— Ты тоже уезжаешь? — спросил он, глядя на рыжую.

Она кивнула и печально вздохнула.

— Не хочу никуда.

— Малоебущий фактор, — выдал Алый, допил свою воду, и ушел, не прощаясь.

Гитара осталась у Ская. Заметив слезы, стоящие в глазах Юки, он обреченно улыбнулся и заиграл что-то веселое и непотребное. Бойцы подтянулись к ним быстро, так что спустя несколько минут пели уже нестройным хором пьяных голосов, а рыжая ржала, забыв обо всех печалях. В общем круге не хватало только Алека и командира, Скай огляделся: они сидели у выхода и что-то обсуждали, бурно жестикулируя, предмет их разговора, к сожалению, оставался загадкой. Пальцы перебирали струны, но мысли Ская были невозможно далеко. Он напряженно вглядывался в лицо алого лидера, пытаясь угадать, о чем идет речь. Алый хмурился и что-то… доказывал? Командир качал головой.

Двери открылись, чуть не размазав этих заговорщиков по стене, и в комнату вошли еще пятеро: три девушки и два парня в штабной форме. Они попытались пробраться через толпу подвыпивших бойцов: парней пропускали, награждая максимум дружескими хлопками по спине, такими, что слона свалить можно было, а вот девушек невозбранно лапали, пытаясь уговорить «составить компанию». В общем, по дороге до дивана новоприбывшие понесли невосполнимые потери в лице двух представительниц прекрасного пола — летчики подшофе уговаривать умели. Самая морально устойчивая дама засветила коленом по яйцам особо настойчивому десантнику и почти подбежала к ним. Скай усадил ее на колени, окидывая увлекшихся бойцов тяжелым, задумчивым взглядом. Парни дрогнули и отступили, прихватив гитару и перебравшись ближе к выходу, спасенная счастливо улыбнулась и облегченно вздохнула.

— Пиздец, они с начала войны женщин не видели, что ли?

Тон был таким возмущенным, что Скай просто не мог не улыбнуться.

— Многие не видели, у остальных — спортивный интерес. Сложно не обратить внимания на красивую женщину.

Она чуть покраснела, Скай улыбнулся шире. Они говорили о чем-то настолько неважном, что он даже тем не запоминал. Шутил, улыбался, комментировал отдельные, выдернутые из контекста фразы. Чуть позже, когда поющие голоса стали совсем пьяными, Скай увел ее вместе с Юки от греха подальше. Начнут буянить — эти ж не отобьются и никакой командирский авторитет не спасет. Постфактум, разве что.

Он думал, что распрощается с ними на улице и вернется обратно к своим, но не сложилось. Прощание перешло в перекур, который плавно перетек в чаепитие. У Юки нашлись какие-то конфеты, у прекрасной незнакомки — заварка и булочки, так что рассвет Скай встретил с чашкой в руках, травя какие-то байки времен начала службы, а дамы смеялись и требовали продолжения. Юки уснула под утро, а они с той самой пинательницей бравых десантников досидели до завтрака, выцеживая остатки чая и силясь отыскать среди оберток хоть одну целую конфету. Разошлись строго под подъем, и то, скорее, потому что проснулась рыжая.

Юки проводила его странным задумчивым взглядом, но Скай не обратил на это внимания. Настроение было отличным, светило солнце, даже ветерок был теплым и пах травами, а не гарью. Он пришел в столовую что-то насвистывая себе под нос, бойцы аж заржали при виде такого командира.

— Хорошая ночь? — спросил кто-то с такой интонацией, что подтекст не угадывался — читался.

— Охуенная, — Скай улыбнулся и пошел на раздачу.

Больше вопросов ему не задавали. Да, наверняка, почти все уверились, что ночью он занимался любыми непотребствами, только не чаи гонял, но как-то похуй. Мелочи жизни, а доставать диспетчеров намеками и предположениями они все равно не пойдут. Наглости не занимать, конечно, но намеренно рисковать разозлить командира никто не будет — умные, суки.

Завтрак он смел в рекордно короткие сроки, вспомнив, что Блэк уезжает сегодня, и побежал к себе, на ходу дожевывая последний кусок хлеба. Успел — Кирилл был еще в комнате, сидел на краю койки, задумчиво глядя на разбросанные по ней вещи.

— Собираешься?

— Ага, — он запихнул очередную коробку в вещмешок. — Пиздец, Влад. Я летчик, я тут должен быть!

