8 марта 2020 года. Елена Васильевна Иванова.

Я лежала в больничной палате и мрачно разглядывала потолок. Штукатурка пожелтела и была готова вот-вот отвалиться и упасть мне на голову, но минуты шли, и ничего не происходило. Уже вторую неделю я находилась в городской больнице с простым сезонным гриппом. Врачи первым делом заподозрили у меня этот треклятый коронавирус, но всё оказалось куда банальнее и проще. Хм, хотя, это как посмотреть.

Знаете ли вы, что в мире в год умирает до шестисот пятидесяти тысяч человек от респираторных заболеваний, вызванных сезонным гриппом? Вот я не знала, но это не помешало мне умереть.

Я была зла, когда увидела со стороны, как тело моё увозят в морг. Мне совсем не хотелось покидать этот мир! Я только начинала жить!

Яркая вспышка ослепила меня словно бы изнутри, и моя бестелесная оболочка оказалась в зелёном лабиринте. Высокие стены из растений уходили до самых небес, солнце, будто бы из ниоткуда, освещало мне путь. Но сколько бы я не бегала, не могла найти выход. Везде были полупрозрачные круглые картинки, дотронувшись до которых, я проваливалась в своё прошлое. Я словно бы смотрела телевизор, находясь внутри него. Лабиринт был забит моими воспоминаниями, когда я уставала бесцельно бродить, то просматривала их, но радости прошлое мне не приносило. Я бродила часы и сутки напролёт в зелёной ловушке, пока не поняла, что я больше не имею телесной оболочки! Тогда я воспарила и полетела поверху, но зелёное море не имело конца и края. Я чётко поняла, что застряла здесь на веки вечные…

Я не ощущала время, но чувствовала, что уже давно нахожусь в лабиринте. Я размышляла о природе этого места, пока не осознала, что не нужно бежать и искать выход. Я ясно поняла, что центр и сам выход из лабиринта — это я сама! И тогда я обратилась к самой себе, я пожелала оказаться в материальном мире, в любом теле и любой эпохе, только бы снова ощутить ветер, время и саму жизнь…

— Елена Васильевна! — женщина средних лет в наглухо закрытой одежде потрясла меня за плечо. — Утра доброго, государыня! — она поклонилась до пола и помогла встать на ноги моему телу.

Я с удивлением разглядывала своё новое вместилище. Тело молодой девушки, даже очень молодой я бы сказала. Половое созревание в самом разгаре. Волосы длинные, рыжего цвета, на ощупь мягкие… чистые! Есть грудь и попа, талия присутствует. Я повернула голову, опустила глаза и увидела своё отражение в небольшом зеркале. Приятные черты лица. Есть сходство с Сансой Старк… с её более поздней версией, хотя черты лица более мягкие. Начало неплохое. Вот только это «государыня» — звучит как-то подозрительно.

Я внимательно посмотрела на женщину успевшую облачить меня в странный наряд. Неопределённый возраст, живые глаза. Даже волос и тех не видно под странным головным убором.

— Кто ты? — я схватила женщину за руку, когда та попыталась причесать мне волосы.

Та удивлённо на меня уставилась, гребень выпал из её рук.

— Агриппина Фёдоровна я… Челяднина… — едва слышно прошептала та, делая шаг назад. — Твоя ближняя боярыня, наперсница, подруга… — женщина была испугана, она вглядывалась в мои глаза, словно бы пыталась понять, шучу я или нет, задавая подобного рода вопросы.

— А я, стало быть, Елена Васильевна — государыня? Не Глинская часом?

Это первое что пришло мне в голову. Елену Васильевну — государыню я «знала» только одну. Исторический персонаж из прошлого Русского государства.

— Д-да… — проблеяла боярыня, продолжая пятиться от меня к стене.

— Московская? — я уточнила, та кивнула и остановилась. — А государь кто ныне?

— Василий Иванович… — глубоко вздохнув поведала наперсница.

— А год нынче, какой, Агриппина?

— Лето семь тысяч тридцать четвёртое…

— А по христианскому летоисчислению?

Боярыня спустя несколько секунд выдала:

— Тысяча пятьсот двадцать шестой год. Двадцать восьмой день февраля… А ты кто?! — женщина крупно затряслась и трижды перекрестилась. — Дьявол?!

