Потому и стояла сейчас на лесах жаровня с разогретыми докрасна заклепками, которыми дюжие молодцы из рабочих-судостроителей и экипажа крейсера сращивали под грохот молотов новый шпангоут, устанавливаемый взамен перебитого взрывом. Весь металл, погнутый, поломанный и порванный взрывом японской мины, был уже вырезан и вырублен из зоны пробоины. Теперь настал черед восстанавливать набор корпуса, броневую палубу, а затем - и обшивку.
Работа спорилась в умелых руках, и Вервольф был вполне доволен. Ещё две-три недели - и 'Паллада' выйдет в море. Да и вообще - за прошедшие со времени первого посещения десять дней на крейсере многое изменилось. И - в лучшую сторону. Даже будучи во многом пессимистом, Сергей это признавал. Сарнавский сумел организовать работы на корабле даже с опережением графика и при этом привел крейсер в почти образцовый порядок. Можно было даже без 'почти' - как для корабля, стоящего в ремонте. При взрыве японской самодвижущейся мины 'Паллада' получила пробоину в тринадцать квадратных метров, а теперь и вовсе, после вырубки и демонтажа всех погнутых листов, стояла посреди дока без тридцати пяти квадратных метров наружной обшивки.
Но не только заметный прогресс в общем состоянии корабля и в ведении ремонтных работ радовал советника. Параллельно с ремонтом на 'богине' выполнялось усиление вооружения. Правда, визуально пока что этот процесс выражался в строго обратном - в ослаблении. С крейсера были уже демонтированы пятнадцать 75-миллиметровых пушек. Сейчас как раз стрела крана переносила с правого борта на площадку у котлована дока последнюю из назначенных к демонтажу, шестнадцатую по счету пушку. Впрочем, у дока сейчас осталось только восемь орудий, считая несомое краном. Восьмерка же пушек, демонтированных первыми, была уже отправлена в минный городок. Причем четыре из них уже стояли на корме французских 'торпиллеров'. Ещё два вчера опробовали стрельбой после установки на двух 'немцах' - 'Бесшумном' и 'Бесстрашном'. Сейчас же у стенки Минного городка на довооружении стояла вторая пара истребителей германской постройки - 'Беспощадный' и 'Бдительный'.
Результатом же этой орудийной вакханалии для 'Паллады' стала полностью разоруженная батарейная палуба. Которая теперь сохраняла своё название лишь по традиции, но не по сути. Даже большинства орудийных портов на ней уже не было - они наглухо зашивались. Проходя по палубам крейсера в сопровождении Сарнавского, Вервольф это всё видел воочию. Тем временем верхняя палуба в тех местах, где ещё недавно стояли четыре кормовых 'семьдесятпятки', усиливалась дополнительными подкреплениями. Именно сюда должны были в скором времени встать шестидюймовки Кане, подтянув вооружение 'богини' к уровню, соответствующему её рангу.
- Семён! Трави конец! - зычный крик откуда-то со стороны носа заставил Вервольфа невольно обернуться, - Да помаленьку, не спеши так шибко! Помаленьку! Так! Так! Хорошо!
Сергей видел, как под эти крики с боевого марса на канатах вниз потихоньку, хоть и с небольшими рывками, спускалась 37-миллиметровая пушка вместе со станком Андреева - простым вертлюгом, крепившимся прямо к стенке боевого марса или к фальшборту. На марсе 'Паллашки' таких 'грозных' орудия было аж целых четыре. Хотя, пардон, уже три. Четвертое как раз опустилось на уровень лееров верхнего мостика.
- Гришка! Оттягивай давай, чего спишь!? Оттягивай живее! - продолжал всё тот же голос.
- Да тяну, дядь Андрей, тяну! - прозвучал в ответ совсем мальчишеский голос, чуть сдавленный напряжением от выполняемой работы.
- Шибче, шибче давай! - всё не унимался старшой, - Во! Вот так! Молодца!
Под эти слова небольшая пушка ткнулась в палубный настил и замерла. Вервольф повернулся к Сарнавскому:
- А что, Владимир Симонович, не жалко расставаться со всей этой артиллерийской бутафорией?
- С этой - уж точно не жаль. Ради четырех хороших пушек - не жаль даже семидесятипятимиллиметровок! Всё же шесть дюймов - есть шесть дюймов. Достойный аргумент против любого вражеского крейсера. А малым калибром - так им же только миноносцы пугать!
