И тут кто-то закричал. С улицы. Одновременно закричала и Ундина. Аметист стояла, ничего не понимая – она вот-вот готовилась к самой ужасной участи на земле, а тут… она увидела. На груди ненавистной кочевницы ярко-алым цветком распускалась роза. Кровь!

Испуганная, Аметист бросилась на крик. Имран валялся на пороге её дома, а в его груди занозой торчала арбалетная стрела.

– Нет!!! – Аметист упала на колени рядом с суженным. – Не-е-ет! Только не ты!!! Не может быть! Кто?!! – зарычала девушка и вскочила на ноги. Кто стрелял?! Кто ПОСМЕЛ!? На улице было пусто. Ни единой души. Ведьма снова упала на колени и, положив голову возлюбленного на колени, зарыдала. Слезы все лились и лились, падая на лоб и щеки Имрана.

– Не умирай. Как же я без тебя? Пожалуйста, не покидай меня… Я же люблю тебя… – шептала она, гладя его по волосам. Народ, явившийся на крик, собирался полукругом, послышался шёпот, предположения, кто же это мог сделать, но ведьма не слышала, – Будь со мной. Будь всегда со мной, – только и повторяла она, поглаживая пшеничные, такие мягкие волосы.

В минуту отчаяния и боли, которая раздирает душу на клочки, ведьма способна на самые невозможные вещи. Аметист ничего не понимала, не осознавала, что творит. Душа её возлюбленного уже отрывалась от тела, когда она накрыла рану ладонью, пытаясь удержать. Она совершила невозможное. Разодранная душа Аметист встрепенулась, и частичка умирающего, выскочив из тела, вплелась в дом ведьмы – она наделила ветхую избушку потрясающей, неописуемой Силой! Но Аметист не знала, что натворила. Она сидела и смотрела на него, и шептала, шептала, шептала…

– Будь со мной. Всегда будь со мной. Пожалуйста.

И тут, сквозь толпу просочилась Ундина. Она не умерла! Ну конечно – Гильдия Бессмертников! Туда абы кого не берут. И этой гадине обязательно надо было испортить и так ужасный момент жизни. Синевласка окинула дом ведьмы, мёртвого парня и саму Аметист оценивающим взглядом… и кивнула, решив что-то.

– Нет! Не забытье тебя ждёт, Эммер! – властно сказала она, да так, что слышал это каждый. – Проклинаю тебя твоим истинным именем – ты никогда не встретишься со своим любимым, пока добровольно не отречёшься от всего, что тебе дорого, и не отдашь это тем, кого ненавидишь! Проклятие моё нерушимо и вечно, Слово твёрдо и непоколебимо! Да будет так!

И Ундина исчезла, не оставив от себя ничего, кроме воспоминания. Хотя нет, что-то всё же было – через год у дверей одной хаты появился подкидыш – малыш с синими волосами. А Аметист даже не взглянула на ту, кто только что решила её участь. Ей было на это плевать. Бездонное горе обхватило её целиком и полностью, было проклятье, нет его – какая разница? Если сама жизнь стала именно этим?

В тот день Аметист будто умерла вместе с Имраном. Она больше не улыбалась, подолгу смотрела пустым взглядом в окно, ожидая, что он сейчас придёт и позовёт её с собой. Она так и не смогла отпустить. Девушка больше не заходила в свой дом, поселившись в заброшенной хате неподалёку. Её родная изба напоминала о нем, о том, как он лежал у порога, окровавленный, мёртвый…

Однако колдовской дом манил хозяйку, тянул назад… И Аметист не могла этому сопротивляться. Спустя несколько недель, она все же появилась на пороге своей избы. Потопталась – как не хочется заходить! – глубоко вздохнув, дёрнула ручку. Дверь приветственно скрипнула, ведьма вошла… и привалилась к дверному косяку, будто ей стало дурно. Вначале она решила, что сошла с ума. ЭТОТ голос!

– Добро пожаловать…

Это точно он – Имран! Он здесь, с ней, рядом! Она огляделась по сторонам, но никого не нашла. Окликнула – и, о чудо! Ответил! ОН! Счастью не была предела ровно до тех пор, как девушка поняла: не помнит её! Совсем. Он ничего не помнил из той, другой жизни! Но ЭТО всё же он!

