Допустим, начать можно с насекомого. Откуда оно взялось у меня в желудке? Хотя, почему я так уверен, что вытошнил его? Возможно, это просто что-то вроде паука или таракана, идущего по своим делам, на которого мне вырвало. Перед глазами мелькнули мощные и широкие, похожие на вёсла, лапки этого существа, потом оно же, сидящее на лбу преследовавшего меня чудовища, но я поспешно вытряхнул эти картины из головы. То, о чём я думал, хотя и с треском, но умещалось в мои представления о действительности. В отличие от предположения, что насекомое переместилось ко мне в квартиру, в самый разгар зимы, прямиком из сна о лете. Нет, в такое верить нельзя. Не невозможно, ведь поверить можно во что угодно. Именно нельзя, иначе я сойду с ума по-настоящему.

Итак, я наблевал на таракана. Но откуда взялась вода, которой я это сделал? С самого утра я не пил ничего, кроме кофе, да и его не в таких количествах, чтобы залить половину комнаты. Но текла из меня именно речная вода. Мутная, с очень характерным вкусом и запахом. Можно было бы предположить, что я каким-то образом глотал её в полусне, но, во-первых, где я её брал, и во-вторых, почему так болит носоглотка? В детстве мне случалось тонуть. До серьёзных последствий не дошло, но ощущение воды, вдыхаемой и неконтролируемо текущей в лёгкие, мне знакомо. Именно после него остаётся такая же боль, тупая и саднящая.

Я вышел из душа и вытерся полотенцем, ещё немного влажным после предыдущего купания. По спине пробежал холодок, шевельнулись волоски на загривке.

Оставался ещё один вопрос, последний, но, пожалуй, самый важный. Откуда вода на диване? С потолка не текло, даже в своём состоянии я бы запомнил льющиеся сверху потоки. И тем не менее, её было столько, что она насквозь пропитала матрац, капала с обивки на пол. Возможно, конечно, я обмочился во сне, от страха, но чтобы столько… Да и запах, оставался ещё запах. Даже стоя в ванной комнате, я чувствовал, как из комнаты несёт цветущей рекой. Странный запах, отдалённо похожий на вонь травы, медленно преющей в компостной яме.

Необходимо было продолжать что-то делать, чтобы происходящие вокруг события, бредовые и нелогичные, не поддающиеся никакому разумному объяснению, не захватили меня в свой водоворот. Механически, как робот, переставляя ноги, я вышел в коридор и с силой захлопнул дверь в комнату. Это должно было ослабить текущую из неё вонь. Затем прошёл на кухню, вскипятил на плите воду, бросил в кастрюлю пельмени. Придумывать каждое новое действие становилось всё сложнее, и я ощущал, как постепенно отрываюсь от окружающего мира, уплывая куда-то в неизведанные дали сумасшествия.

Мне необходимо было чем-то занять руки и голову… Внезапно вспомнив кое-что, я хлопнул себя ладонью по лбу. Телефон! Ведь меня разбудил звонок на мобильный! Я мысленно обругал себя, не особенно стесняясь в выражениях. Ведь могли звонить из больницы, чтобы сообщить, что с матерью произошла беда. И как я сразу не вспомнил об этом звонке?

Однако, даже понимая, как важно узнать, кто пытался со мной связаться, я несколько мгновений помедлил перед запертой дверью. Телефон остался на столе в той комнате, где совсем недавно я извергал на пол потоки воды, и мне потребовалось несколько раз напомнить себе, что у всего произошедшего есть простое и понятное объяснение. Другое дело, что я этого объяснения не знал… Резко и глубоко вздохнув, я толкнул дверь.

Смрад цветущей речной воды, смешанный с вонью желчи, обрушился на меня. В глаза сразу же бросился трупик жука, съёжившийся в подсыхающей луже. Меня снова замутило, но я смог преодолеть приступ головокружения. Нужно было лишь сосредоточиться на цели…

Стиснув челюсти, с колотящимся сердцем, я рванулся вперёд, схватил трубку и немедленно выскочил в коридор. Сердце несколько раз глухо болезненно бухнуло, но вскоре ритм его сокращений пришёл в норму. Ничего страшного не произошло. Никто не бросился мне наперерез, не вскочил на спину в момент позорного бегства. Только лужа рвоты и труп жука. А это вполне можно пережить.

