–– Так вот, оказывается, откуда взялись венецианские каналостроители! – всё стало понятно для Леонардо.

–– А ты всё-таки не исчез бесследно с теми двумя группами! – не обратил внимания на его тихую реплику Мартелли. – Вернулся из Рима во Флоренцию живым и невредимым!.. Постой, а куда ж тогда исчезло высланное из Рима Церковное войско?! – вдруг озадачился он.

Леонардо вспомнил, что ему говорил дон Чезаре Борджа по поводу ушедшего из Рима части его Церковного войска, и его озарила страшная догадка. Лёд, застывший в его глазах, заставил замолчать всех, кто был в мастерской. Застыв в ожидании, они не сводили с него взгляда.

–– Что с тобой, Леонардо?! – нашёл силы и с трудом выдавил из себя Мартелли. – Что случилось?!

Леонардо поднял на него глаза и, не слыша собственного голоса, беззвучно вымолвил:

–– Из Рима их повёл Августо!..

–– Что это значит?!

–– Это значит, что с ним отправились самые преданные люди герцога Валентино, – чуть заметно продолжали двигаться его губы. – И все они сейчас вместе с кораблями покоятся на морском дне!..

–– На дне?! – взметнулись брови у Мартелли.

Леонардо, молча, кивнул. Перед его глазами встала картина, как кондотьеры герцога, прорубив трюмы, вышли на палубу кораблей, и, стоя под хлопающими от ветра парусами, медленно погружаются в бездонную глубину синего моря, прощаясь с синим небом, облаками, солнцем, воздухом, землёй и с такой прекрасной жизней.

–– Значит, я не зря переживал за тебя! – так и не понял Мартелли подлинной причины, почему кондотьеры Знаменосца Римской Церкви находятся на морском дне. – Туда им и дорога! – махнул он рукой и с довольным видом удалился на кухню отдавать распоряжение прислуге о приготовлении ужина.

Леонардо, оставив учеников и Зороастро заниматься своими делами, отправился в его студиоло, находившееся на втором этаже и располагавшееся прямо над гостиной. Войдя в просторный кабинет, обставленный резной мебелью из морёного ливанского кедра, Леонардо увидел на рабочем столе друга развёрнутую карту – копию, сделанную с его чертежей по строительству каналов к реке Арно, оставшихся в архиве короля Лоренцо Медичи. Он подошёл к столу и стал изучать карту, составленную им больше четверти века назад. В кабинет вошёл Пьеро Мартелли. Не отвлекаясь на него, Леонардо небрежно ударил пальцами по карте и усмехнулся.

–– А ведь сохранил женолюбец, дамский угодник, не уничтожил!..

–– Так его архитектором был твой почитатель, виконт Марко Оспелле, умнейший человек, если ты ещё не забыл! – сразу понял Мартелли, на кого обрушилась его ирония под словами «женолюбец» и «дамский угодник».

–– Да-а, виконт Оспелле действительно был умнейший человек! – скорбно согласился Леонардо. – Его не забудешь!.. Если бы не он…

–– Я знаю!.. Он мне всё о тебе рассказал прежде, чем отправиться в то трагическое путешествие на раскопки… И я с тяжёлым сердцем ехал к тебе в Милан, – ты сам помнишь моё состояние, когда мы с тобой встретились…

–– Сколько ж времени прошло с тех пор, как его не стало?!..

Мартелли пожал плечами, прикидывая в голове, в каком это было году.

–– Да уж, наверное, десять лет будет, как прошло… – грустно вздохнул он, – даже больше…

–– За ужином не плохо бы выпить за его светлую душу, – предложил Леонардо, покосившись на него.

–– Он этого достоин!

Они помолчали, вспоминая жизненные эпизоды, в которых им доводилось встречаться с Марко Оспелле. Не желая доводить воспоминания до представления его трагической гибели, первым заговорил Леонардо:

–– А кто список с чертежей делал? – спросил он, опять ударив пальцами по карте.

–– Я! Кто ж ещё?!

–– А почему не указал оросительные акведуки для полей?

Мартелли усмехнулся.

–– Потому что твои каналы интересуют Совет Синьории и гонфалоньера Содерини только в военных целях, – ответил он. – Я и в таком виде его не могу заставить их принять!..

–– Почему? – совсем растерялся Леонардо.

Мартелли устало опустился в кожаное кресло, стоявшее у стола, и, откинувшись на его спинку, вытянул ноги, положив одну на другую.