Казалось, теперь все должно наладиться. Ведьма Аметист-Эммер, прожила долгую, пусть местами и не счастливую жизнь, почти не помня, даже не зная, о проклятии. Что-то там, где-то глубоко в сознании говорило об этом, но та лишь отмахивалась от этих мыслей, как от назойливых мух. Она усиленно занималась магией, достигла невероятных высот, но так и не взяла себе ни одного ученика – чтоб я поделилась своими бесценными знаниями с кем-то?! У неё были дети, и много, но она ничего не пожелала оставить в наследство. Скряга! Бессовестная мать! Но Аметист было все равно на чужое мнение. Пусть все умрёт с ней и не достанется никому. Ведь не было на свете человека, с которым та желала что-то разделить. Он умер. И она умрёт.

Смерть настигла её старой, дряхлой старухой. Аметист хотела уйти в мир иной, надеялась обрести покой и встретиться со своими родственниками… и с НИМ, с единственным на всю жизнь. Но не тут-то было! Она возродилась, прекрасно помня прошлую жизнь. Проклятие Ундины настигло её не при жизни, а – и куда хуже! – при смерти.

Старушка окончила свой рассказ, а на душе появился тяжелы камень. Отчего-то стало очень грустно.

– Так вы Аметист? Но, что же вам мешает? И я так и не поняла, зачем вам нужна ведьма?

– Ах, деточка, – совсем уж ласковым, обманчивым голосом, ответила она, – я уже давно не Аметист, ей я была в прошлых жизнях… Как же ты слушала? Я не уйду на покой, пока не отдам всё, что дорого, а это моя сила, мой дом и мои знания. А ненавижу я больше всего синеволосых и ведьм. Благо и тех и других кругом навалом, но я была бы не я, если бы так легко сдалась! С силой уже разобралась, а дом отдаю тебе, хоть ты и не ведьма. Хотя будь ты ей, я бы взашей выгнала! И плевать на проклятье! Ничего, уж ещё одну жизнь я бы потерпела…

– Хм, – задумалась я, а потом вздохнула, – а ведь я могла бы быть ведьмой!

– И что же помешало? – с хитрым прищуром спросила старушка.

– Инициация! – голосом обиженного ребёнка сказала я, – Я её не прошла! Точнее, её мне никто не провёл, а обо всём узнала совсем недавно.

И от третьих лиц.

– Недавно говоришь? – переспросила ведьма, и фиолетовые глаза хитро сверкнули, – а ну-ка посмотрим… А как тебя зовут, девочка?

– Валерия – ответила я.

– Хочешь быть ведьмой, так? – спросила Аметист и, получив утвердительный ответ, сказала, – Если хочешь быть ведьмой, то запомни, что те, кто знают твоё имя, могут сделать тебе больно.

Не успела я и сообразить, как жгучая боль разом нахлынула волной. Мгновения показались вечностью, но вскоре все прекратилось. Лишь что-то в груди ещё немного побаливало.

– Что это было? – прохрипела я, прожигая взглядом непонятную женщину.

– Эта было то, что ты теперь почти ведьма, – ответила мне старушка, – Починить сосуд и провести одновременно инициацию оказалось нелегко, но на это мне силы и опыта хватило. Главное никому теперь не называть своё истинное имя. Запомни, с этих пор, ты для всех Реджина, что означает – королева!

– Регина? – переспросила я.

– Можно и так, для несведущих сгодится, – небрежно ответила она.

Это я проигнорировала.

– То есть я теперь могу колдовать? – недоверчиво уточнила, – Но мне говорили, что это невозможно!

Я не верила своим ушам.

– Почти. Я починила твой сосуд, но какой в нём прок без силы? Видишь ли, они были почти правы. Наша колдовская сила, образно, конечно, хранится в стеклянном сосуде. У обычных людей он пуст, а у одарённых уже с рождения немного заполнен. До инициации он плотно закрыт, но силе внутри всё равно, она множится сама по себе. К десяти годам сосуд почти всегда наполнен и тогда проводится инициация – он откроется и одарённый может вовсю пользоваться магией. Но если обряд не провести, то будет беда. Переполненный сосуд – взорвётся, разлетится на кусочки. Сила вместе с ним исчезнет: больше ничего нельзя будет сделать.

– Тогда как? – не выдержав, спросила я.

– Не спеши, тебе просто повезло. Твой сосуд не взорвался, а лишь треснул. Сила, конечно, тоже потерялась, но заделать маленькую трещину мне по силам. Только вот сейчас он пуст, и нам необходимо его наполнить… Только как?

Она задумалась, а я затаила дыхание, понимая, что прямо сейчас решается моя дальнейшая судьба…