***

Разводить такую конспирологию Сергей был обречён по милости покойного Виктора Ивановича Громова, профессора, всю свою жизнь посвятившего кибернетике и создавшего в итоге робота-андроида с искусственным интеллектом, на несколько порядков превосходящим даже теперешние мировые разработки.

Трудился Виктор Иванович естественно не в одиночку, целый большой НИИ занимался этой тематикой, но в условиях повышенной секретности. Несколько первых моделей андроидов, созданных в лаборатории, после своего включения через некоторое время выходили из-под контроля и буквально рвали на части все попадавшиеся им на пути биологические объекты. Причём неважно, имели эти роботы тело взрослого мужчины, хрупкой с виду молодой девушки или пятилетнего ребёнка, результат был всегда одинаков — горы трупов ни в чём не повинного персонала. Остановить взбесившихся андроидов можно было лишь одним способом, к которому учёные пришли на собственном горьком опыте. А именно, армейским огнемётом, которым какой-то предусмотрительный генерал снабдил представителей военной приёмки, курировавшей проект. Пули, газ, холодное оружие — всё было бесполезно против невероятно сильных и ловких потенциальных диверсантов.

Наблюдая за печальной судьбой коллег, Громов самовольно отдал приказ своей научной группе изменить алгоритм, по которому строилась система автономного управления андроида. Теперь никаких условий для проявления агрессии или намеренного причинения вреда людям и животным в нём не было. Зато появился тотальный запрет на нанесение физического ущерба любому живому организму. Прока от такой боевой единицы, понятное дело, мало, но в случае успеха Громов рассчитывал обучить своего андроида всем необходимым приёмам ведения диверсионной деятельности. Даже схему обхода жёсткой «морали» робота просчитал.

Да только вот осуществиться хитроумному плану Виктора Ивановича было не суждено — после серии неудач и смертей нескольких десятков человек, сверху пришло распоряжение свернуть проект, а всех готовых, но ещё не включённых роботов уничтожить. Слишком уж опасным, да и что греха таить, дорогим в исполнении оказался проект по изготовлению автоматических роботизированных диверсионных единиц. Тем более, что по данным разведки, американцы в своих разработках столкнулись с точно такими же трудностями и в итоге тоже лавочку прикрыли, а всех готовых андроидов свезли на какую-то базу в Неваде и тупо залили напалмом.

Одна мысль, что его детище, которым Громов любовался как прекрасным произведением искусства и к которому успел привязаться ещё до его включения, должна постигнуть участь собратьев, приводила профессора в ужас. Виктор Иванович даже имя своему созданию уже придумал — Электроник. Элек. И во что бы то ни стало решил спасти его от неминуемой утилизации. При помощи своей ассистентки и по совместительству любовницы, Маши с большим трудом он тайно вывез из стен НИИ Элека. И поместил у себя дома.

На что рассчитывал отчаянный профессор, сказать сложно, ибо его ошибка в прогнозах относительно поведения робота могла стоить жизни ему, Маше и ещё чёрт знает скольким мирным гражданам. Однако фанатичная, сродни религиозной вере, убеждённость в абсолютной безопасности Электроника для окружающих Громова не подвела — после своего включения андроид демонстрировал мирный и совершенно неагрессивный тип взаимодействия с людьми. Правда, оставался ещё один факт, который профессор игнорировать не мог — они с Машей похитили секретную разработку, и что им в случае обнаружения робота властями светило в плане уголовной ответственности, Громов даже думать боялся.

Потом с Электроником много чего ещё случилось — начиная от того, что своенравный робот (а андроиды похоже все были неуправляемыми, независимо от типа алгоритма, на котором была построена их система) сбежал от своего профессора «приключаться», и заканчивая его похищением иностранной бандой (и значит, потенциально нависшей над Громовым статьёй за госизмену). Как пережил такую нервотрёпку немолодой уже Виктор Иванович, можно только гадать. Но в конце всей эпопеи он-таки посадил робота (на этот раз с его полного согласия) под замок.

Единственной проблемой, таившей в себе возможную опасность разоблачения, для четы учёных и их андроида остался мальчик-двойник Электроника и его школьные приятели. Вся компания Серёжи Сыроежкина была в курсе, что из себя на самом деле представляет Электроник. Родители и учителя к словам детей относились скептически, но, кто знает, не нашёлся ли бы дотошный взрослый, готовый проверить, только ли это детская выдумка. Дыма без огня, как говорится… А там — пара звонков в органы, и есть риск, что информацию воспримут всерьёз, бюрократическая машина будет запущена, начнутся проверки на разных уровнях, внезапно обнаружится, что свидетелей утилизации андроида группы Громова, кроме него самого и его ассистентки, практически жены, нет… И окажутся в результате Виктор Иванович с Машей на скамье подсудимых. Но даже это не самое страшное — Электроник, как потенциально опасный для людей объект, будет уничтожен. Горящий в огне андроид, который стал для бездетного Виктора Ивановича кем-то вроде сына, снился профессору в ночных кошмарах, после которых его, проснувшегося в холодном поту и с бешено колотящимся сердцем, Маша на пару с Элеком отпаивали корвалолом и успокоительными сборами.

И профессор решился.

— Серёжа, я позвал тебя не просто так, — Громов налил гостю чаю, а сам взял конфету из вазочки — сахар, как известно, успокаивает нервы. — У меня к тебе серьёзный разговор. Дело касается Электроника — ему грозит серьезная опасность, и, боюсь, что ты единственный можешь помочь избежать её.

Серёжа непонимающе посмотрел на сидящего рядом Эла. Эл на это только тяжело вздохнул и опустил глаза — вид у андроида был виноватый и донельзя несчастный. Профессор, меж тем, продолжил:

— То, что я сейчас расскажу тебе, будет являться разглашением сведений, представляющих гостайну. Но другого выхода я не вижу, увы, — развел руками Громов. Впрочем, это станет не самым большим его правонарушением.

Виктор Иванович во всех подробностях и деталях рассказал Серёже об изначальных целях создания боевых роботов-андроидов, о жутких вещах, которые творили все включённые опытные образцы, об изменённой программе Электроника и о действующем приказе к уничтожению готовых роботов этого типа. О том, что они с Машей, если правда раскроется, сядут далеко и надолго, профессор тоже упомянул, но основной акцент сделал на судьбу Электроника. Если о нём достоверно станет известно властям — его сожгут. И второй вариант — если Элек попадёт в руки иностранных спецслужб или наши власти вдруг отменят приказ об утилизации, он станет «подопытным кроликом» для проведения научных экспериментов, а в конце его всё равно разберут. Поэтому никто и никогда не должен узнать, что Электроник — не человек.

— Я никому не скажу! — горячо заверил профессора потрясённый Сыроежкин и с жалостью посмотрел на своего друга — Эла он считал не кем-нибудь, а своим самым лучшим другом и настоящим человеком. — Но… ведь… ребята! Они же тоже знают! И учителя… — ужаснулся Серёжа и чуть не расплакался от страха за судьбу Электроника.

— Вот тут-то, Серёжа, нам и понадобится твоя помощь, — проникновенным голосом, глядя прямо в глаза Сыроежкину, сказал Виктор Иванович. — С решением этой задачи кроме тебя никто не справится.

— А как? Что я могу для этого сделать? — с надеждой спросил Серёжа.

— С учителями и некоторыми родителями — ничего, — ответил профессор. — Но, к счастью, они не очень-то поверили в существование твоего двойника-робота — тут мы с Машей наводили справки. И если эту теорию с андроидом не поддерживать, о ней скоро все забудут.