Одно время она страстно желала удочерить девочку, и даже два года обивала пороги детских домов, и уже выбрала себе двухлетнюю Оксану. Но не сложилось. Она не смогла преодолеть бюрократические препоны, и, намучившись и наплакавшись, успокоилась, отступила от своей идеи.

Потому она взяла на себя с радостью часть материнских забот подруги и хозяйничала у нее. Она кормила Максимку, играла с ним, стирала его грязные колготки, вечно дырявые на коленках, штопала их, а потом вечером укладывала его спать. Она любила брать мальчика на руки, прижимать к груди теплое детское тельце и ходить с ним по комнате, напевая песенку или рассказывая сказку, стоя у окна. С двенадцатого этажа хорошо был виден засыпающий город, она любила смотреть как гасли один за другим огоньки в окнах, как неожиданно появлялись новые. Лена ругала Веру за такие укачивания, так как ребенок требовал и от нее такого же, но та ничего не могла с собой поделать.

Максимка заговорил поздно. И первым его словом было «мама», вторым – «Вера». Позже он соединил эти два слова и звал ее «мама-Вера», а Елену «мама-Лена». Так он и рос. С двумя мамами: «мамой-Леной» и «мамой-Верой». И не понятно, кого он любил больше. Обделенный отцовской любовью, он был богат материнской.

В пять лет Максимка, посмотрев какой-то мультфильм, спросил Веру:

– Мама-Вера, а кто такие динозавры?

– Ну об этом мы поговорим с тобой завтра, а сейчас тебе пора спать. Давай иди в ванную, чисти зубы.

Максимка послушно шел в ванную, доставал маленькую щетку и по-деловому долго и тщательно чистил маленькие зубки, не забывая при этом закрыть тюбик с пастой.

На следующий день, Вера обежала книжные магазины, скупив все книги про динозавров. И, как исполнительный студент, села изучать литературу. Вечером она сидела с Максимкой на диванчике и рассказывала ему, какие это были большие и удивительные животные. Ребенок слушал, открыв рот.

Потом Вера купила где-то маленьких игрушечных динозавриков, и они устраивали целые представления из жизни доисторических животных.

– Какая у нас сегодня будет эра? – улыбаясь, спрашивала она ребенка.

– Мезозойская,– серьезно отвечал Максимка.

– А какие там были животные?

И пятилетний ребенок подробно рассказывал о динозаврах, живших в этот период, что они ели, как охотились.

Вера говорила:

– Ты, наверное, будешь палеонтологом?

– Нет. Когда я вырасту,– отвечал он очень серьезно,– стану врачом и буду лечить дедушку и бабушку. У них часто болят ноги.

– Что тебе мешает быть и тем и другим? – говорила Вера, усаживая его к себе на колени.

– А разве так можно?

– Конечно. Ты же еще хочешь быть путешественником. А в экспедиции нужен врач, ведь люди могут заболеть. Вот ты и будешь их лечить.

– Понял. Я буду, как Юрий Сенкевич,– врачом-путешественником,– медленно сказал малыш.

– Правильно,– поддержала его Вера.

В шесть лет Максимка начал «выпускать» журнал «Вокруг света». Он брал четыре листочка машинописной бумаги, скреплял их степлером в книжечку, писал цветными фломастерами заголовок, старательно выводя печатные буквы, что-то рисовал и чертил, наклеивал рисунки и какой-нибудь текст из цветных журналов.

Закончив работу, Максимка «прочитывал» журнал сам, а потом шел к Вере. Он звонил в дверь и, когда Вера открывала ему, серьезно спрашивал:

– Вы на журнал «Вокруг света» подписывались?

– Да,– также серьезно отвечала она.

– Вот ваш журнал,– доставал он из-за спины очередной номер «Вокруг света».– С вас пять рублей за журнал и рубль за доставку на дом.

Вера давала «почтальону» десять рублей и конфету.

– Вам сдачи четыре рубля,– быстро считал Максимка.

– Учтите, пожалуйста, эти деньги при доставке следующего номера,– серьезно говорила она, еле сдерживая улыбку.

– Хорошо.

«Почтальон» что-то записывал в записную книжечку, которую ему подарила Вера, брал десятку, аккуратно укладывал ее в кошелек и, разворачивая конфету, уходил.

А теперь мальчик вырос и превратился в невысокого, ладно сбитого юношу. Он окончил школу и поступил в медицинский институт. «Как хотел,– подумала Вера.– Не изменил детской мечте». Он уже брился каждую неделю и говорил басом. А недавно он пришел с девушкой Настей – стройненькой, как тростинка, нежной, как легкий ветерок, и улыбающейся, как весеннее солнышко. Вере она очень понравилась.

