памяти.

— Инь. Фото иди смотри, — дед откинулся на спинку кресла.

Майн выглянула из-за плеча мародёра.

— Её ищешь? — неуверенно предположила она.

— А хрен его знает, — пожал плечами Фриджек. — Сильно похожа.

— То есть лица той ты не помнишь?

— Не совсем помню, — замялся мародёр, — не сильно чётко.

— Извини, что ты сказал? — переспросил Хабаров. — Не слышу, говори громче.

— Нет, нет, я с другом говорю, — пробормотал мародёр.

Оба пограничника на мгновенье переглянулись. Обдиралов, пожав плечами, жестами показал, что всё вроде нормально, старик же, сплюнув в урну под столом, вновь развалился в кресле.

— Спроси её позывной, — предложила Майн.

— И то верно, — задумался он. — А какой у неё рабочий псевдоним?

— Понятия не имеем, — развёл руками Обдиралов, — мы за людьми не следим.

— Ну что, насмотрелся? Тогда перейдём к формальностям, — Хабаров, пододвинув негодяя, вновь расположился у коробки. — Кем работаешь?

— Ну, наёмник.

— Лицензию предоставь.

— Что-что? — переспросил мародёр.

— Ну это, такая пластиковая карточка, там твоё имя, фамилия и псевдоним. И ещё пара штрих-кодов, — пояснил Обдиралов.