«Не плачь», — мёртвые глаза подруги уставились на него. Они, должно быть, не видели его. «Почему же ты плачешь? Мы были знакомы всего пару дней…» — тихо шептали посиневшие губы трупа.

«Убийца» — взвизгнул знакомый женский голос позади. Фриджек тотчас обернулся. Он заметил лишь пару локонов прекрасных рыжих волос, что тут же скрылись за дверным проёмом. В тот же момент, Майн начала распадаться на части, быстро превращаясь в тёплый пепел и оставляя чёрные разводы на ладонях ошарашенного Фриджека. С минуту он пытался собрать её воедино, однако прах тут же исчезал, стоило негодяю коснуться его.

Тут его с силой толкнуло куда-то в стену, чрез которую он без труда просочился. Тотчас он увидел прекрасный горизонт, багроватый закат и невероятно чёрную пропасть под ногами. Он стоял у скалистого обрыва, чуть не заступаючи за линию невозврата. Ему казалось, что сама Тьма сейчас наблюдает за ним откуда-то снизу, заставляя остатки его души вздрагивать.

Подозрительный шорох вновь послышался откуда-то из-за спины. Мародёр лишь бросил туда косой взгляд. Пустыня. Столь прекрасная и столь ужасная. Столь ненавистная и столь любимая. Он стоял на краю пустыни, где заканчивается мир реальностей и медленно переходит в мир грёз.

Посреди той пустыни стоял Фриджек. Молодой Фриджек, быть может, ещё подросток, не испачкавший руки чужой кровью. Король этой пустыни. Господин этого прогнившего мирка. Он презренно смотрел на старого Фриджека, на того, кого судьба метала из передряги в опасность, на того, кто успел поседеть к своим годам. Сутулый Фриджек, нет ещё не старик, но с давно иссохшими мускулами, давно угасшим взглядом. Настоящий Фриджек и сам не признавал перемен в своём теле, оно точно сжалось, округлилось, будто под тяжестью всего неба.

Мародёр опирался на свою металлическую трость. Его спина не выдерживала своего собственного веса. Он не мог более стоять прямо. Он не мог более бегать. Он не мог более участвовать пьяным в потасовках. В конце концов, ему было тяжело просто дышать.

Мальчик подбежал к мародёру. С минуту они оба стояли на краю пропасти, разглядывая нежные переливы заката.

— Это ли и есть край мира? — спросил старик.

— Он… не такой живописный, — задумался мальчик. — Он скорее похож на…

— Конец пути. От сюда приходит всё на землю, отсюда же нас и забирают.

— Неверно. Скорее, на ложь. Обман, что за горизонтом лишь небо и Тьма.

— Непроглядная, бесконечная Тьма, — прошептал старик, взглянув под ноги.

Мальчик умолк. Старик уселся на камень, свесив ноги над пропастью.

— Что ты чувствуешь? — вдруг спросил мальчик.

— Тревогу, — задумался старик. — Смерть будто пробует меня на вкус.

Тут Фриджек осознал, что никого рядом нет. Мальчик, юный Фриджек, будто растворился в пространстве, а мародёр вновь почувствовал силы в своём теле, вновь сумел расправить плечи и подняться на ноги.

— Да как таких ублюдков свет ещё носит?! — неожиданно закричал Эрл позади, произведя выстрел. — Сдохни во мраке!

Будто тысячи иголок вмиг проткнули плоть недоумевающего Фриджека. Его тело содрогнулось от боли, и, оступившись, полетело вниз, в пропасть.

Душераздирающий вопль пронёсся над пустыней, и, застыв в воздухе, растворился. Его тело, ещё не погибшее, стремглав летело вниз, по пути цепляясь за уступы и раздрабливая кости. Будто дичь на скотобойне, Фриджек визжал от боли, всё глубже и глубже погружаясь во Тьму.

Он лежал на каменной платформе, окутанный черноватым вязким дымком. Его голова смотрела куда-то вверх, но не могла разглядеть синеву неба. Тут он почувствовал свои собственные руки, те, что не так давно казались сломанными.

Ему удалось подняться. Тьма сгущалась над его головой. Кто он? Мародёр, убийца, наёмник. Он не мог вспомнить своего собственного имени. Казалось, его у него никогда и не было.