- Вы совершенно правы, Владимир Симонович, совершенно! - при этих словах советник улыбнулся.
И было отчего! Раз уж местные командиры, пусть пока и не все, но понимают необходимость изменений на флоте, значит, не всё потеряно. Значит, сможем взять инициативу в морской войне в свои руки. А там, даст Бог - и само море. И превращение 'богинь' из 'вооруженных пакетботов' * в более-менее полноценные крейсера - это один из тех многих и многих шагов, что ещё предстоит пройти эскадре на пути к победе.
(* В среде морских офицеров ещё до войны ходила грустная шутка о том, что 'богини отечественного изготовления' - крейсера типа 'Диана' - отличаются от океанских пакетботов относительной тихоходностью и некоторым количеством шестидюймовых орудий.)
- Ваше превосходительство, разрешите вопрос?
- Конечно, Владимир Симонович! Спрашивайте!
- Отчего не снять весь боевой марс? Лишний ведь вес!
- Лишний-то лишний, да не совсем, господин капитан первого ранга! Дело в том, что есть мысль демонтировать только кормовую половину обшивки боевого марса, а в носовой его части сделать усиленную обшивку и сверху прикрыть противоосколочным козырьком.
- Но зачем, мы ведь демонтировали оттуда всё вооружение? - взгляд Сарнавского выражал неподдельное удивление.
- А затем, мой дорогой Владимир Симонович, что в этом бронированном марсе мы поставим дальномерный пост. Таким образом, мы убьем сразу двух зайцев! Во-первых - обеспечим дальномерщикам прекрасный обзор при более-менее сносной защите, а, во-вторых - разгрузим боевую рубку - там и так в бою люди, как сельди в бочке, не протолкнуться. А дальномер в рубке будет запасным - на случай порчи основного на марсе. Вот так!
- Разумно придумано, Ваше превосходительство! Разумно. Я бы и сам должен был догадаться... - тут Сарнавский лишь развел руками.
- Ничего, Владимир Симонович! Что-то другое придумаете! Главное - не бойтесь проявлять инициативу. Любые полезные предложения должны претворяться в жизнь. Поговорите сегодня с офицерами своего корабля. Особенно - с молодежью. Пусть предлагают свои идеи по улучшению крейсера. А самые толковые из них, уж поверьте, ни я, ни командующий эскадрой не оставим без внимания.
- Непременно поговорю. Сегодня же!
- Вот и отлично! Кстати, раз уж у нас заходил разговор о боевой рубке - пойдемте, посмотрим, что сделано по усилению её защиты.
И, мимо снующих по палубе десятков матросов и мастеровых, Вервольф с Сарнавским направились на полубак крейсера.
Рубка крейсера значительно преобразилась - непомерно широкие визиры канули в небытие. По всему периметру они были закрыты трёхслойным сэндвичем из дюймовых листов корабельной стали, в которых были оставлены лишь узкие смотровые щели. Под грибовидную крышу был приклёпан мощный противоосколочный козырёк, дополненный жгутом из канатов. Второй такой же жгут охватывал рубку ниже смотровых щелей, препятствуя рикошету осколков вверх по вертикальной броне рубки. Дополнительные противоосколочные прикрытия получил и проход между рубкой и броневым траверзом. Вервольф был доволен - Кутейников прекрасно справился с поставленной задачей. По крайней мере - визуально выглядело вполне солидно и надёжно. Осталось только проверить. В бою...
И ещё одна вещь бросилась в глаза советнику. Баковая пушка 'Паллады' выглядела сейчас не совсем так, как в его прошлый визит на крейсер. Правильнее было бы сказать - совсем не так. Ибо вся казенная часть орудия была теперь закрыта коробчатым щитом. Матросы сейчас как раз затягивали болты крепления, выполняя распоряжения находящегося тут же лейтенанта. Старшего артиллерийского офицера 'Паллады' лейтенанта Шеремеьтева Вервольф успел запомнить - за прошлую неделю они уже дважды встречались, обсуждая перевооружение корабля.
- Смир-р-р-но! - пронесся над полубаком голос старшего артиллериста.
Лейтенант и его люди вытянулись в струну при приближении Вервольфа и Сарнавского.
