Максиус?

Ох, не нравится мне этот оборотень. Совершенно не нравится!

– Доминик? – удивленный голос и из уже серебристого портала вышел статный, средних лет мужчина. Его черный костюм переливался металлическими вставками по бокам, а зачесанные назад будто уголь волосы, открывали вид на широкие скулы и выразительные, голубые глаза незнакомца. – Что ты тут делаешь?

Доминик широко улыбнулся и встал по левую руку. Волосы на голове зашевелились, когда этот наглый и сильный оборотень заговорил, явно источая всем своим телом запрещенную магию!

– Проректор, рад вас видеть, – парень чуть наклонился вперед, приветствуя мужчину. – А я тут некромантов из Школы Праха решил встретить, а то они стоят, стесняются, – и такая улыбка нахальная у него была, что на месте проректора я бы точно ему в челюсть двинула.

– Мы не стесняемся, но наивно предположили, что в престижных учебных заведениях учеников принято встречать и сопровождать, – сухо отозвалась я, даже не взглянув на Доминика, а все свое внимание, обращая на проректора. Кстати, как его зовут-то? – Можно узнать ваше имя? – спросила у появившегося явно не некроманта.

– Сольвад веро Штас, – гордо произнес свое имя проректор. – А вы мисс?..

– Леди Ивэнджелин Райт, ученица Школы Праха, четвертый курс, – открыто улыбнулась я, чуть прищурив свои красивые, голубые глаза и с удовольствием отмечая замешательство на лице мистера веро Штаса.

 Ох… как же это приятно, шокировать окружающих, что считают себя лучше остальных. И лучше моей семьи в особенности! Не хотели принять меня в стены великой, что ж, я вернулась, мои дорогие.

И то, как вытянулось скульптурное, привлекательное лицо Сольвада было просто восхитительной усладой для моих глаз. Запечатлеть бы этот момент в скульптуре, или хотя бы картине, чтобы любоваться одинокими вечерами.

Справа довольно оскалилась Хел.

– Райт… – замялся на мгновение мистер веро Штас. Он округлил глаза, ставшие на миг насыщенного вишневого оттенка. Серебристые, вытянутые зрачки мигнули, дрожа, а после вернулись в округлую, привычную форму. Мужчина едва сдержался, чтобы не отступить.

Я бы даже обрадовалась, испугайся он меня с таким рвением, но увы.

Ой, какие нервные тут люди учатся и преподают. У нас Роттель вообще никак свое удивление моим появлением не выдал. Только спустя неделю, он ворвался ко мне в комнату для знакомства с бутылкой темноэльфийского, кровавого вина. От вина я отказалась, а вот от знакомства нет. С нашим директором нужно только дружить, иначе учеба будет настоящим ночным кошмаром.

– Ивэнджелин Райт, дочь Северена Райта? – на всякий случай уточнил мистер веро Штас и у него начало дергаться левое веко.

Видимо, наш директор не сообщил проигравшей стороне кого он отправит на учебу.

– Угу.

– Что ж, – замялся немного проректор, явно не понимая, как себя вести. – Доминик, раз уж ты вызвался добровольцем, – это когда это он вызвался? – То проведи, пожалуйста, экскурсию по нашей академии, а я пока сообщу о прибытии учеников Школы Праха ректору, – быстро проговорил мужчина и окинул нашу разношерстную компанию оценивающим, тяжелым взглядом. – Кстати, не забудь сообщить тему своей дипломной работы. Мне как твоему куратору необходимо проконтролировать, чтобы названия и выбранные направления не пересекались.

– Слушаюсь, – клыкасто улыбнулся Доминик и оказался непозволительно близко ко мне.

У меня от этого парня мурашки по коже пробежали, а ведь я некромант и пугаюсь весьма тяжело. Но оборотню удалось это с лихвой.

Мы взгляд проректора демонстративно проигнорировали, поправили сумки на плечах и направились за Домиником, который уж очень был рад такой миссии. Улыбка расцвела на его неидеальных, ассиметричных губах – нижняя чуть полнее верхней, – и он махнул рукой, поворачиваясь к нам лицом и идя спиной вперед. Его теплый, бархатистый, как горячий шоколад голос обволакивал, заставляя непроизвольно скривиться. Сердце тревожным гулом забилось в груди.

