Литмир - Электронная Библиотека

– Сегодня мы будем разбирать защитные ритуалы некромантии третьего уровня, – сказал мужчина тихим, размеренным голосом. Профессор снял свою мантию и небрежным жестом бросил ее в сторону преподавательского стула, и та красиво наделась на спинку, словно зачарованная.  – «Гул мертвых» – это магия высшего уровня, следовательно, и пользоваться ею могут лишь те, кто постоянно тренируется, укрепляя связи со своей силой, – властный и уверенный голос профессора Грахдира, прошелся волной испуга по всему классу. Мы любили занятия по защитным ритуалам, вот только временами профессор был ну слишком уж надменным и считал, что весь мир крутится исключительно вокруг него и его предмета.

Мы все подобрались и навострили ушки. Я сосредоточилась и, взяв в руку перо, приступила к записям. Делая пометку на крае тетради: «Постоянные тренировки для ритуалов», записала название лекции.

– Данный ритуал схож некоторыми действиями с ритуалом «Зов Мертвецов», в том смысле, что они оба усиливают вой проклятых душ из Подземного Мира, – профессор начал чертить схему заклинания на большой зеленой доске, по бокам которой висели наглядные материалы символов и скреплений. – Однако, «Гул мертвых» – ритуал, который действует на определенную область, и чаще всего применяется он для защиты помещения от прослушивания. В течение двадцати минут – не больше и не меньше – некромант рисует пеплом из крематория на стенах непрерывную линию, а после чертит на полу семиконечную звезду.

– Звезду также чертить с помощью пепла или можно использовать краску? – спросила Хел, сощурив свои прекрасные зеленые глазки и посмотрев на профессора внимательным взглядом. Во время размышлений девушка, как и всегда, закусила кончик пера своими острыми зубками, обхватив его пухлыми губами.

Профессор взглянул на девушку недовольно, но все же ответил:

– Нет, можете использовать краску для звезды, лучше черную с примесью серебра.

Мы все одновременно сделали пометку: «Черная краска, лучше с примесью серебра».

– В течение оставшейся ночи при любой попытке прослушать комнату, подслушивающий будет слышать лишь завывания загубленных и измученных душ. Чаще всего этот ритуал используется при переговорах, но также некоторые некроманты применяют его для спокойной практики. Чтобы никто не подслушал и идею не своровал.

Профессор Грахдир взмахнул худой рукой с длинными, ухоженными пальцами, и схема с доски будто отклеилась и предстала перед нами, как живая. Я зачарованно всмотрелась в переплетения белых и красных линий, что мерцали прямо перед моими глазами. Яркий солнечный луч слился со схемой, и она вспыхнула, слегка ослепляя и заставляя прикрыть на миг глаза, чтобы не лишиться зрения. Секунда и свет померк, а линии перестали казаться ожившими.

– Запомните эту схему, дорогие мои мучители, – сладко улыбнулся профессор и от его вампирского оскала мне чуть не поплохело. Но не поплохело, так, только сердце немного быстрее забилось, и ритм снова вернулся в норму. Привычка – вторая натура, а нас так постоянно пугали, и не только Грахдир. – Потому что благодаря этому ритуалу, вы сможете беспрепятственно строить козни и великие планы, и никто, даже сам император, не сможет вам в этом помешать.

Ох, вот спасибо. Конечно, вот после этого занятия и начну дворцовый переворот планировать.

– А теперь продолжим, записывайте плетения магии для «гула», – и профессор вернулся к доске, в то время, как его схема продолжала висеть прямо у нас перед глазами, искрясь силой и завораживая своей грациозной, чертежной красотой. – Зрил, на девушек будете слюни пускать после упокоения, а пока прошу все внимание обратить на лекцию, – скривил свои тонкие губы в усмешке профессор.

И мы продолжили делать важные записи, одновременно с этим посмеиваясь над Зрилом. Этот некромант никогда не умел разделять свои увлечения и правильно расставлять приоритеты. Профессор Грахдир был не тем, кто терпел, когда ученики не обращали на него внимание.

