— Ну и?

— Купи.

— Много?

— Всё.

— Сколько?

— Пять плюс долг. Пять сбросил.

— Идёт.

Старик заставил белобрысого юношу погрузить блок в багажник машины мародёра, и, пересчитав полученную сумму, с довольным выражением лица спрятал её во внутренний карман.

— Откеда рана? — поинтересовался он. — Всё нормально?

— Ты же сейчас не собираешься слушать историю о том, как меня ранили?

— Пф, брось, — засмеялся старик. — Да никто эту нудню услышать не захочет. Спросил чисто ради вежливости.

— Тогда, у меня всё хорошо, — откинулся Фриджек на спинку лавочки, закрыв глаза. — Скоро заживёт.

В тот же день в паб «Забулдыги» вошёл её частый посетитель. Наёмник, что не так давно брал здесь задание, на этот раз вернулся с непримечательными изменениями: у него было прострелено левое плечо. Заметив негодяя, Маус тихо выругался, однако, не подав явного отвращения к сией персоне, поприветствовал его.

Просьба наёмника показалась Маусу как минимум странной, ибо плох тот наёмник, который не помнит, с кем и когда работал, тем более так недавно, на что мародёр, ссылаясь на болевой шок, попытался доказать бармену, что в этом нет ничего удивительного.

Маус перечислил:

— Демон — раз, Бармен Виталя, Призрак, Кран да Ящик.

— Кран?! Ящик?! — засмеялся Фриджек. — Это за что их так?

— Не мои проблемы, — ухмыльнулся бармен. — Они не из Рильтега.

— Все?

— Ну, только ты местный. Кран и Ящик с Головой — из Дуркуб, а Виталя из Вильта.

— Не тот вопрос, хотя и на этом спасибо. Я вот чё спрашивал: это все наёмники, которые там были?! Их разве не было больше?!

— Тебе что, мозги с плечом прострелили? — съязвил Маус. — Вы бы ни за что не согласились лезть под пули за пару золотых, но вот за пять или шесть…

— Ладно, я понял.

— А зачем тебе? — поинтересовался Маус.

— Да так, напарника нашёл.

— Не зная его имени?

— Имя-то знаю, а вот позывной — нет, — улыбнулся Фриджек.

— И как его звать? — поинтересовался Маус.

— А тебе какое дело? — ухмыльнулся Фриджек.

Остаток его дня прошёл крайне непримечательно, разве что вернувшись поздно ночью домой, по дороге прикупив хлеба и прочей разнообразной пищи, он застал давнюю знакомую, коя, развалившись в любимом кресле мародёра, тихо похрапывала.

— От негодяйка, — вздохнул он, прикрыв её тело одеялом, — нельзя же так поступать.

С этими словами Фриджек, приоткрыв окно, завалился спать.

***

— Фриджек… — кричали над самым ухом. — Фриджек… — неугомонно повторяли они.

— Да что опять?! — пробурчал он, открыв глаза.

— Подсудимый четыре-четыре-семь, мы вынесли вам вердикт! — громко проговорила рыжеволосая коротышка в чёрном одеянии.

Фриджек сидел на простом деревянном стуле, а его руки и ноги были крепко к нему привязаны прочной верёвкой.

— Да что это такое? — удивился он, попытавшись пошевелить своими конечностями.

— Не перечить судье! — вспылила рыжеволосая.

В зале поднялся гул. Сотни, нет, тысячи пар глаз, все различных цветов, однако все принадлежащие одному человеку — сотни тысяч рыжеволосых красавиц, как две капли походящие на соседку, сверлили взглядом беспомощного мародёра.

— Тишина в этом священом зале! — приказала красноглазая судья. — Мы собрались здесь дабы судить здесь прогнившую душу этого человека. Итак, Фриджек Гутлэсс.

— Да что тут вообще происходит?! Зачем вы меня связали?! Помогите! — заорал он.

— Не обращайте внимания на моего клиента, — улыбнулась внезапно появившаяся Майн, и, отвесив Фриджеку увесистую пощёчину, заставила его ненадолго замолчать. — У него выдался плохой день.

— Майн! Скотина! Предательница! — сверкнул взглядом Фриджек. — Да что я тебе сделал?! — закричал он, заёрзав на стуле.

