– Может, это фанатская любовь? А думаешь про неё в романтическом смысле?

– Я, конечно, не смотрю на её тело, как Крис, но на лицо я бы смотрела вечно! Стараюсь не смотреть. Не знаю, Вики… я сама себя не понимаю. В физическом плане нет мыслей, а вот в голове стопроцентная влюблённость! Но как тогда объяснить, что мне нравится, когда на растяжке она на меня ложится?

– Я склонна верить, что это отношение как к некому идеалу. У нас есть такое – зафанатеть! И, в общем, это здорово. Наслаждайся.

– Но мне кажется, будь мы с ней в пьяной неформальной обстановке и она бы проявила инициативу, я бы с ней зажгла (смеюсь).

– То ли ещё будет! (смеётся)

Я до конца не понимала, что есть на самом деле, а на что меня склоняет влияние той или иной стороны моего окружения…

Среда

На растяжку ко мне приехала Вики – позаниматься и посмотреть на объект моего воздыхания. Началось занятие – я рядом с Софи, Вики рядом со мной. Я постоянно смотрю на Софи, иногда мы улыбаемся, но Вики очень смешно смотрела на неё абсолютно всё занятие, не отрывая глаз. Софи давала упражнение и по очереди подходила ко всем, поправляла и помогала. Несколько раз подошла ко мне. В тот период я оказалась настолько вовлечена в образ мышления своей компании девочек, что любые детали воспринимала через определенный фильтр, и, несмотря на то что сама всегда спорила с утверждениями о неоднозначности движений Софи, уже и сама стала видеть во всем какой-то уклон.

В конце занятия Софи попросила всех встать на мостик. У меня достаточно гибкая спина, поэтому этот элемент мне давался хорошо. Софи это отметила и начала качать меня вперед-назад, чтобы я выпрямила ноги, а потом стала тянуть в другую сторону и как бы поднимать… В этот момент я не поняла, что она хочет сделать, и упала на коврик. Сверху было её солнечное смеющееся лицо. Оно производило на меня какое-то необъяснимое впечатление, оно завораживало, вызывало всплеск эмоций и оставалось еще долго перед глазами. С каждым разом мне хотелось смотреть на неё всё больше и больше…

Все эти два месяца мы общались на уровне взглядов, жестов, улыбки в отражении зеркала и прикосновений в упражнениях, она каждый раз произносила моё имя, находя причину обратиться ко мне, но у нас не было никакого личного общения. Однако уже тогда мне казалось, что что-то нас связывает.

После занятия я подошла к ней и спросила про джаз-модерн: можно ли прийти новичку. Это было моё первое личное обращение к ней за всё это время – я назвала её по имени, но не могла сказать «ты». Она была для меня какой-то особенной, и мне тяжело было сокращать дистанцию. Она ответила: «Конечно! Мы не только танцуем, ещё и занимаемся техникой. Приходи!». Это был вот такой короткий разговор.

Я стала расспрашивать Вики обо всех деталях, отмеченных ею на занятии. Вики сказала, что Софи очень приятная, женственная и от неё веет спокойствием, что она ко мне тепло относится, по-дружески, постоянно называет по имени. Но также Вики сказала, что не разделяет впечатления Крис о сексуальном уклоне этого внимания.

А в чате снова шутили и смеялись, интерпретируя все подробности занятий в особом направлении. Я по-прежнему пыталась оставаться на своём берегу, но тем не менее считаю, что именно в этом отрицании я и оказалась втянутой в этот поток.

Крис: Подробности! Нам нужны подробности! Как она тебя сегодня трогала?

Я: Она помогала мне с мостиком.

Крис: Она держала тебя за талию? Или за бедра? А за грудь? Это же необходимо при мостике.

Я: Не слышала про такую необходимость.

Ника: Ты что! Когда человек находится в неудобном положении, грех не воспользоваться ситуацией!

Смеялись.

Я: Со мной сегодня была Вики и сказала, что не разделяет выводов о сексуальном уклоне взгляда Софи на меня.

Крис: Вики просто не в теме!