Глава вторая

– Ученикам четвертого года обучения факультета некромантии немедленно прибыть в кабинет директора! – громкий голос секретаря магистра Роттеля доносился прямо из зачарованных стен. От них невозможно было сбежать и фраза: «И у стен есть уши» стала не просто набором слов, а страшной реальностью всех учеников Школы Праха.

Мы все сейчас как раз сидели на лекции по продвинутому курсу целительства. Переглянувшись с Хел, одновременно нахмурились и поджали губы. С кем поведешься… как говорится, а потом взглянули на остальных некромантов.

– И что случилось сегодня? – флегматично поинтересовалась Хел без особого интереса и удивления. – Кто из нас снова что-то украл из запретного архива? – спросила девушка и посмотрела исключительно на меня, выразительно насупив тонкие брови.

– Такое было только один раз, Хел и прекрати уже обижаться, что я тебя с собой не взяла, – мрачно ответила я, сложив руки на груди и закатив глаза.

Было только раз на первом году и то, лишь потому, что наш куратор дал дурацкое задание. Я просто подошла к процессу творчески.  И ничего, что после этого меня определили убирать в морге останки мертвецов и не только за вторым курсом. Зато было интересно, а это главное.

– НЕМЕДЛЕННО В КАБИНЕТ! – спустя несколько минут нашего бездействия, рявкнул уже непосредственно директор Роттель. Мы одновременно подпрыгнули на месте и, посмотрев на профессора Ромиль, стали ждать ее позволения уйти.

– Идите, не хочу, чтобы наш директор сорвал себе голос, – улыбнулась пожилая женщина с красивыми, акварельно-серыми глазами и самой большой душой, какую я только видела. – Задания я оставлю на столе, придете, заберете.

– ЖИВО Я СКАЗАЛ! – такой мощный крик, что мы сорвались со своих мест и под теплый смех профессора Ромиль, ученики Школы Праха практически вылетели из кабинета.

Надо ли говорить, что до приемной директора мы добрались в рекордные сроки, взлетели по лестницам, поднялись на восьмой этаж и остановились лишь перед столом секретаря, взиравшей на нас с сочувствием? Ее красивые, круглые красные глаза светились даже в полуденный час работы, а намазанные серой помадой губы были плотно сжаты. Эльфийские, чуть вытянутые вверх ушки едва заметно дернулись.

Я привалилась спиной к прохладной, темной, выложенной зачарованным гранитом, стене, пытаясь перевести дыхание после забега по ступенькам, и спросила у Сеф:

– Ч-ч-что… – воздух застрял где-то в горле, и я закашлялась, некрасиво краснея и несильно стуча кулаком по груди. – Что случилось? – все-таки сформулировала вопрос, и это был рекорд.

Ненавижу бегать, а бег отвечал мне тем же.

– О, вам понравится! – клыкасто улыбнулась девушка и махнула в сторону двери. – Директор, пришли некроманты, – сообщила она Роттелю.

– Пусть заходят, – прозвучал из небольшого, круглого камня голос магистра и мы, переглянувшись и перекрестившись, направились в сторону дубовой двери, что своим видом пугала многих. Она была красивой, креативной и особенно удалась форма – крышка от гроба. И вот теперь представьте, приходят ученики к директору, а у него вместо двери крышка от гроба. Как думаете, захочется после такого еще раз сюда наведаться? Вот и нам не хотелось.

Но никто нашего мнения не спрашивал, и, поправив порядком вздыбленную после пробежки форму, мы двинулись внутрь дружным строем. Пусть на практике мы были каждый сам за себя, но когда нас вызывали группой, то мы, надо отметить, шли единым фронтом и подминали под себя всех и вся. Некромантов могут обижать только некроманты, и только из одной группы. Попробуй только пикни на не своего – упокоят и закопают. Таков негласный закон школы.

Дверь за нами захлопнулась со скрежетом и громким хлопком. Я испуганно вздрогнула и едва не подпрыгнула на месте. Захотелось к маме.

Кабинет нашего директора был колоритным, как и сам его хозяин – высокие потолки, стены и пол из чистого, черного мрамора. Большой стол из какого-то древнего магического камня, заставленный бумагами и канцелярскими принадлежностями. По кругу стояли светильники – овальные торшеры на длинных ножках, которые горели с помощью магии света.

3
{"b":"698835","o":1}