Еще пара таких же штуковин появилось из-под воды примерно в миле слева и справа от «Рональда Рейгана». Они также поднялись на высоту сотни метров и зависли, не отставая и не обгоняя авианосную группу.
Поднеся к глазам бинокли Майкл Донован капитан мощного атомного авианосца и его приятель еще со школьной скамьи контр-адмирал Кен Гриффин обомлели. Три огромных машины по форме немного напоминающие «Тысячелетний Сокол» из Звездных Войн, только без гиперболических антенн, пушек и прочих непонятных выступающих деталей. Да и размерами эти значительно превосходят кораблик Хана Соло. Но самым чудовищным было то, что всех трех монстрах раскинул крылья золотой российский орел, а по корпусу широкой косой полосой распластался российский триколор.
Несмотря на замешательство, граничащее с паникой, адмирал подбежал к микрофону, общего оповещения скомандовал громко и четко:
— Всем кораблям группы полная боевая готовность, приготовиться к отражению атаки противника!
— Господин адмирал, — доложил испуганным голосом лейтенант, что первым заметил опасность, — цели не регистрируются на экранах локаторов. Наведение ракет осуществить не представляется возможным.
— Не нужно ничего и ни на кого наводить, адмирал Гриффин. — От негромкого спокойного голоса, раздавшегося в рубке, все присутствующие вздрогнули. Я — генерал-майор российских ВКС, командир крыла тяжелых планетарных штурмовиков Тимофей Розанов. Предлагаю устроить дружеское соревнование, для укрепления, так сказать… чего-нибудь. Сейчас неподалеку с неба упадет стандартный грузовой контейнер. Попробуйте раздолбать его вдребезги любыми имеющимися в вашем распоряжении средствами, кроме ядерного оружия, разумеется.
От волнения Кен Гриффин буквально шлепнулся на пятую точку в одно из кресел перед тактическими пультами.
Тем временем прямо по курсу в небе появилась небольшая темная точка. По мере приближения размеры её увеличивались. Наконец на расстоянии трех миль от передового корабля группы в воду упал здоровенный параллелепипед серебристого цвета. При приближении американских кораблей он начал набирать ход, соблюдая первоначальную дистанцию.
«Вот он, значит, какой этот стандартный грузовой контейнер, — подумал адмирал. — Интересно, когда это русские успели разработать стандарты для автономных летающих контейнеров?»
Затем он перевел взгляд на замершего в ступоре однокашника и друга.
— Ну что, Майкл, русские предлагают пострелять.
— Не возражаю, — пожал плечами капитан, — ты тут главный, Кен, приказывай. Мне кажется, так просто уничтожить эту штуковину у нас вряд ли получится — русские не дураки.
— Я тоже так думаю, но попытаться стоит. Мы тоже не пальцем деланные. — Адмирал склонился к микрофону и скомандовал: — Капитанам всех бортов и находящимся в воздухе самолетам. Парни, прямо по курсу болтается большая коробка. Наша задача разнести её в хлам всеми доступными средствами. Трехминутная готовность. Начинаем по моей команде.
Вскоре командиры боевых кораблей и пилоты находящихся в небе самолетов доложили о полной боевой готовности. По команде адмирала Гриффина корабли боевого сопровождения яростно полыхнули огненными хвостами взлетающих «Томагавков», противокорабельных ракет «Гарпун», «ASROC», «Marc 32» выплюнули с десяток торпед. Одновременно по контейнеру ударила всеми калибрами артиллерия авианосной группы от 127 мм установок «Marc 45» до 12,7 мм пулеметов «Браунинг М-2». В то же самое время от находящихся в воздухе «Супер Хорнетов» сошли управляемые ракеты воздух-поверхность и НУРСЫ, к цели потянулись трассы бортовых 20 мм автоматических пушек «Вулкан».
Море вокруг упавшего с небес контейнера буквально вскипело, яростно заполыхало огненными вспышками. Казалось, что в центре этого локального Апокалипсиса любой материальный предмет будет разорван на тысячи и тысячи осколков.
Однако после того, как взбудораженная стихия немного успокоилась, злосчастный контейнер продолжал как ни в чем не бывало бултыхаться на поверхности воды.
