— Не буду.

***

Гусь провалялся в больнице ещё три недели, а потом вернулся в Квебек — дела в хоккейной академии требовали его непосредственного участия, но обещал периодически наведываться на Родину — контролировать только что открывшуюся московскую школу.

И все эти недели Серёжа был с Макаром. Взял-таки на работе отпуск и поселился в его палате. Электронику сказал только, что Макар — человек одинокий, ему поддержка нужна, а подробности — не андроидового ума дело. Такой вот своеобразный медовый месяц у них с Гусём получился. Понятно, что о постельных подвигах в Макаровом состоянии и речи не шло, но кое на что он всё же способен был. Впрочем, не это главное — даже просто быть рядом с любимым человеком для Сергея было достаточно.

Пару раз забегал вечно занятой Рыжиков — кудахтал над Гусём и материл Сыроегу и нового мужа его бывшей жены. Серёжа только кивал и со всеми обвинениями соглашался. Тем более, что Макс, прознав, что Гусь в больничке страдает не один, а в компании Сыроежкина, стал присылать им двойную порцию жрачки из своей ресторации (он, оказывается, Макара с самого начала, как того на общий стол перевели, подкармливал — не доверял Чиж лёгкой и полезной больничной пище).

В аэропорту, куда Серёжа поехал провожать Макара, ему внезапно стало плохо — пришлось даже Нитроминтом прыскаться. Тут уже Гусь перепугался, хотел доктора звать, но Сыроежкин его успокоил — болячки у него, мол, хронические, и с ними вполне можно неплохо жить, главное таблетки вовремя кушать. Правда, о том, сколько именно жить, Серёга скромно умолчал, тем более, что и у врачей на его счёт единого мнения нет.

А когда объявили посадку, Сергей не выдержал, обнял Гуся и первый раз в жизни пустил слезу в общественном месте, совершенно этого не стесняясь — просто понял — теперь уже точно всё. И клятвенным заверениям Макара, что они скоро опять увидятся, не поверил — что-нибудь точно помешает.

Так оно, в общем-то, и случилось. Когда через полгода Гусев уже собирался брать билеты до Москвы, скоропостижно скончался его друг и деловой партнёр. У потерявшего пару лет назад жену, Жан-Пьера остался сын-подросток и более — никакой родни. Пришлось Макару оформлять опеку над мальчиком, заниматься похоронами и вообще утешать и поддерживать осиротевшего четырнадцатилетнего Этьена. Парню было настолько плохо, что пришлось обращаться к специалистам, а тут ещё и финансовые проблемы у квебекской академии начались. В общем, никуда Макар не полетел. Хорошо хоть, дела в московской школе шли ровно, всё благодаря покойному Жан-Пьеру — тот в своё время очень удачно нанял толкового, и что самое важное, честного менеджера.

Серёжа, который теперь с Гусём общался через соцсети, очень расстроился, но не удивился — чего-то такого он и ожидал. Прочитал очередное сообщение от Макара, ещё раз взглянул на свои часы, которые он достал из загашника ещё тогда, когда узнал об аварии, и с тех пор не снимал, и пошёл под бок к своему андроиду — стресс снимать.

А ещё через год Сыроежкину пришлось кардинально поменять свой образ жизни. Загремевшему на больничную койку со своими «сердечными делами» Сергей Палычу его лечащий врач очень настоятельно порекомендовал сменить профессию, связанную с физическим трудом и вредностями, на чистый свежий воздух и умеренную физическую активность. Бежать выполнять предписания доктора Сыроежкин сначала и не собирался, но дёрнул же его чёрт рассказать обо всём Элу!

========== 18. Со мною вот что происходит - ко мне мой старый друг не ходит ==========

— Ты достал меня, Эл, честное слово! — взвыл Сыроежкин. — Целый месяц уже мозги мне ебёшь!

— Не выражайся, Серёжа. Я говорю разумные вещи, — невозмутимо ответил Электроник. — Тебе очередной раз поменяли лекарства на более эффективные, у тебя одышка и отёки. Хочешь в сорок пять лет на тот свет отправиться?