— Командование другого мнения.

— Мудаки! — в сердцах выкрикнул Кир и сгорбился, закрывая лицо руками.

Плечи не дрожали: он не плакал, только рвано дышал. Скай вздохнул и опустился рядом. Кирилла было жаль. Каким бы идиотом Блэк иногда не был, он все равно оставался его другом, его летчиком, одним из его ребят. И, да, Скай сам не понимал командование, отдавшее этот бредовый приказ. Небоевые, боевые, немодифицированные — какая, на хуй, разница? Все они смертны, и никакая модификация не спасет от прямого попадания ракеты в машину. Ничего не спасет, если уж на то пошло.

— Кир, забей, — он осторожно обнял друга за плечи, тот вздрогнул, но не отдернулся. — Едь, строй там их всех и возвращайся!

— Кто ж меня отпустит, — пробурчал Блэк, проводя руками по волосам. — Два часа до сбора, блядь, а у меня конь не валялся!

— Сам себя отпустишь, товарищ генерал-майор. Собирайся, давай!

— Так точно, товарищ генерал-майор!

Кирилл улыбнулся и отдал ему честь, возвращаясь к своей нетривиальной задаче по укладыванию всего нажитого в один мешок, а Скай натянул на лицо улыбку, чувствуя, как глухо бухает в груди. Ответ друга слишком явно напомнил ему другой диалог, несколько лет назад и с другим человеком. Тем, у которого на лице всегда была насмешливая улыбка, с которым они вечно были в одном звании, расходясь буквально на пару дней. «Отлично, капитан», — засмеялся Алекс в его голове, блеснули весельем сощуренные глаза человека, который был давно и безнадежно мертв. Скаю почудился запах дыма, и он сбежал курить, оставив Кира в гордом одиночестве. Впрочем, тот присоединился к нему даже раньше, чем он дотянул первую сигарету. По второй курили уже вместе, а потом тихо подошла Юки, поздоровалась, и Блэк ушел вместе с ней, небрежно помахав ему на прощание. Скай ответил широкой улыбкой, но, как только они скрылись за углом, долго и сосредоточенно давил каблуком несчастный, ни в чем не повинный бычок.

Алекс был мертв, Блэк уезжал. «Святой троицы» больше не существовало, только один единственный генерал-майор авиации с липовым, по сути, званием, понятия не имеющий, что ему делать дальше. Скай усмехнулся, борясь с желанием ебнуть кулаком по стене чисто ради того, чтобы почувствовать боль. Мимо прошла Алла, он поздоровался, и радостная девушка потащила его с собой. Чай пить.

Чаепитие плавно перетекло в обед, Алла, смеясь, рассказывала ему про общение уезжающих ученых с ней и Алеком — особенно, Алеком, — растерянные лица оных и лекции в исполнении алого лидера. Скай под конец даже развеселился, представляя себе, как Алек, прижимая руку к лицу, объясняет этим гениям прописные истины, но потом разговор зашел о Блэке и боль вернулась. Он продолжал улыбаться, поддерживая беседу, но на душе кошки скребли. Хотелось сбежать, отчаянно хотелось, но Влад зачем-то сидел и говорил ни о чем, в последней, отчаянной попытке побороть самого себя. Ближе к ужину в санчасть забежала вчерашняя незнакомка, выпросила у Аллы сахар и ушла, напоследок подмигнув ему. Скай проводил ее задумчивым взглядом, а врач, заметив это, засмеялась весело и заразительно.

— Нет, мне, конечно, говорили, что у вас роман во все поля, но слухи впервые оказались истиной!

Скай недоуменно уставился на нее.

— Чего? Я ее вчера увидел-то в первый раз.

— Да? — кажется, Алла немного расстроилась. — А говорят, что вы в эфире флиртуете напропалую. Типа ты ее защищаешь и все такое, — она неопределенно повела в воздухе рукой.

С кем он в эфире флиртует? Кого защищает? Скай наморщил лоб, пытаясь осознать, что она несет, а потом — осенило. Девочка-диспетчер! С разведывательных вылетов и того полета в ад, которым оказалась их вылазка в захваченную союзниками лабораторию.

— Это она, что ли? — спросил он, тупо глядя прямо перед собой и пытаясь совместить в сознании голос в наушниках и улыбающуюся девушку, что слушала вчера забавные армейские сказки в его исполнении.