Дора держалась за голову, всем видом показывая, что наелась стихами приведения по самую макушку, и готова выдать их обратно в очень непотребном виде матерных речей.

– Хм, милейший, – и ведь не тронешь его за плечо, чтобы внимание обратил. А он так умильно в глаза подруги заглядывает. А если и переводит взгляд, то на грудь…

Грудь!

– Дора, брошь! – осенило меня.

Глаза подруги зажглись надеждой. Вот сейчас она готова была снять украшения, даже если бы оно прекратило свое действие. Надо было раньше этому приведению её достать, еще до омутов. Глядишь, этот мелкий чертенок не увязался за своими старшими собратьями. А что именно так и есть, я уже не сомневалась. Зачем же ему еще покидать омут?

  Путаясь в пуговицах, Дора судорожно расстегнула куртку и, уколовшись об иголку, все же отстегнула от себя брошку. Помахав ей в воздухе перед носом приведения, подруга с изумлением наблюдала, как на полупрозрачном лице появляется понимание.

Нахалка! Ты взяла обманом!

Я не хвалил твою красу!

Болтая здесь о самом главном

Я не заметил брошь твою!

Коварна, как и все блондинки

Мне тошно от твоих волос!

А ну валите из прекрасных

И самых лучших номеров!

  Эй! Мы так не договаривались! Я довольна своим номером и никуда не пойду! Тут и душ, и туалет, и кровать огромная. Я не готова к комнате с пятью койками!

Делая страшные глаза Доре, я молила её одеть брошь обратно, но она упрямилась. Качая головой, она протягивала мне магическую вещицу, предлагая самой взять на себя всю ношу ответственности.

Вы понимаете, насколько я не хотела расставаться с комфортом, раз все-таки нацепила на себя её? Вот-вот, мне даже самой за свою шкурку стыдно, но уж больно номер был хорош.

Уперев руки в бока, я приготовилась к волне восхищенных стихов, но столкнулась лишь со стеной раздражения, которую сейчас представляло собой приведение.

– Я, по-вашему, совсем дурак? – слишком угрожающе, для такого поэтичного приведения, спросил он. Нежную душу мы его, что ли, задели так сильно?

Бровки домиком насупились. Я дыхнула на брошку на груди и для лучшего действия еще протерла кофточкой, а то мало ли, какой камень нужный запачкался. Но в этот раз ничего не помогло. То ли брошь уже не действовала, то ли приведение поняло причину внезапной любви к блондинке и теперь мысли о мелкой мести заполняли все сознание.

– Ключи, – потребовало приведение, задрав маленький острый подбородок.

Я еще раз протерла брошку и, буквально, напирала своей неотразимостью на прозрачную сущность. Но нас не спасло ничего – через пятнадцать минут препинаний мы стояли на цокольном этаже у узкой двери.

– Ты издеваешься? – только и спросила я приведение, которое с довольной улыбкой демонстрировал нам две узкие койки и табуретку между ними. Коморка, малая даже для выброшенного из окна чертенка. И он это серьезно?

– Все остальные номера уже заняты, – развело в воздухе руками приведение.

– А как Вас зовут, о милейший? – захлопала ресницами подруга, призывая все свое обояние. О, Дора, думаю это бесполезно. Если уж моя грудь с брошью неотразимости не смогли склонить в нашу сторону этого бестелесного поэта, то и твои глаза не помогут.

Милейший не ответил, просто удалившись сквозь стену.

– Но наши номера свободны! – вслед ему крикнула подруга. В ответ ей была тишина.

– Уж лучше бы тебе нравились стихи, Дора, – рюкзак из угла шикарного номера переместился на покрывало одной из кроватей, и я подумала о том, что хоть у кого-то положение улучшилось.

– Пойти, что ли, с бананчиком местами поменяться? – озадаченно пробормотала я.

– Ага, и жить в одном номере с Лилом и Вилом? – сделав насмешливую мордашку, изображая двух прихвостней-идиотов, Дора завалилась на кровать от смеха. – Ты как хочешь, но я лучше тут поживу.

– Вот почему у нас так всегда – или самое лучшее, или самое худшее? – пробормотала я, присев на кровать.

– Ты есть не хочешь? – спросила меня подруга, вытягиваясь на кровати.