Тотчас в его шею безболезненно вошла игла, и, немного пощекотав, заставила его успокоится. Фриджеку вдруг стало так хорошо, так приятно, будто верёвки перестали вжимать его тело в спинку неудобного стула, а сам он находился дома, в тёплой кровати под открытым окном и морозным воздухом.

— …сжечь, сжечь, сжечь, сжечь… — эхом звенело в голове разбойника.

— Замолчите! — словно в тумане кричал он невидимым противникам, однако каждым миллиметром кожи чуял их ненавидящие взгляды.

И тут он прозрел. Он стоял посреди шумной толпы на коленях пред рыжеволосой красавицей.

— …сжечь, сжечь… — шептала она, а её прекрасные волосы, те, что могли Фриджеку только сниться, воспылали ярким демоническим пламенем.

— Сжечь, сжечь! — подхватила толпа, сужая кольцо, и, обхватив бренное тело мародёра, что есть мочи потянули его в разные стороны.

И тут время замерло. Для всех, кроме них двоих.

— Зачем ты так? — поник он головой.

— Сожги, — она обхватила голову Фриджека руками, — избавься от того, что тебя убивает.

— Но что же это? — прошептал мародёр.

— Не плачь, — она ладошкой коснулась его лица, смахнув навернувшуюся слезу. — Ты всё поймёшь, — они встретились взглядами. — Сожги, — грустно улыбнулась она.

— Но… — начал он.

— И мы встретимся, — перебила она, и, затаив дыхание, робко прильнула к его губам.

Неведомые доселе чувства яркими волнами нахлынули на Фриджека. Его тело вдруг освободилось от пут толпы и стало таким лёгким, он, аккуратно подхватив её за талию, крепко прижал к себе, оторвав столь прекрасное создание от земли. Они будто вдвоём воспарили над облаками, кружа в тёплых лучах Солнца в вечном танце, столь желанном, столь недолгом, он чувствовал её мягкое дыхание, а его сердце бешено колотилось, отдавая каждый удар в ушах.

— Сожги, — внезапно отпихнула она Фриджека. Его крылья воспылали, когда она воспаряла в небесах, он стремительно летел вниз, в пропасть, бесконечно чёрную, невероятно глубокую, он падал, видя лишь вечное Солнце, столь далёкое, столь близкое, лишь прекрасные рыжие волосы, белоснежные крылья, кои так ненадолго смог обрести и он.

И лишь с самого дна пропасти, где давно не видели света, он лишь почувствовал, как знакомый женский голос прошептал:

— Обрети свои крылья. Воспари к небесам, к тому Солнцу, что вечность согревает нашу пустыню, покинь этот мир, полный грехов и страданий, и тогда, быть может, мы встретимся…

***

— Сжечь, сжечь, сжечь, — бубнил Фриджек себе под нос. Майн непонимающе уставилась на мародёра, посмевшего разбудить её в полночь.

Фриджек стоял на улице в одних шортах. Он не чувствовал минусовой температуры. Он курил последнюю сигарету. Он дал себе слово сжечь то, что его убивает.

Докурив, он подпалил костёр из бумаги, деревянных брусочков и щепок. С минуту он смотрел, как пламя пожирает свою пищу. Горько усмехнувшись, он выкинул в костёр весь блок сигарет.

— Что ты делаешь?! — заорала удивлённая Майн в окно. Она, выбежав через главную дверь и перескочив ступеньки, ринулась к костру, и, громко выругавшись, голыми руками вытащила не успевшую ещё сгореть пачку.

— Да что на тебя нашло? — закричала она Фриджеку в лицо.

— Мне приказали сжечь её, — нахмурился тот.

— Ты никому не подчиняешься! — вспылила она. — Ты есть ты, ты никогда не должен слушаться их приказов!

Однако Фриджек не слушал её. Он выполнил своё задание. Ведь он всегда доводит свою работу до конца…

***конец пятой части***

***

========== Раб. ==========

Комментарий к Раб.

Так, ребята.

Я теряю хватку, главы становятся всё слабее и

слабее. :(

Увы, это правда.

Поэтому вскоре этот (недо)роман закончится.

Вы не подумайте - сюжета ещё на 2 главы (считая эту) и на целых 4! эпилога.

Зачем я это написал? Для будущего себя, что бы когда я годика этак через два к этому (недо)рассказу вернулся, я мог взглянуть “новым взглядом”.

А если это ещё и читать много будут… Позорище… Смех и прочее…

Гм, то есть на память, и вам, и мне :)