И тут сталкивались две призмы восприятия одной и той же ситуации с абсолютно разными выводами и заключениями. Я оказалась где-то посередине между ними. Тогда оба взгляда казались мне совершенно очевидными и логичными, ведь иногда даже факты оказываются не совсем объективны, если посмотреть на них с разных сторон. Как ни странно, но другие люди действительно искренне видят многие ситуации по-другому. Мы можем не соглашаться, удивляться, спорить, но это не отменяет того, что всё, что нам кажется очевидным, очевидно лишь для нас самих. Конечно, факты есть факты, но даже они могут значить всё, что угодно, и трактоваться каждым в своём ключе. Так почему мы зачастую так уверены в ситуации, или в человеке, или в логичном, по нашему мнению, исходе? А ведь именно это является основой для разрушенных ожиданий и необъяснимости поступков другого человека.

А ещё есть та грань, заходя за которую, ты никогда не вернешься назад. Перенося на бумагу эту историю со всеми этими мыслями, я задумывалась, смогла бы я показать это когда-то самой Софи или вообще кому-то и понимала, что половину описанного и воспринимаемого нами тогда можно было бы списать на извращение и болезненное восприятие. Именно потому, что если бы даже я сама услышала эту историю буквально год назад тем человеком, которым я была, у меня вызвало бы это некоторый шок и, возможно, отторжение. Но погружаясь во что-то, ты настолько поддаешься этому течению, что теряешь нить реальности и становишься частью этого отдельного мира и уже не можешь посмотреть на всё со стороны или другим взглядом. Но с любой стороны взгляд настолько узок, что никогда не воспримет всю картину в полной мере, с множеством невидимых деталей, сформированных временем и особенностями общения, юмора и характеров действующих лиц. Попадая внутрь, тебе уже совсем не кажется всё это странным и ненормальным. Так люди, видимо, и становятся сумасшедшими… Или сумасшествие – это тоже своя жизнь и свой мир? Проблема же, вероятно, только в том, что мы, люди из этих разных миров, не можем чувствовать и понимать друг друга. А которых меньше, выделяют в круг «особенных». Но иногда, если узнать людей во всей их жизни, их сумасшествие станет не таким уж и сумасшествием, а просто особенностью, которая также богата своим смыслом. Я, конечно, не беру клинические случаи шизофрении и прочего, мешающего жить носителю проблемы и окружающим. Я говорю о людях «странных» и со своими скелетами в шкафу. И тут есть только вопрос рамок, которые каждый ставит для себя в жизни. Кто-то уже закончил читать эту книгу на первых страницах, а кто-то прочувствует и поймет всё то, что будет отражено в последней строке. И для этого совсем не нужно принадлежать к определенной категории и иметь определенную ориентацию. Эта история совсем не про это.

В тот период я открыла для себя вторую жизнь и какой-то совершенно новый взгляд на мир. Я в мгновение потеряла эту свою «нормальность» и шагнула во что-то за рамками. И тогда я поняла, что жизнь – она гораздо шире и многограннее, чем я привыкла видеть. Я подумала, что все обычные, типичные, «нормальные» люди идут абсолютно пресной, скучной дорогой, ритмичными шагами правил и стереотипов, шаблонов и штампов; они смотрят на мир через своё узкое окошко и не видят всей его красоты, разнообразия и яркости. Не все и не всё в жизни готовы понять. Хорошо это или плохо, судить сложно, но ведь пока мы не испытаем чего-то, мы не узнаем, нужно ли оно и что это может нам дать. Самое сложное – что решение что-то попробовать зависит от той же широты взглядов.

В течение долгого времени я отвергала и принимала своё отношение к Софи, а также восприятие её внимания ко мне в части сексуального уклона, уже запутавшись, что есть истина – то ли моё привычное ощущение себя и убеждение в своей «здоровой» ориентации не давало мне понять настоящего состава чувств, то ли объем общения с девочками «в теме», которое заполнило моё постоянное окружение, сделал своё дело и убедил меня в подобном интересе; или это общение только способствовало раскрытию данной стороны во мне. Но на тот момент я воспринимала это как шутки и умышленную гиперболизированную интерпретацию происходящего, и мне действительно не был интересен телесный аспект. Все её прикосновения имели для меня огромное значение, но они относились к моим глобальным чувствам, и моё внимание не заострялось на этом отдельно. Мне не были интересны детали тела и физического контакта, я не испытывала какого-то возбуждения или сексуального желания, но моё дыхание замирало и душа улетала в рай от столь конкретного и близкого внимания. Напротив, девочкам с их однозначной ориентацией были интересны именно эти нюансы. И я снова защищала позиции «натурального» берега, а они атаковали со своего: