- К сожалению, Александр Васильевич, не моя это тайна, вернее - не только моя. Поэтому, не обессудьте, но пока что Вам её открыть не могу, - Вольф вздохнул, - Но, если мы с Вами проживем на этой войне достаточно долго, то, чем чёрт не шутит!
- Дым два румба слева по носу! - крик сигнальщика пронесся над палубой истребителя.
- Тьфу ты! Помянул нечистую силу! - Сергей вскинул к глазам свой 'цейсс', пытаясь разглядеть, кого же там принесла нелёгкая...
Небольшой дымок, не слишком жирный, но, всё же, довольно заметный. Источник пока не разобрать, но явно - не тяжелый корабль. Сергей повернулся к Колчаку:
- Сигнал 'Сильному' - курс и скорость прежние, прикрывать транспорт! Ну а нам, пожалуй, стоит взглянуть на этого незнакомца, Александр Васильевич!
- Есть, Ваше превосходительство!
Облокотившись на плечевой упор пушки Канэ, Вольф с удовольствием наблюдал, как четко, быстро, но без суеты командир отдавал приказы. Вот по фалам единственной мачты уже поползли разноцветные сигнальные флаги, вот звякнул, продублировав команду, машинный телеграф, указатели которого замерли в положении 'Самый полный вперед'. Мерно вздыхавшие машины начали быстро наращивать темп своего палящего дыхания, всё быстрее и быстрее проглатывая тугой раскаленный пар и выплёвывая его, мятый поршнями, в единственный холодильник. Легкий дымок из труб сменился густыми тёмными клубами - кочегары начали усиленно шуровать в топках, чтобы не дать пару просесть из-за резко возросшего аппетита машин. 'Сердитый' разгонялся всё быстрее и быстрее, словно пришпоренный скакун- через несколько минут он уже летел по волнам со скоростью в два с половиной десятка узлов, разбрасывая форштевнем тысячи сверкающих брызг, а за кормой, среди темных волн и солнечных бликов, тянулось длинное белое кружево кильватерного следа...
- Дымы на правом крамболе! - раздался тревожный голос сигнальщика.
- Ещё дым!
- Ещё два дыма в румбе справа по курсу!
На горизонте, действительно, наблюдалось целое скопление дымков - сначала неясное, словно серо-сизое облачко, оно, постепенно, начинало приобретать очертания дымов отдельных кораблей. Все они концентрировались в той стороне, где был подход к внешнему рейду пока ещё невидимого Порт-Артура. Уже можно было насчитать около десятка дымов, но, похоже, это был не предел.
'Репетиция концерта для рояля с оркестром' - Вольф вспомнил текст полученной рано утром телеграммы командующего флотом. На что в ответ тут же полетела шифровка: 'Посылку высылаю. Встречай. Твой Э.Б.'. Этот самый 'Э.Б.', он же - 'посылка' - сейчас густо дымил уже далеко за кормой миноносца, сопровождаемый 'Сильным'. А вот другой 'почтальон' сейчас стремительно летел навстречу ближайшему, пока ещё неопознанному дыму.
Этот самый дымок, стал гуще - незнакомец явно шел им навстречу, тоже увеличив ход. Точнее - незнакомцы - теперь уже явно было видно, что это - пара кораблей, и их ранее створившиеся дымы теперь явственно разделялись.
Колчак, напрягая зрение что было сил, вглядывался в приближающиеся корабли, пытаясь опознать их, но его 'галилей' явно уступал новенькому 'цейссу' Сергея, который тоже некоторое время разглядывал встречные корабли в свой бинокль, а затем протянул его Колчаку:
- Два 'сокола', Александр Васильевич. Это - наши!
Колчак взял адмиральский бинокль, вскинул его к глазам и, после минутной паузы, произнёс:
- Да, очень похоже, что 'соколы'. Хотя у японцев тоже есть корабли с похожим силуэтом.
- Есть, и на этом сходстве можно очень сильно обжечься, Александр Васильевич, - задумчиво произнес Сергей, принимая обратно свой бинокль, - особенно - в сумерках или в дымке, но, не в этот раз, господин лейтенант.
- Почему Вы так уверены, Ваше превосходительство?
- Потому что - это наша эскадра идет в море от Артура, а эти два миноносца - её левофланговый дозор! Взгляните внимательно на головной корабль колонны на горизонте - его мачты и верхушки труб уже просматриваются!
Колчак вновь стал напряженно вглядываться вдаль сквозь линзы. Вольф же продолжал:
- Видите - две высокие трубы, между ними - вентиляционная мачта, заметно ниже верхушек труб?
- Да, Ваше превосходительство, правда, видно довольно смутно!
- Это 'Петропавловск', Александр Васильевич! Но, чтобы в корне развеять Ваши сомнения - посчитайте количество труб на корабле, что между 'Петропавловском' и дозором, идущим в нашу сторону.
- Не могу разобрать, силуэт сливается. То ли четыре, то ли пять!
- А сколько у японцев крейсеров с четырьмя или пятью трубами, а, Александр Васильевич?
Колчак улыбнулся:
- Ни одного, Ваше превосходительство!
- Правильно! Стало быть...?
- Эскадра - наша! - закончил Колчак фразу Вольфа.
Вольф, улыбнувшись, кивнул.
'Сердитый' всё также несся по морю навстречу своим товарищам. Прошло совсем немного времени, и они обменялись приветствиями со 'Скорым' и 'Страшным'. Последний - новенький, ещё пахнущий свежей краской, только-только прошедший испытания на полный ход. В каноничной истории этот миноносец имел самую короткую из всех артурских кораблей карьеру - всего месяц пробыв в строю флота, он геройски погиб в последний день марта, приняв в предрассветных сумерках за свои корабли японские миноносцы и сражаясь затем до последнего с окружившими его врагами. Гибель этого корабля в то хмурое мартовское утро запустила целую цепочку событий, закончившихся гибелью флагманского 'Петропавловска' вместе с адмиралом Макаровым... Как оно будет, здесь-то?
Обменявшись сигналами с дозорными миноносцами, 'Сердитый' повернул назад, к коптящему вдалеке 'Эдуарду Бари'. Глядя в очередной раз, как легко миноносец вспарывает форштевнем воду, советник произнёс:
- А неплохо так Ваш 'соколёнок' ход держит, Александр Васильевич!
На что получил совершенно неожиданный ответ:
- Чего же хорошего, Ваше превосходительство? Вот если бы мы шли так вперёд, на неприятеля, было бы хорошо!
Да! В этом ответе и был весь Колчак! Только вперёд! Вольф улыбнулся:
- Погодите, немного, Александр Васильевич! Война только началась и серьезные битвы ещё впереди. Японских кораблей на всех хватит!
Всё оставшееся до Артура время они с Колчаком обсуждали эволюции эскадры, которые та совершала мористее маршрута их маленького конвоя. Иногда Сергей оглядывался на идущий чуть позади, транспорт. 'Какая горькая ирония судьбы! Когда-то именно 'Бари', вместе с несколькими другими пароходами, доставлял в Порт-Артур огромные деревянные ящики, в которых хранились разобранные на части миноносцы. И вот теперь два из них конвоируют его к месту последней стоянки...'
* * *
С высоты Золотой горы Сергей наблюдал, как портовые буксиры разворачивали массивный корпус 'Эдуарда Бари' в то положение, которое он должен был занять при затоплении. Вот паровой барказ завез кормовой якорь и пароход отработал последнюю команду своего капитана - втугую выбрал якорные цепи. Всё. Топки погашены, последние ценные предметы снимаются со своих мест. Всё ценное, что может пригодиться на других судах, механики отвинчивают с ещё не остывшей машины. Горько и досадно. Но иначе - никак. Вход в гавань Порт-Артура всё ещё беззащитен - хоть 'Харбин' и 'Хайлар' надежно перекрыли своими корпусами путь японским брандерам вдоль берега Тигрового полуострова, но путь со стороны моря по прямой - всё ещё открыт. И вот теперь настал черед 'Бари' стать рукотворным рифом на пути японских пароходов-смертников.
Две низкие серые тени, обогнув по широкой дуге замерший пароход, направились в сторону Дальнего. Это 'Сердитый', доставивший советника в Артур около часа назад, направлялся обратно - в Талиенванский залив, вместе со своим напарником - 'Сильным'. Почему корабли не отправились в обратный путь сразу же, как привели 'Бари' на рейд Артура? Была у этой задержки веская причина. Глядя на корму 'Сердитого' в мощный бинокль, Вольф мог её наблюдать собственными глазами - накрытые брезентом, на палубе миноносца сейчас лежали части разобранного станка и ствол семидесятипятимиллиметровки, что ещё не так давно была украшением 'Паллады'. Точно такие же парусиновые свертки лежали и на палубе 'Сильного' - уже подходя к Артуру в разговоре с Колчаком советник имел неосторожность 'заикнуться' о усилении вооружения кораблей второго отряда. И неугомонный татарин тут же буквально вцепился в него, с просьбой разрешить забрать орудие для своего корабля из артурского арсенала прямо сегодня, не дожидаясь когда они прибудут в Дальний с попутным транспортом. Естественно, как только Криницкий узнал об этом, то незамедлительно вытянулся в струну перед советником прямо на граните набережной Восточного бассейна, прося-требуя и себе такое же орудие и непременно сегодня же...
