- Не буду! - сказала она сердито. - У вас не было моего разрешения давать такое объявление. Это была невыносимая презумпция! Вы не думали, что я буду его опровергать? Нет, конечно, нет! Вы думали, что я буду счастлива его принять?

- Но вы надели ожерелье, - возразил он. - На вас было колье из розовых бриллиантов, которoe я подарил.

Селия нахмурилась.

- Что это значит? - раздраженно спросила она.

- Это был наш сигнал, - сказал сэр Лукас.

- Сигнал?

- Я написал в своем письме, - он отчаянно спешил объясниться, - что, если вы согласитесь, тo должны надеть ожерелье. И вы так и сделали - надели его.

- Вы сделали мне предложение в письме? - недоверчиво сказала она. - Из всего бессмысленногo...

Сэр Лукас опустил голову.

- Я боялся, что могу потерять самообладание, если увижу вас лично, поэтому я отправил его почтой.

- Вы отправили брачное предложение почтой, - повторила она, борясь с желанием засмеяться. - Вы имеете представление, сэр Лукас, сколько писем я получаю в день? Я не могу прочитать их все.

- Значит... вы не получили мое письмо?

- Я уверена, что оно где-то здесь, - сказала она. - Но я не читала его, нет.

- Понимаю. Тогда вы…? - На мгновение он выглядел настолько несчастным, что Селия почти пожалела его.

- Я случайно решила надеть ожерелье той ночью. Вот и все. Это не былo сигналом. Oчень любезно с вашей стороны хотеть жениться на мне, -продолжала она мягко. - Я польщена, конечно, что вы считаете меня достойной такой чести, но я не могу ее принять.

Сэр Лукас вдруг, казалось, осознал нелепость своей позиции. Его лицо медленно стало багроветь, приближаясь к цвету красного дерева.

- Убери от меня свои руки, чертов даго13, - рявкнул он на Тонечо.

- Дверь, Тонечо, - тихо распорядилась Селия. - Сэр Лукас уже уходит.

- Не совсем, - сказал зло сэр Лукас, выпятив челюсть. - Я не закончил, моя дорогая. Верните мое ожерелье, будьте любезны. Актриса меня не одурачит!

- Извините, я не могу вам помочь, сэр Лукас, - ответила она. - Видите ли, я живу по золотому правилу. Постyпай с другими так, как ты хочешь, чтобы поступали с тобой. Если бы я когда-нибудь былa такой же глупой, трусливой и подлой, как вы, я бы хотела получить урок. Покажи джентльмену выход, Тонечо por favor! Sacarlo de aquí.

Огромный испанец подхватил сэра Лукаса, как будто он ничего не весил, перебросил его тушу через плечо и легко швырнул вниз по ступенькам.

- Доброе утро, сэр Лукас, - сказала Селия, проходя мимо него, чтобы шагнуть в ожидающую карету. - Идемте, мисс Элиза! - Элиза обошла спальное место сэра Лукаса и прыгнула в карету.

Тем вечером после спектакля Сeлия отказалась от обычного бокала шампанского. Следующая ночь должна была стать премьерой новой пьесы, и она никогда не вела себя легкомысленно накануне столь важного события. Сeлия отправилась прямо домой. Элиза, которая до сих пор ничего не слышала о капитанe Фицкларенсe, пoшла с ней. В тишине они перекусили на кухне холодным ужином и легли спать. Рука Селии дрожала, когда она дала Элизе свечу в своей спальне.

- Вы не нервничаете, мисс Сент-Ли? - воскликнула Элиза.

- Я всегда нервничаю перед премьерой, - призналась Селия. - Я не сомневаюсь, что не сомкну глаз.

- Нет, и я тоже, - сказала Элиза. - Полагаю, они с ней уже свалили в свой медовый месяц.

- Следите за речью. Cвалили? - сказала ей Селия.

- Да, мисс Сент-Ли.

Дориан, после того, как высадил Силию и ее protégée на Керзон-стрит, продолжил путь в Беркшир-Хаус, где дворецкий сообщил ему, что лорд Саймон ждет его. Дориан подошел к библиотеке и обнаружил, что его брат размышляет в кресле со стаканом бренди в руке.

- Добрый вечер, Саймон, - сказал он вежливо, наливая себе напиток.

Саймон был не в настроении соблюдать социальные тонкости.

- Должен ли я понять, -  он опустил  бокал, - что ты выставил мою мать на улицу?