На следующий день Вера отправилась на работу, и сразу окунулась в привычную круговерть. Ей казалось, что никуда она не уезжала.

Позвонил заведующий.

– Вера Дмитриевна, документы уже оформлены, через две недели в Париж с гимнастами. Так что опять собирайте чемоданы.

– Это мы запросто,– ответила Вера, улыбаясь.

Она любила путешествовать, а Париж был ее давней мечтой. Перед отъездом в отпуск она сдала документы на оформление, но, как все, суеверно никому не говорила об этом, боясь сглазить. «Кажется жизнь начинает налаживаться»,– подумала она и неожиданно вспомнила про Игоря Сергеевича. Волна воспоминаний об их последнем вечере нахлынула на нее. «Неужто я влюбилась в него?» – усмехнулась про себя Вера.

Из задумчивости ее вывел телефонный звонок.

– Вера, здравствуйте. Еще не забыли нового знакомого?

– Ну что вы, как можно? – сразу узнала она голос Игоря Сергеевича. «Легок на помине»,– промелькнуло у нее в голове.– Как вы добрались?

– Все в порядке. А как вы?

– Спасибо, у меня тоже все нормально.

– Я хочу вас видеть,– выпалил он.

– Никак вы соскучились? Мы ведь расстались всего два дня назад.

– Не всего, а уже два дня. Я привык видеть вас каждый день и мне этого очень не хватает.

– Неужели?! – рассмеялась Вера.– А у меня хорошие новости,– не смогла удержаться она.– Мне скоро опять в дорогу.

– Вот как? – удивился Игорь Сергеевич.– Куда на этот раз?

– В Па-риж,– нараспев протянула Вера.– Скоро первенство Европы по гимнастике.

– В Париж?! – переспросил Игорь Сергеевич.– Вера, нам нужно увидеться,– после паузы серьезным голосом сказал он.– У меня к вам важный разговор. Как насчет сегодняшнего вечера?

– Я закончу работу в семь.

– Тогда в половине восьмого я буду ждать вас у памятника Пушкину.

Без четверти восемь она была на Пушкинской площади. Она сразу увидела Игоря Сергеевича, он сидел на скамейке, был очень задумчив и не заметил Веру, пока она не подсела к нему.

– У вас что-то случилось? – спросила она вместо приветствия.

– Ну… не то чтобы…– медленно сказал он, переведя взгляд на нее.

Вера выжидающе смотрела.

– Когда я приехал с юга, меня ждало письмо,– прервал наконец молчание Игорь Сергеевич.

– Какие-то неприятности?

– Это давние семейные дела. Вы не торопитесь?

– Нет, нет,– поспешила заверить его Вера.

– Спасибо, Верочка.– Игорь Сергеевич благодарно пожал ее руку.– В Сочи я немного рассказывал вам о своей семье, об отце, дяде, который меня очень любил.

Вера кивнула.

– Но у моих дедушки и бабушки, кроме двух сыновей, были еще и две дочери – Аня и Соня,– продолжал он.– Сонечка была старшей в семье, а Аннушка – самой младшей, она была любимицей дедушки. Когда грянула революция, им было семнадцать и семь лет соответственно. Семнадцать лет,– мечтательно улыбнулся Игорь Сергеевич,– прекрасный возраст для первой любви. Уж не знаю каким образом Соня познакомилась с французским моряком, но в разгар Гражданской войны она сбежала с ним за границу, а с любимой сестрой увязалась и Анна. Дед, когда узнал о побеге дочерей, долго ругался и в конце концов запретил произносить в доме их имена. Беглецы, хоть и с приключениями, добрались до Франции и обосновались в Марселе. Изредка они присылали о себе весточки. Но вскоре письма перестали приходить. И вот недавно Анна прислала в Рыбинск большое письмо. В нем она рассказывала, что Соня умерла двадцать лет назад, оставив сыну Филиппу, который родился у нее от французского моряка, довольно большее наследство. Но Филипп растранжирил его, увлекшись скачками, а позднее и пристрастившись к наркотикам. Он нигде не работает и не скрывает от тетки, что надеется и на ее наследство. Сама Анна замуж так и не вышла. После смерти мужа Сони – французского моряка – сестры перебрались в пригород Парижа, где сейчас и живет Анна. Ей уже девяносто лет, детей нет, и она хочет оставить все свое наследство родственникам, живущим в России… Из Рыбинска мне переслали это письмо и спрашивают, что делать. Меня всегда считали самым умным в семье,– усмехнулся он.– Узнав, что вы едете в Париж, я подумал… Ну, в общем, я хотел просить вас заехать по указанному в письме адресу и передать тете Анне небольшой презент и прояснить по возможности эту историю с наследством.