— Я от твоего нытья готов прямо сейчас сдохнуть! — опять огрызнулся Сергей. — Нормально всё со мной. Не хочу я работу бросать, что я по-твоему буду на даче делать? И вообще, на что мы жить будем? А? Ты об этом подумал?

— Разумеется, — кивнул Эл. — Я всё посчитал. Иди сюда, покажу тебе смету.

И Серёжа, ворча и ругаясь, пошёл смотреть чего там насчитал Электроник. Где-то через час внимательного изучения их бюджета, Сергей, скрепя сердце, пришёл к однозначному выводу — робот на своей удалёнке в среднем зарабатывает в месяц достаточно, чтобы быть способным прокормить и обеспечить всем необходимым самого Сергея и оплатить себе электроэнергию. Кроме того, оказалось, экономный и запасливый андроид скопил сумму, которой может хватить на покупку зимнего домика с небольшим участком километрах в ста от города.

— Чёрт с тобой, — махнул в итоге рукой Сергей. — Я согласен. Но если я там сопьюсь от безделья — сам будешь виноват.

— Конечно, — просиял Электроник и уселся сожителю на колени с явным намерением закончить их препирательства чем-нибудь приятным для обоих. — Сейчас весна, скоро лето. Ты хотя бы отдохнёшь полноценно. А там видно будет.

Где-то пара недель ушла у Серёжи с Элом на подбор подходящего загородного дома. Основной загвоздкой стала доступность скоростного и бесперебойного интернета для работы — Эл профессионально рос и брал всё более сложные заказы. Так что на бытовые удобства обращать внимание не приходилось. Но благодаря настойчивости Сергея подходящий вариант был найден, и ещё через две недели своеобразная семейка, состоящая из мужика средних лет и его вечно юного андроида, перебралась жить за город.

— Признавайся, Эл, — сказал Сыроежкин, когда они кое-как обустроились на новом месте, — тебе просто надоело сидеть дома. Вот ты под предлогом заботы о моём здоровье и потащил меня в эту глухомань.

— Нет, — возразил андроид. — Основная причина — именно твоё здоровье. Я, как ты понимаешь, могу и в женском платье по городу ходить и с соседями общаться. Хотя мне уже и надоело ужасно постоянно изображать из себя другого человека. Да, я хочу быть самим собой — не молодой девушкой и не мальчиком-подростком. С годами мне стало уже не так важно постоянное общение, и если для того, чтобы быть тем, кем я себя ощущаю, то есть не очень молодым мужчиной, мне придётся сидеть дома, что ж — буду сидеть. А здесь, где с началом дачного сезона, мы у всех будем на виду, мне будет даже сложнее, чем в городе.

— Зато всё холодное время года мы здесь будем одни, Эл, — хмыкнул Серёжа. — Но ладно, приму твою версию, что ты действуешь исключительно в моих интересах.

— И правильно. В конце концов, чем дольше проживёшь ты, тем дольше и я буду существовать, — на полном серьёзе выдал Электроник.

Сергей сначала даже не понял, что имеет в виду робот, а потом до него дошло.

— Ты что несёшь, Эл? — Сыроежкин от возмущения даже подскочил к Электронику, схватил его за подбородок и развернул лицо андроида так, чтоб тот смотрел ему прямо в глаза. — У тебя срок службы двести лет! Или ты забывать научился?

— Я ничего не забываю, Серёжа, — спокойно ответил Эл. Даже попытки отвести взгляд не сделал. — Но после твоей смерти я прекращу своё существование.

— Ты!.. Ты!.. — Сергей был взбешён и напуган одновременно. — Чтоб я от тебя ничего подобного не слышал больше! Я запрещаю тебе это делать, слышишь?! Даже думать об этом не смей! Понял?!

— Ладно, успокойся, пожалуйста, — вот теперь робот заволновался — как бы его хозяину не поплохело от таких эмоций. — Не будем об этом. В конце концов, это вопрос отдалённого будущего, — Электроник готов был ругать себя последними словами — так вляпаться! Ведь должен уже уметь просчитывать человеческие реакции. Серёжины — тем более. А теперь Сергей ему покоя не даст.