Что за несуразная пошлость вспыхнула в моей голове?

Наверное, это из-за переутомления.

– Академия Костлявой была образована на Ольгре тысяча триста три года назад, – его чуть вибрирующий властный голос, казалось, разносился эхом по всему внутреннему дворику.

Когда мы прошли сквозь кованые ворота, и те с шумом и скрежетом закрылись за нами, то нашему взору предстала весьма трагичная и мрачная обстановка. Нет, у нас тоже не ромашки и лилии в саду растут, но все же… плачущие ивы и мертвые, черные розы, это немного перебор. Изумрудная зеленая лужайка была усеяна серо-черным пеплом и окутана густым туманом. Он холодил ноги, отчего штаны неприятно липли к лодыжкам, намокая от сырости.

У них тут дворника нет, что ли?

Неужели у великой академии нет средств на обычного работника?

– М-да… – весомо протянул Зрил и оглянулся на нас. – Слушайте, а у вас тут страшнее, чем в Подземной Лагуне, – заметил он невесело и посмотрел на меня. – Ивка, теперь я весьма рад, что тебя не приняли сюда.

– Не приняли? Дочь Северена? – несколько удивился Доминик и остановился, да так, что оказался всего в шаге от меня, потому что я свое движение не прекратила. Едва не врезавшись в парня, окинула его недовольным взглядом.

– Не твое дело.

– Что ж, их же и ошибка, фея моя, – широко оскалился Доминик, а я едва не зарычала.

Фея? Я? Нет, тут адекватные адепты вообще есть? То ушастый с явными признаками отсутствия инстинкта самосохранения, теперь еще и этот оборотень, который обращался ко мне «красавица» и «фея». Я не ФЕЯ! Я некромант! Хоть и красивый, конечно, не спорю.

Бесит.

Во дворике также обнаружился небольшой фонтан с мертвой водой, в водной глади которого мерцали лица умерших, которым мы явно пришлись по духу. Доминик подвел нас ближе к краю мраморного изваяния в форме овала и с прекрасной девушкой на пьедестале. В руках она держала опасную, настоящую косу жнецов и ее взгляд был ну очень уж красноречиво живым… На правом плече у статуи сидел черный ворон, с очень натуральными перьями. Определенно эти фигуры создал гений.

Я всмотрелась в лицо статуи и непроизвольно отпрянула, когда левым глазом мне подмигнули, а на по-детски пухлых губах появилась коварная улыбка.

– Матерь Дарующего, – выдохнула я и прижала руку к груди.

– Почти. Всего лишь дочь Смерти, – радостно улыбнулся Доминик, засунув руки в карманы пиджака.

Мои соратники по проблемам и учебе тоже смотрели на статую и лица у них были крайне удивленными.

– Зачем вы заточили ее в фонтан? – спросил Алид. Его кустистые брови были насуплены и сведены на высокой переносице.

– Не мы, мать наказала за своеволие. Ничего, ей разрешено покидать статую раз в неделю и развеиваться, – пояснил нам Доминик. – Идем дальше, – скомандовал он и, сцепив руки за спиной, повернулся к нам спиной и продолжил экскурсию. А я в это время шла и, насупившись, изучала тяжелым взглядом статную фигуру Доминика Максиуса.

Откуда мне известно его имя?

Лично мы с ним точно не встречались, я бы запомнила. Не потому, что он красавчик, просто у меня феноменальная память.

Поэтому, если бы мы с ним когда-либо пересекались, то я бы точно запомнила это. А тут… имя смутно знакомо, облик совершенно нет, но на душе, будто летучие мыши скребут, словно какое-то предзнаменование.

Не нравится мне, что я не помню и не осознаю этого знакомства. Чую, что это потом такими проблемами выльется, что хоть лопатой разгребай. Нет, я лопатой хорошо орудую, потому что учусь на некроманта, а трупы не всегда сами выбирались из могил, некоторым приходилось помогать, но перспектива эта очень уж мрачная.

– Да, зад у него отличный, – прокомментировала мой пристальный взгляд Хел и томно вздохнула. – И в целом фигура что надо. Широкие плечи и узкие бедра, ох, слушай, мне от одного вида становится волнительно, – оскалилась Хелдрана и положила руку мне на плечо. – Так что понимаю твой выбор.