Выглядела её реакция довольно комично. Я снисходительно улыбнулась, усадила Агриппину Фёдоровну на лавку и сама присела рядом.

— Не дьявол, боярыня. Я человек.

— А где же государыня? Где Елена Васильевна?! — тихой истерикой заливалась боярыня, пытаясь отсесть от меня как можно дальше, словно я прокажённая.

— Того не ведаю… — я покачала головой. — Я тоже Елена Васильевна, но из другого времени. Я попала в это тело, уж не знаю, как так вышло. Но раз я здесь, то, стало быть, душа государыни ушла незадолго до того, как я прибыла. Проверь-ка еду, что на столике стоит.

Боярыня нетвёрдой походкой подошла к небольшому прикроватному столику и понюхала пищу, после этого налила в чашу из кувшина жидкость и тоже принюхалась. Далее вынула из рукава некий предмет и обмакнула его сначала в еду, а после в напиток. Несколько минут спустя Агриппина осела на пол, схватила себя за плечи и начала тихо выть и поскуливать. Я дала женщине немного погоревать, но когда вой стал слишком сильным, подошла и влепила боярыне смачную пощёчину. Я не хотела применять насилие, но надо же как-то выводить «свою» приближённую из состояния не состояния!

Агриппина тут же вскочила на ноги и грозно на меня посмотрела, но из покоев с криками «сатана захватил тело государыни!» не выбегала. Смотрела на меня своими чёрными глазами и молчала, даже руку к красной щеке не приложила. Не просто будет мне, ой, не просто!

— Наревелась? — властным голосом задала я вопрос. — Мы с тобой теперь в одной лодке, Агриппина Фёдоровна! Прознают, что государыня тело своё покинула, а на её место пришла другая душа — обе погибнем! Я умирать не хочу, думаю, как и ты. Что будем делать, боярыня?

— А что делать? Прознают, всё одно! — женщина махнула рукой. Мол, сгорел сарай, гори и хата!

Да, вот тебе и доброе утро, государыня… Я глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.

— Почему мою предшественницу убили? — строго спросила я.

— Непраздная была государыня… — опустив глаза, сказала «наперсница». — Не от государя Василия Ивановича, а от брата моего Ивана Фёдоровича ребёнка понесла. Так сам государь приказал! Как прознал, что Соломония — его бывшая жена в монастыре родила ублюдка неизвестно от кого… — тихо шептала женщина, сжав губы в тонкую нитку. — Испугался Великий князь, что люди прознают про то, что сам он не способен наследника породить и приказал нам с братцем… поспособствовать…

— Значит, я ношу ребёнка твоего брата и Великий князь сам тому причина?!

Я была мягко сказать в шоке. В своё время я интересовалась историей русских правителей, слышала сию байку, да не предала значения. Кто в здравом уме свою молодую супругу подложит под другого мужика, когда на кону благополучие огромного государства?! Или это был единственный выход избежать смуты и междоусобиц?

— Всё так… — повинилась боярыня и опустила голову.

— Значит, придётся о том молчать всю жизнь. Князь ко мне часто заходит?

— Как узнал, что государыня непраздна, каждый день по утрам навещает до начала заседания Боярской думы… — женщина подскочила как ужаленная и начала быстро заплетать мне волосы. — Как придёт государь Василий Иванович, так руку к груди приложи, поклонись в пояс!

— Поняла. Ты лучше иди и от пищи избавься… — я кивнула на столик, отставляя в сторону косметику. Свинцовые белила оставим средневековым модницам.

Спустя несколько минут Агриппина умчалась из моих покоев, в тоже время внутрь вошёл Великий князь. Я поднялась из-за столика с зеркалом, неспешно повернулась и с вежливой улыбкой на устах поклонилась местному правителю.

— Здрав будь, государь Василий Иванович!

— Ну, что же ты, Елена Васильевна! — Великий князь поспешно поднял меня и усадил на лавку, сам присел рядом и положил свою большую лапищу мне на живот. — Как себя чувствует наследник?

— Здоров, Великий князь, — степенно ответила я, внимательно разглядывая «мужа».