И это была бы, возможно, именно та история, если бы однажды я не встретила её мужа, если бы я действительно не влюбилась в неё как девушка нетрадиционной ориентации и не произошло бы той страшной ситуации, которая произошла через три месяца.

Нет, эта книга не про однополую любовь. Она про повороты судьбы и ошибки, которые могут играть двойную роль в жизни; она про тяжелые жизненные преодоления, про любовь и её подмену эгоизмом, про то, что даже наидобрейшие сердца могут быть жестоки, и самое главное – она про то, насколько мы не знаем себя. Но иногда кто-то помогает нам себя найти и понять, а может быть, изменить и сделать капельку лучше, а может быть, изменить всю нашу жизнь. Эта книга интересна не тем, что я влюбилась в девушку, а тем, как человек ведет себя в нестандартной для него ситуации и как вообще разные люди ведут себя в нестандартной ситуации. Эта история о том, как любовь опечатывает всю нашу жизнь. И меньше всего здесь стоит придать значение полам действующих лиц, о чем, впрочем, вы скоро, возможно, и забудете, но именно им порой стоит придать наибольшее значение.

Я рассказала свои эмоции девочкам в чате. Крис была ярким пропагандистом однополых отношений, считая, что всем как минимум надо это попробовать. Сама она была самым классическим представителем вида девушек нетрадиционной ориентации – худощавая, с короткой стрижкой, мужской походкой и мужским стилем одежды, немного сутулая, с проколотой бровью и почти всегда с сигаретой. Она начала задавать мне много наводящих вопросов в определенном, не двузначном направлении: что я чувствую к Софи, испытываю ли какие-то сексуальные эмоции и хочется ли мне её поцеловать?

И тогда я, имея абсолютно здоровые и адекватные, в своём понимании, ответы на эти вопросы, успокаивалась, что ничего общего с нетрадиционной ориентацией мой взгляд на Софи не имеет.

Воскресенье

В этот день состоялся мюзикл, и я была вполне довольна дебютом. Вся компания девочек и Катрин пришли меня поддержать, а после моего выступления мы отправились пить шампанское. Я решила рассказать Катрин про Софи. Я не вдавалась в подробности своего восхищения, но сказала, что Софи особенная и что от неё исходит какое-то волшебное дыхание….

Но тем временем моё вовлечение усиливалось.

После выступления в дополнительных занятиях уже не было необходимости, которую я обозначила себе, начав ходить к Софи, но прекращать я уже не хотела.

В этот день со мной на занятие пошла Крис. После моих рассказов девочкам стало интересно посмотреть на Софи и на всё, что происходит на занятиях. А я впервые увидела, что такое джаз-модерн в её исполнении. Мы пришли к залу на двадцать минут раньше, и дверь была открыта. Когда я это увидела, мир для меня замер – они танцевали под прекрасную музыку. Мы прилипли к дверному проему и стали смотреть. Софи увидела меня и заулыбалась. Её танец на видео был уже просмотрен мною много раз, но вживую это было непередаваемо – какой легкостью и грацией от неё веяло и энергетикой, она будто летала по залу и сливалась с музыкой, она отдавалась танцу, кружилась, теряла равновесие, смеялась. Когда они закончили, я спросила: «Почему такие классные занятия так рано?!» – после рабочего дня я приезжала как раз к их концу, она, ещё запыхавшаяся, радостно-растерянно улыбнулась и сказала: «Не знаю!».

Началась растяжка, которая была для меня той особенной атмосферой, в которую я влюбилась, – прекрасная музыка, её руки…

Тем временем Крис была озадачена целью распознать, как Софи смотрит на меня. Тогда мы не только пытались понять, что же происходит во мне, но и оценить особенности её внимания в мою сторону, которого было для меня удивительно много.