– Еще спрашиваешь? – уж чего-чего, а поесть я любила всегда. – Пошли на разведку? Дверь в нашу коморку была настолько узкой, что я слегка задевала плечами косяки при выходе. И дело было не в моих размерах, уж поверьте!

– Темно, как в погребе! – Дора спотыкнулась об задранный потертый ковер и чуть не улетела носом вперед, вовремя поймав равновесие.

Редкие тусклые лапмы были покрыты толстым слоем пыли, отчего свет в коридоре был по-модному матово-желтым. Последний писк оформления ресторанов, здесь это явно было сделано не из-за стремления не отставать от всех. Бледно-голубые стены могли похвастаться еще сотней таких же узких дверей.

– Ты запомнила нашу? – обернувшись ко мне, спросила Дора.

– Относительно, – пожала я плечами. – У нас есть ключи, к какому-то номеру да подойдут.

В конце концов, не велика потеря. Туда стоило вернуться только из-за рюкзака.

– Как ты думаешь, кому отдадут наши номера? – подруга не смогла сдержать тоскливого вздоха.

– Надеюсь – любителям основательных девушек, – отшутилась я, тоже скучая по шикарным условиям.

Крутая лестница на первый этаж скрипела под нашими ногами, как старая телега. Яркий свет холла ударил нам в лицо, заставляя щуриться.

– Марта… – хриплый баритон и горячее дыхание совсем близко от меня заставило подскочить на месте. Сердце в груди билось как птица в клетке, а я не находила слов для ответа, глядя в серые глаза парня.

Он так странно на меня смотрел… Как никогда до этого. Легкая дрожь пробежалась по коже, внутри я молила Брависа посмотреть на меня как угодно, но только не так… поглощающее, что ли. Мне же не по себе!

Пусть смотрит насмешливо, задиристо, пусть взгляд полный ненависти прожигает меня. Сейчас он выглядел одержимым, вызывая во мне волну паники. Эй, что происходит? Верните мне прежнего бананчика!

Горячий взгляд Брависа на мою грудь с брошкой расставил все на свои места. А я уже совсем про неё забыла! Ну, слава Создателю, он не сошел с ума!

Когда я отстегнула артефакт, перемены во взгляде Брависа произошли прямо на глазах.

Блеснул серебром зрачок и передо мной вновь стоял прежний любимый враг.

– Вас поселили в нору? – стряхнув с себя магию броши, Бравис не удержался от подкола в мою сторону. – Щуритесь, как кроты, выходя на свет?

Все еще немного растерянная, до сих пор помня ощущения обжигающего взгляда демона, Марта проигнорировала Брависа и молча обошла его по дуге.

Ну никаких конфет не хватит с такими нервами! Нужно срочно подкрепиться!

  В холле гостиницы приведение показывало на ключи запоздавшим с телепортацией, а Валенсия все выбирала между номерами 3 и 7, шепча что-то о магии чисел.

– Ребята, и не забывайте о главном правиле практики! – выбрав третий номер, преподаватель толкнула напутственную речь и махнула на прощание рукой. – Завтра в восемь в холле!

Ага, правило. «Чтобы с тобой не случилось, не меняй ипостась». Мне оно жутко не нравилось. Я в истинном обличии была еще более незабываема.

Заметив мой скептический взгляд, направленный в спину удаляющейся Валенсии, Дора сказала:

– А я не против этого правила. Рога мне не к лицу.

– А крылья и хвост? – я знала, на что надавить. Моя подружка просто обожала свои крылышки. И парочка претендентов на титул единственного купились именно на них.

– Это на крайний случай, – подмигнула она мне. Наше настроение не мог испортить никто – ни приведение, ни бананчик, ни брошь.

– Тебе надо было уговорить Брависа отдать ключ от номер нам, пока брошь действовала, – заметила девушка, пока мы искали, где в этой гостинице можно перекусить. – Эх, жалко, что она так не работала на мне, уж я бы Витала тогда с ног сразила своей неотразимостью. Ты видела глаза Брависа? Мне чуть плохо не стало!

Я видела. Добавки не хотелось.

Шум голосов привел нас к мечте обжоры – фуршетному столу.

– Ого, это что это университет расщедрился? – от удивления мы остановились на пороге, не веря своим глазам и Дора поинтересовалась: – Не на убой же нас откармливают?