В полном бессилии адмирал откинулся на спинку кресла и тупо уставился на монитор транслирующий изображение целой без единой царапины мишени.
— Слабовато, что-то, парни, — в установившейся тишине командной рубки громом прозвучал издевательский голос русского генерала. — Теперь наш ход. Смотрите, как нужно делать.
После этих слов от каждого из трех висевших в воздухе аппаратов в контейнер ударил яркий луч. В следующий момент на месте мишени вспух огромный огненный шар. Через несколько секунд до слуха находящихся в рубке офицеров донесся сначала громкий гул, затем последовала серия громовых раскатов, какие бывают во время грозы при ударе особо мощных зарядов земного электричества. Море в районе столь мощного удара буквально вскипело, поднялся столб пара, формируя на высоте полукилометра грибообразное облако, как от ядерного взрыва.
— Электромагнитного импульса и повышения радиоактивного фона не отмечается, — доложил один из наблюдателей в рубке.
Очень скоро облако пара рассеялось и на месте покачивавшегося недавно на волнах серебристого параллелепипеда было слегка взбаламученная морская поверхность и никаких признаков мишени.
Три корабля русских сорвались с места и начали кружить вокруг авианосной группировки ВМФ США. От каждого из них стали отваливаться небольшие темные точки летающих дронов. Вскоре небо над кораблями потемнело от сотен боевых летающих роботов. Однако нападать на американский флот никто пока не собирался. Неожиданно в воздухе грянул разухабистый мотив, а за ним звонкий мужской голос задорно запел:
— Не валяй дурака, Америка, Вот те валенки, мерзнешь, небось. Что Сибирь, что Аляска — два берега: Баня, водка, гармонь и лосось…
По окончании песни, боевые дроны вернулись на борт своих носителей. Огромные летающие корабли русских прекратили кружение вокруг американской эскадры и устремились вертикально вверх, постепенно теряясь в небесной сини.
Обалдевшие от непрошенного визита офицеры замерли в статичных позах.
Первым очнулся адмирал Гриффин:
— Чего хотели сказать русские этой песней?
— Осмелюсь доложить, — господин контр-адмирал, подал голос один из присутствующих офицеров, — насколько я понял, они потребовали вернуть им Аляску и предложили за это расплатиться валенками, водкой и икрой лососевых рыб.
— Валенки? — недоуменно уставился на подчиненного командующий авианосной группировкой, — что такое валенки?
— Не имею представления, сэр, — ответил побледневший переводчик, успевший пожалеть о своей инициативе.
— А черт с ними, пусть забирают Аляску, Калифорнию! Что еще им принадлежало? Пусть все забирают. А я по возвращении в Сан-Диего подаю рапорт об увольнении. Если русские нас пощадят и не уничтожат как тот контейнер, поеду на свое ранчо в Огайо и буду лошадей разводить и ловить этих самых лососевых в Эри. Все! Надоело! — После этих слов он придвинул поближе микрофон и четким голосом скомандовал: — Всем кораблям! Уходим, парни. Курс — зюйд.
— Кен, может стоило сначала запросить инструкции из штаба? — капитан Донован посмотрел на приятеля сочувствующим взглядом и с плохо скрываемым облегчением в голосе, от того, что не ему в данный момент приходится принимать столь важное решение.
— А пошли они все в жопу, Майки! Пусть для начала дадут нам то, чем обладают русские, а потом ставят боевую задачу. Это конец, господа. Конец военного могущества Америки. И что со всеми нами будет в самом скором времени, лишь одному Господу ведомо. Я бы рекомендовал всем нам усердно молиться.
Я отключил трансляцию с борта авианосца «Рональд Рейган». В это же самое время что-то подобное случилось со всеми АУГ США, направлявшимися к российским берегам. Удивительно, но на этот раз Тимофей Розанов ни разу не обложил американских военных отборными матюгами. Был корректен и даже вежлив. Устроил спортивные соревнования по стрельбе, по окончании дал концерт.
Песня в тему, мне раньше как-то не довелось её услышать. Однако я буквально ржал, когда какой-то доморощенный знаток Великого и Могучего попытался интерпретировать текст как ультимативное требование возвращения Аляски. Глядишь, со страху и вернут.