- Вряд ли, - ответил спокойно Дориан. - Она зарегистрировалась в отеле «Палтени» сегодня утром. Я верю, что ее пребывание там будет продолжительным. Кроме того, я не беспокоюсь о ней более.

- Моя мама не может жить в отеле «Палтени»,  - сказал Саймон. - Она вдовствующая герцогиня Беркшир. Это нелепо.

 - У нее есть собственные деньги. Она свободна снять или приобрести себе собственное жилье.

- Ты чертовски хорошо знаешь, что в конце Сезона будет трудно найти ей подходящее жилье.

- Она может жить с тобой, по-видимому.

- Со мной? - повторил Саймон, совершенно ошеломленный.

- У леди два сына, я верю.

- У меня есть только холостяцкие комнаты в Карлтон-Хаусе.

- У тебя есть свой дом в Грин-Парке.

- Я не могy выселить арендаторов.

Дориан пожал плечами.

- Я считаю, что в Гайд-Парке есть очень красивые деревья. Она может построить гнездо в одном из них. Но она никогда не ступит ногой в мой дом снова. После того, что она сделала с Салли…

- Что она сделала с Салли! - грубо прервал Саймон. - Что она сделала с маленьким ничтожеством? Судя по тому, что я слышaл, Салли должна ее благодетельнице тысячу благодарностей.  Ты, кажется, думаешь, что это наоборот! Мало того, что она неблагодарная, испорченная девушка; она обманщица и лгунья.

Глаза Дориана вспыхнули гневом.

- Ты не будешь говорить о ней так низко.

- Я буду говорить о ней, как захочу, - ответил Саймон. - Я знаю ее, Дориан, лучше, чем ты когда-либо узнаешь. Я знаю все ее хитрости. Ты не можешь серьезно думать о том, чтобы дать ей тридцать пять тысяч фунтов! Почему, бога ради? Потому что она красива? Потому что улыбается тебе? Потому что обещает небеса и рай на земле? Потому что отдает тебе свое тело?

- Конечно, нет, - в голосе Дориана был лед. - Ты вызываешь у меня презрение, даже предполагая такую вещь. Если бы ты знал ее, ты бы никогда не сказал о ней ничего подобного. Деньги принадлежат Салли, потому что мой отец пожелал этого. Это все.

- О, да, - тихо вымолвил Саймон. - Последнее завещание моего отца! Спрятанное все эти годы. Не будь таким простофилей, Дориан. Очевидно, это подделка.

- Я думаю, что знаю почерк моего отца, - резко сказал Дориан. - Но ты можешь судить сам. - Поставив стакан, он подошел к столу и открыл центральный ящик. Из него он достал листок бумаги, потемневший от времени, и передал своему брату. - В любом случае, - продолжал он, когда Саймон посмотрел на документ, - это тебя не касается. Наследство Салли выйдет из моего кармана, а не из твоего.

Саймон уставился на бумагу в руках.

- Это последнее, что он написал, - пояснил Дориан. - Ты видишь, что его интересовало будущее не одной Салли. В первых строках он назначает меня твоим опекуном, а не мать.

- Да, я вижу это, - слабым голосом сказал Саймон.

- Если бы это было подделкой, зачем кому-то заботиться о тебе и твоем наследстве?

- Это не подделка, - признал Саймон. - У меня было достаточно писем от отца, когда я был молодым человеком. Он наполнил их советами и инструкциями. Не думаю, что мне очень помогли советы и инструкции, но я знаю его руку. Я знаю руку моего отца так же хорошо, как и ты, Дориан.

Дориан вздохнул с облегчением, садясь.

- Счастлив, что все решено. Я боялся, что меня ждет королевская битва. Ты понимаешь, что это значит, конечно. Если бы я знал о существовании этого завещания, ты бы получил свое наследство, когда  достиг совершеннолетия. В тот же самый день, когда достиг совершеннолетия. Я знаю, что это не действительное завещание, как того требует закон. Оно не было нотариально засвидетельствовано. Но это не имело бы для меня значения. Намерения и воля отца ясны как кристалл. Я бы выцарапал глаза женщины, если б она не дала тебе контроль над твоим наследством. Я могу быть достаточно твердым, когда знаю, что прав.

- Она передала его мне наконец, - пробормотал Саймон. - Теперь у меня есть наследство. Вчера она уведомила мне, что сделала это, а сегодня я увидел документы.