Восстановив дыхание, я просмотрел журнал вызовов и с облегчением обнаружил, что звонили не из больницы. Номера в моей телефонной книге не было, и я подумал, что кто-то набрал мне по ошибке, но через мгновение сообразил, что он уже есть в истории, но записан как исходящий вызов. Мне перезванивал Ефим Маркович, специалист по кошмарным сновидениям. Сглотнув вязкий комок, вдруг появившийся в горле, я уселся на стул и перезвонил сомнологу.

– Я поговорил с Сашей, молодой человек, – проигнорировав приветствие, начал старик с ходу, едва сняв трубку. – И судя по тому, что он описал, вам-таки нужна помощь специалиста, не так ли?

Я помолчал, не зная, что ответить. Помощь мне требовалась, но последнее событие…

– Или вы передумали и намеренно игнорировали мой вызов?

Я поёрзал, изо всех сил пытаясь удержать расползающиеся и путающиеся друг с другом мысли.

– Нет, простите, просто я… Я спал, когда вы звонили.

– Снова были кошмары?

Тон старика моментально превратился в профессиональный. Мне даже почудилось, что он в этот момент взял блокнот, чтобы отметить в нём что-то. И словно в подтверждение моих мыслей, Ефим Маркович спросил:

– И простите, что не спросил раньше, как вас зовут?

– Виктор.

– Так, хорошо. Приношу свои извинения, продолжайте, пожалуйста.

– Да, я спал, и мне снова снился кошмар, – я сглотнул ставшую тягучей слюну. – Наверное. Я… Не знаю, не уверен.

– Вы не запомнили сон?

– Запомнил. Ещё как… Просто… Потом произошло нечто, что… Это так странно, Ефим Маркович. Честно говоря, я не уверен, что мне нужно обратиться именно к вам, простите уж. Всё становится очень, м… Не знаю, даже, как сказать.

Старик помолчал некоторое время, а потом осторожно предположил:

– Вы чувствуете, что теряете контроль над ситуацией?

Я едва не расхохотался. Ещё как теряю! Во сне меня топит монстр, явившийся непонятно откуда, а потом я просыпаюсь и выблёвываю водяного жука на пол в квартире моей умирающей матери. Какой уж тут контроль…

– Это не совсем то, что я имею в виду. Да, наверное, можно и так сказать. Всё это очень сложно, почти невероятно…

– Погодите, Виктор, – так же мягко прервал меня доктор. – Знаете, как говорят? Лиха беда начало. Думаю, вам стоит встретиться со мной. Мы обо всём поговорим, а там и решим, могу я помочь или нет. Идёт?

Я подумал, что в любом случае ничего не теряю. В конце концов, старику можно не рассказывать всю историю целиком.

– Да, думаю… Почему бы и нет. Спасибо. Спасибо вам большое.

– Пока благодарить рано. Вы свободны завтра утром?

Я зачем-то взглянул на настенный календарь с огромным рисунком котёнка с бантом на шее. Отвратительная вещь, но моей матери нравятся такие. Взгляд скользнул по чёткой сетке недель, отыскивая воскресенье.

– Вечером я еду к матери в больницу, а утром – да, свободен.

– Вот и чудно! Тогда давайте условимся, скажем, на десять часов утра. Вам подходит?

Мне вполне подходило.

– Чудесно. Тогда в десять утра у меня дома. Адрес я вам оставлю. А пока, если вы не торопитесь, посвятите меня, пожалуйста, коротко в суть ваших снов.

Я не торопился. Мне предстояли тяжёлый вечер и долгая бессонная ночь в зомбирующем свете телеэкрана. Так что, устроившись за кухонным столом и ковыряясь в сахарнице ложкой, я как мог сжато пересказал сомнологу свои сны. Не смог только упомянуть о являвшейся в них девочке. Не нашёл в себе сил, чтобы воскресить образ монстра в воображении.

Глава 2.

Сомнолог жил в старом районе недалеко от метро Тульская, так что мне предстояла поездка на автобусе с пересадкой на метро и пешая прогулка минут на пятнадцать. Несмотря на то, что в воскресное утро весь транспорт был полупустым, а после очередной бессонной ночи я чувствовал, что выключаюсь на ходу, я упорно не садился. Слишком уж велик был соблазн… Но и расплата была бы соответствующей. Орошать полы автобуса или вагона метро речной водой пополам с желчью я не собирался.