Полина с удовольствием преодолела бы коридор бегом, но боялась свалиться. Эх, надо было надеть туфли без каблука…

В приемной она смогла перевести дух — но ровно до того момента, как в дверях показался сияющий и свеженький Евгений… с громадным букетом алых и белых роз. Полина ахнула, а потом прошипела:

— Это конспирация называется, да?! Теперь только ленивый не догадается…

— Ох, это я забыл… Ничего, если хочешь, я тебе через полчасика закачу скандал по поводу — ну, сама придумай, по какому поводу. Дверь мы приоткроем, на это время вызовем Наташу или Дашу, получится очень хорошо. Они всем расскажут, не бойся.

— Жень, я что-то сомневаюсь в твоих способностях интригана.

— Напрасно. Я — король интриги. Кроме того, я знаю женщин — в смысле, их психологию. Вот увидишь, Даша еще кинется тебя утешать.

Разумеется, вышло все наоборот. То есть, сначала все шло по плану, Даша сидела в приемной, а Евгений самозабвенно орал на Полину, старательно придерживающую дверь приоткрытой. Потом Ларин от избытка чувств шваркнул папкой с договорами по столу, все рассыпалось, и они вместе полезли собирать. Так уж получилось, что не поцеловаться они не смогли — под столом сложилась на редкость располагающая к интиму обстановка. Напоследок босс совсем уж неискренне выпалил ей в спину: «Еще раз повторится — уволю!!!», и Полина выпала в приемную. Слава богу, хоть румянец у нее был вполне натуральный…

Но вот насчет знания женской психологии… Вместо утешений и заверений в крепкой девичьей дружбе красотка Даша, склонившись над столом секретарши, прошипела:

— А ты думала, что достаточно перепихнуться с боссом, чтобы стать круче вареных яиц? Не выйдет, крыса! Ларин плевать на тебя хотел. Он никого, кроме себя, не любит. И больше всего на свете ненавидит напрягаться — а ты всегда под рукой. Так что не обольщайся… красавица описанная!

И вошла к боссу в кабинет, раскачивая бедрами так, что у Полины голова закружилась. Кроме того, ее пробрал неудержимый нервный хохот, поэтому кадровичка застала ее с покрасневшими глазами и носом, а также совершенно явственными следами слез. Наталья Ивановна сочувственно вздохнула и вручила девушке конверт с двумя билетами на рейс до Сочи, среда, пять пятнадцать вечера…

Вечером же вторника состоялось знаменательное знакомство Ларина с Александром. После работы Евгений своей властью наплевал на корпоративную этику и просто дождался Полину у выхода из офиса. У нее не оставалось другого выхода, как сесть в машину на глазах практически всего огромного муравейника под названием «Ларин и Ко».

Завтра будут пересуды и разговоры, завтра начнут победоносное размножение слухи и сплетни, завтра, завтра…

А сегодня «мэрс» мчится по улицам города больших шишек и неограниченных возможностей, города-монстра, города-гиганта. И очень быстро — благодаря «мэрсу» — город заканчивается, и стальная лента автострады, словно оторопев, сужается, сбрасывает весь свой гонор, превращается в обычную автостраду и вливается в милый сердцу любого пригород. Природа не терпит пустоты — уже вечером все эти клерки, менеджеры, руководители среднего звена, секретарши и продюсеры вернутся в Пригород. К самому главному в жизни причалу.

Вернутся домой…

Возле маленького зоомагазина Ларин насупился и вцепился в руль мертвой хваткой.

— Ты иди, а я подожду.

— Евгений Владимирович?

— Я вас очень внимательно слушаю, Полина.

— Ты трусишь!

— Вовсе нет.

— Тогда почему ты не идешь со мной?

— У меня… э-э… аллергия на животных.

— Они в вольерах.

— Ты не понимаешь, аллергия — это страшная вещь. Крошечные частички пыли, невидимые глазу и неподвластные пылесосу, носятся в воздухе, чтобы потом осесть на моей слизистой оболочке и вызвать страшнейший приступ астмы…

— Жень, у тебя сроду не было астмы. За эти три года — ни разу, по крайней мере.