За краем реальности мировые линии сплетались воедино, подвергая заблудшие души испытаниям. Прогнившие жизни, кои отверг свет, теперь могла поглотить лишь Тьма. И никому из беглецов не укрыться от неё…

Где-то далеко, во Тьме, он заметил маленький огонёк. Негодяй тут же пошёл к нему навстречу. Чем ближе он приближался, тем больше он удивлялся. У костра сидела небольшая группа людей, молча наблюдая за затухающим пламенем.

— Добрый, эмм… ночи, — начал новоприбывший.

— Здоров, — гаркнул какой-то мужик у костра.

— Привет, — тихо прошептал другой.

— Ещё один, — всхлипнула третья.

— Кто вы? — спросил новоприбывший.

— Не знаем, — пожала плечами какая-то девка. — У всех нас, похоже, амнезия. Не только на то, как попали сюда, но и на нашу личную память, оставив лишь приблизительное осознание того, кем мы были. Я Вторая, приятно познакомиться, — улыбнулась она. — А какой номер на твоей руке? — поинтересовалась она.

Новенький взглянул на тыльную сторону ладони. На ней, кривовато, но была выцарапана единица.

— Значит, ты Первый, — пояснила она. — Увы, здесь у нас нет ничего, кроме этих номеров.

— Что, совсем ничего? — удивился Первый.

— Ну, тут есть двенадцать факелов и коробок спичек, — она пальцем указала на эти приборы, что лежали у костра. — Ну, признавайся, а ты чего учудил? — взглянула она в глаза Первого.

— Немного того, немного сего.

— Все мы так, — ответил какой-то блондин. — Третий, приятно познакомиться.

— Я вот, за кражу сюда попала, — пожала плечами Вторая, — за карманную. Попалась. Вот выберусь отсюда, в жизни больше красть не буду! — пообещала она. — Я тут торчу уже недели три, если не больше. Тут время идёт как-то хмм… как бы сказать… иначе?

— Так, у нас есть двенадцать факелов. Они же нам зачем-то нужны? — задумался Первый.

— Ну, теперь нас двенадцать. Значит, на человека по факелу. Быть может, они помогут нам выбраться отсюда.

— Тогда давайте, раз мы все в сборе, попробуем найти выход? — предложил Первый.

— Не ты тут командир, — гаркнул Пятый. — Ишь, раскомандовался, важный какой. Заткнись.

— Я за… — тихо прошептал Двенадцатый.

— По сути, раз ты ты Первый, то ты и должен вести. Это так, чисто логически, — предположил Третий. — Я не против.

Первый взял коробок спичек.

— Ты что творишь? — вмиг налетел на него Пятый. Вторая, вскрикнув, отскочила в сторону, и кулак пятого без помех достиг своей цели — лица наглеца. — А ну-ка на место… — не успел он договорить, как, тут же схлопотав ответный удар, отлетел метра на три.

Первый тотчас подскочил к окровавленному телу и начал избивать его ступнями. Третий же, изловчившись, вцепился в его правую ногу, и что есть мочи укусил её, да так сильно, что кровь соперника обагрила его зубы.

— Подонок! — заорал Первый от боли. Тогда он схватил новый факел, и, зажгя его о костёр, тыкнул его концом в живот Пятого.

Костёр тут же погас, как и факел Первого. По пещере пронёсся пугающий хохот. Пятый тотчас отцепился от Первого, который тут же спичкою зажёг факел.

Десяток пар испуганных глаз уставились на Первого. Он пересчитал всех. Ровно десять. Десятеро, не считая его, остались в этом месте. Первый сглотнул застоявшуюся слюну. Когда погасает свет, исчезает одна жизнь.

— Я сваливаю, — заявил он, быстрым шагом направившись во Тьму. Вторая, подхватив оставшиеся факела, тут же хвостиком поплелась за ним.

— У нас нет ни факелов, ни костра, — пожал плечами Третий, — они нам ничего не оставили. Так что, либо мы за ними, либо мы подыхаем во мраке, — протараторил он, рванув за второй.

У остальных просто не было выбора.

***

Звуки его имени повисли во мраке. Он стоял пред Тьмой, существом, кое-незримо существует в нашем мире, из-под полов наблюдая за заблудшими душами.

Тьма улыбался. В темноте Фриджек всё же мог различать его дьявольскую улыбку. Тьма сверлил его взглядом, прошибая плоть, заглядывая прямо в душу негодяя.

— Невероятный ты… — тихо прошептал Тьма.

Фриджек, присев, закрыл голову руками в надеждах спрятаться от назойливого собеседника.