–– Э-эх! – вырвался у него из груди тяжёлый вздох. – Я сегодня весь день доказывал им преимущество твоего плана, а они ни в какую… Мол, идея твоя, которую ты подал в Риме послу Франческо Веттора хороша, но приглашённые венецианские каналостроители предложили свою разработку фортификационных сооружений…

–– Какую?

Пьеро Мартелли вскочил с кресла и, отодвинув Леонардо чуть в сторону, склонился над картой.

–– Ты предлагаешь проводить каналы, так сказать, двойного назначения, – стал водить он по ней указательным пальцем. – Все они подразумевают своей окончательной целью, чтобы река Арно расширила своё русло и стала судоходной для больших морских кораблей. Но один из каналов ты на случай войны предлагаешь провести вдоль реки до Ливурнского болота, чтобы вражеские корабли, желающие подняться по реке вверх до Флоренции, могли бы сесть на мель, когда с помощью шлюзов воды реки будут отведены с главного русла в выстроенный канал… Ливурнское болото в этом случае выйдет из берегов, но по проведённым тобой исследованиям местности, вышедшая из него вода устремится в Средиземное море!

–– Именно так! – подтвердил Леонардо.

–– А вот этот акведук от Ливурнского болота до реки Арно позволяет сделать обратное, – продолжал Мартелли водить пальцем по карте, – увеличить в низовьях реки наплыв воды настолько, что она затопит город Пизу…

–– Да!

–– Так вот венецианцы предложили гонфалоньеру Содерини сооружение только этого канала, да к тому же ещё и без шлюзов и без отводных дамб от Пизы!..

–– Сумасбродство! – воскликнул Леонардо в негодовании. – Они, что же, собираются из Пизы сделать вторую Венецию?.. Да там такая местность, что самое незначительное наводнение смывает в городе дома!.. Это сумасшествие!..

–– Я им сказал то же самое, но они меня и слушать не хотят!.. Этот проект венецианцев, говорят они, дешевле плана мастера Леонардо да Винчи!

–– Как же они не понимают, что тот, кто будет управлять водами Арно, приобретёт в каждой десятине земли сокровище! Мой план предусматривает орошение полей с ежегодной прибылью с них в двести тысяч дукатов, который окупит любые затраты на строительство каналов!.. – упал духом Леонардо. – Я предлагал лишь частично наказать пизанцев, чтобы в этой войне обойтись без крови и жертв, но не уничтожать Пизы!.. А они предлагают строительство канала без шлюзов и дамб, что полностью уничтожит такой великолепный город, смоет и сотрёт его с лица земли!..

–– Их такое следствие войны не волнует, – удручённо заметил Мартелли.

–– Вот уж поистине ничтожеству не подвластно величие созидательных идей! – с горькой усмешкой, бессильно, Леонардо плюхнулся в кресло напротив Пьеро и покачал головой. – Ничтожеству лишь подвластно цепляться за дешевизну примитивности, но прикрывать её ничтожность величием разрушения!.. Боже! – воздел он руки вверх. – Обрати на них свой взор и не дозволь совершиться злу, ведь если они в чём-то и величественны, – то только в ничтожестве!

–– Я тебе ещё не всё сказал, – нехотя покосился на него Мартелли.

–– Что ещё?

–– Управляющим по сооружению каналов сеньор Содерини назначил своего секретаря сире Николо Макиавелли!.. В Совете Синьории ещё не знают о твоём прибытии из Рима, иначе бы сегодня они воспротивились такому его решению, предпочтя вначале выслушать твоё мнение, прежде чем соглашаться с ним… Так что завтра тебе предстоит нелёгкое сражение за твой проект!

У Леонардо глаза выдались вперёд.

–– Высоко поднялся бывший воин Святого отца фра Джироламо Савонаролы – служитель Церкви воинствующей и торжествующей! – безысходно выдохнул он. – Чем больше живу, тем больше убеждаюсь, что, когда при Константине Великом принимался окончательный текст Евангелия, то именно такие, как Макиавелли, писали на чистовую его на завершающей стадии…

–– Почему!

–– Потому что некоторые слова в заповедях искажены, а некоторые заповеди просто отсутствуют! – со свойственной ему резкостью обострённой справедливости высказался Леонардо. – Потому что ничтожество, подобное Макиавелли, повинуясь внутреннему голосу, понимало, что эти наставления касаются именно его, и поэтому исказило заповедь «Кроткие унаследуют землю», в которой слово «кроткие» имело первоначальное значение «подхалимы»!