— Ха! А где ты видела у нас на работе животных? Если не считать охранников…

— Хорошо, тогда как ты собираешься кататься на лошадях в Сочи? Лошади — животные.

— Лошади — больше, чем животные. Они друзья.

— Не заговаривайте мне зубы, босс. Идем.

— Я лучше тут…

— Слушай, я прекрасно понимаю, что тебе неудобно смотреть в глаза Александру, но ведь он-то не знает, что ты о нем думал.

— Достаточно, что это знаю я.

— Женя!

— Полина?

— Ну пожалуйста! Я хочу, чтобы ты увидел эту красоту.

— Это ты про Александра что ли?

— Не остри, не смешно.

— Полина, ну что, в самом деле, аквариумов я не видел?

— Таких — не видел.

И она настояла на своем, разумеется. Вздыхающий и кряхтящий Женя был за руку втащен в магазин, где девушка в зеленом комбинезончике несколько примирила его с действительностью. А потом из своего укрывища вышел Александр.

Странная вещь человеческая психика. Евгений болезненно дернулся и ощутил почти непреодолимое желание задушить костлявого мужчину. Правда, это недостойное чувство покинуло его буквально через секунду, но осадок-то остался! В результате в служебное помещение вошел надутый и насупленный Евгений Ларин, на которого не обращали ни малейшего внимания двое счастливых ихтиофилов — Полина и Александр.

На некоторое время Ларин даже сделался крайне несчастен, потому что Полина самозабвенно расспрашивала Александра о достоинствах и преимуществах предмета, у которого, по мнению Жени, никаких достоинств и преимуществ не могло быть в принципе: прямоугольного пластикового контейнера размером с бельевой бак. К контейнеру прилагалась резиновая лента для герметичного закупоривания, полупрозрачная крышка и съемная ручка, «чтобы легче пъинести в самолет». Тут Женя впервые проявил некоторый интерес к происходящему. Дело в том, что на его взгляд, в контейнер вмещалось не менее пятидесяти литров воды. И как прикажете нести эту дуру? Небрежно помахивая?

И что скажет стюардесса, если герметичная крышка отскочит, а все эти пятьдесят литров разольются по салону?

Взбодрившийся, но не повеселевший мужчина собирался вклиниться в дискуссию, но случайно поглядел по сторонам — и забыл обо всем на свете.

Разноцветные рыбки, похожие на леденцы, шныряли между кружевных зарослей кораллов, смешной краб боком удирал от задиры-креветки, а усатые сомики деловито перемалывали белоснежный песок, устилавший дно…

Хищная мурена сладострастно скалилась из своей пещеры. Убийственно-прекрасная актиния пожирала зазевавшуюся рыбешку.

Изумленно-придурковатая стерлядь безуспешно пыталась взглянуть на мир за стеклом обоими вытаращенными глазами сразу. Под ней лениво нежились в сознании своей эксклюзивности осетры. Иногда между ними истеричной черной лентой проносился угорь.

Маленькая манта самозабвенно взмахивала крыльями, паря в бирюзовой невесомости прозрачной воды, пронизанной жемчугом воздушных пузырьков.

И все это кружилось вокруг Евгения цветной каруселью, навевая воспоминания о детских счастливых снах, когда смеешься, не просыпаясь, а проснувшись — улыбаешься, когда все еще живы и впереди целая огромная жизнь, в которой нет места ни слезам, ни предательству, ни лжи…

Он стоял столбом, и в глазах у него переливались слезы. Полина оборвала свой вопрос на середине и осторожно тронула любимого босса за руку.

— Жень… Ты в порядке?

— А? Да… Как красиво, маленькая!..

Александр в лице не изменился, но вокруг него ощутимо потеплело. Не особенно интересуясь миром людей, Александр подразделял всех живущих на суше на две категории: любящих подводных обитателей и равнодушных к ним. Вторых было больше, к этому печальному факту Александр привык и смирился с ним. С первыми он тоже не особенно умел общаться, но эти, по крайней мере, не несли в себе угрозы. Их он, можно сказать, любил.

Евгений зачарованно шагнул к прозрачным стенам волшебного царства и ласково коснулся стекла кончиками пальцев.