Мы сидели на ковриках и тянули ноги – раскрывали их в стороны и опускались поочередно то к одной, то к другой, а затем в центр. Я была рядом с Софи. Она взяла мою ногу и подтянула к себе, усиливая растяжение. А в середине занятия она снова попросила распределиться всех по парам. Когда я стала искать глазами наиболее удобного мне партнера, София сказала: «Эля, давай со мной». Я была рада этому стечению обстоятельств. Поглощённая эмоциями, я даже стала предполагать, что она заранее это продумала. Я была под впечатлением и сразу не поняла, как нужно сесть, на что Софи нетерпеливо положила мне ноги в правильное положение и подошла сзади давить мне на спину. И она так странно надавливала на меня, прижавшись всем телом к моей спине и как бы скользя снизу вверх, что у меня даже задралась майка. У меня не было в тот момент никаких особенных мыслей и ощущений, но мне было невероятно приятно чувствовать её тело и тепло. Кажется, в ту минуту у меня на спине открылось множество рецепторов, которые улавливали весь её рельеф и прочувствовали каждую деталь для её изучения – она была вся очень мягкая и приятная… и такая маленькая…

Она спросила: «Терпимо?» – Я ответила: «Да, нормально». А после смены пар и ещё нескольких позиций она сказала: «Потяни меня», – и легла в поперечный шпагат. Я не понимала, как её тянуть, если она и так уже на полу. Я положила руки ей на поясницу и спросила: «Куда давить?». Она сказала: «Нет, мне не сюда, мне там», показывая пальцем назад. Я перенесла руки ниже. Рядом девочка спросила: «Софочка, тебя разве надо тянуть?» – Она ответила: «Тут надо, да», – и посмеялась, сказав: «Мне просто коленки мешают». Софи вся была миниатюрная и мягкая на ощупь, смотрела на меня в зеркало и улыбалась.

После занятия Крис начала фантазировать, что Софи любит девушек и смотрит на меня необычно, и между нами есть какая-то искра, что тянула она меня очень сексуально. Я посчитала это абсурдом, но не удивлялась манере Крис всё преувеличивать и заниматься пропагандой. Мне было весело слушать это, но ко всему прочему прозвучало то, что я чувствовала, но не могла понять и уловить, не могла сформулировать: Крис сказала, что Софи особенная тем, что от неё веет женственностью и сексуальностью, в каждом движении, взгляде и ауре – это-то и есть её особенное «дыхание», о котором я говорила Катрин.

А с этого момента начались многочисленные переписки в чате с извращенным юмором на эту тему. Возможно, они и задали направление деформации моего восприятия. Крис выдавала много приукрашенных описаний занятий про двигающиеся бедра, раздвинутые ноги и прочее, что только можно извратить из позиций растяжки, имея определенную фантазию… Катрин тогда написала: «О, Боже…. Я тоже хочу на эти занятия!».

Всё это было очень смешно.

Переписка с девочками почти всегда принимала определенную форму, а мне было это забавно и необычно, а потому интересно. Они нравились мне своим нестандартным и легким юмором.

Но параллельно этим шуткам во мне рождались какие-то очень особенные чувства к Софи.

Когда у тебя есть объект восхищения, идеализированный, который ты видишь в определенном свете, дополняемый только твоими ощущениями, очень страшно испортить это. Вдруг, узнав его ближе, ты разочаруешься. Ты невольно идешь к этому, но пока вы не приблизились, чувства самые вдохновляющие. У меня они были совершенно лишены того окраса, которым пытались наделить его девочки в чате.

Крис: Эль, ответь честно, что ты ощущала, когда лежала на ней в парной растяжке? И как тебе её спина? И всё остальное?

– Я не лежала на ней. И у меня нет детального разбора, мне просто она нравится. И больше всего лицо!

– Ну, тебе же понравилось тянуться с ней.

Я задумалась. Этих прикосновений мне хотелось не для сексуальной направленности, а для дополнения душевного чувства. Когда человек допускает тебя к своему телу, в этом выражается некое доверие и расположенность, что приятно при наличии собственной симпатии.

Я писала Вики:

– В общем, я, похоже, и вправду влюблена!

– Ээээ, с сексуальным уклоном? (весело)

– Не знаю! Но мне действительно нравится, когда она прикасается. Я вчера просто окрыленная была, ехала домой и улыбалась, как дура!